Но возможно и другое толкование этого катрена. Слова "La loi Morigre" можно переводить не только как "закон Мора", но и как "закон мавров", то есть мусульманство. В рамках своей мифологической истории будущего Нострадамус мог предполагать, что жители приднепровских земель перейдут в мусульманство, а потом к ним явятся какие-то миссионеры с подарками и соблазнят их перейти в новую веру, то ли христианскую, то ли языческую.
Но, если даже допустить, что в катрене III, 95 действительно речь идет об учении Мора, это еще не говорит о чудесном даре предвидения. Томас Мор был старшим современником Нострадамуса. Теоретические дискуссии о сравнительных преимуществах коммунизма и общества, основанного на частной собственности были в порядке вещай во времена молодости Нострадамуса. Сторонники коммунизма при этом опирались на Платона, сторонники частной собственности - на Аристотеля. Коммунизм, восходящий к идеологии раннего христианства, играл очень большую роль и в народных еретических движениях первой половины XVI века.
Был в то время и практический опыт построения коммунизма. В феврале 1534 года крайне революционная секта анабаптистов захватила власть в городе Мюнстере. Мюнстерская коммуна просуществовала до июня 1535 года. Отзывы современников о ней были крайне отрицательными. Нострадамус несомненно также отрицательно относился к этому неудачному эксперименту. Об этом свидетельствует катрен IV, 32:
В местах и временах, где мясо
уступит рыбе,
Закон коммуны встретит
противодействие.
Он будет крепко держать старых,
затем отпустит из середины.
"Панта Хойна Филон" останется
далеко позади.
Первая и третья строчка не очень ясны, но мысль автора отчетливо видна во второй и четвертой строчке. Греческая поговорка "Панта Хойна Филон" ("у друзей - все общее"), служившая девизом пифагорейцев, была очень популярна в эпоху Возрождения именно как лозунг коммунизма. Характерно, что Эразм Роттердамский включил ее первым номером в свой знаменитый сборник пословиц и поговорок. Эразм, как известно, горячо приветствовал публикацию "Утопии" Мора. А Нострадамус в этом вопросе стоял не на стороне Платона, а на стороне Аристотеля.