Бульдог как раз собирался узнать у одного полезного человека, что можно будет украсть на фабрике ночью, и потому в карманах у него не было ничего предосудительного. И всё же он бежал со всех ног. Интересно же, как далеко он сможет уйти, прежде чем легендарная Сто Колёс его сцапает? И тогда в другой раз он уже будет знать, сколько у него времени на то, чтобы избавиться от товара.
Вылетев из переулка, Бульдог своими оскаленными клыками и трещащими амулетами до смерти перепугал двух кузнецов. Выронив тяжёлый металлический брус, кузнецы спрятались в канаву, а Бульдог, не оглядываясь, понёсся дальше. Он вихрем промчался через двор кузницы, одним прыжком взлетел на грязный каменный бортик и спрыгнул вниз.
Он приземлился на грязной улочке, идущей позади лавок чармоделов, спугнув при этом трёх ящерокрылов, мирно дремавших на куче сломанных ящиков. Громко хлопая крыльями, они взмыли в воздух и зависли там тремя кусочками мрака.
Запах чеснока усилился, и Бульдог снова бросился бежать. Проулок заканчивался крутым обрывом, перегороженным зубчатой железной оградой. Бульдог, не задумываясь, перемахнул через неё и, растопырив руки, полетел вниз. Он ничего не видел в густом облаке фабричного дыма, но заранее знал, куда упадёт. Все воры в этом приморском городе с его обрывистым рельефом привыкли перепрыгивать на другие ярусы и знали, куда бежать в случае опасности.
Свежий солёный воздух на мгновение обжёг Бульдогу горло, а перед глазами мелькнуло ясное небо и невероятная панорама окутанного клубами дыма города. С высоты огромный улей Заксара с его коптящими фабричными трубами и круто сбегающими вниз узкими улочками казался прослойкой чёрной слюды в камне прибрежных утёсов. Далеко внизу, рассыпаясь сверкающими брызгами, ударялись о берег волны прибоя.
Бульдог поднял взгляд и увидел три украшенных гирляндами чёрных дирижабля с юга. Эти торговые суда пришвартовались у воздушной пристани, длинная эстакада которой выступала высоко над клубами изжелта-серого дыма. Над ними высоко в небе сверкали прозрачные миры Хеллгейта и Неморы. Даже сейчас Бульдог не мог не восхититься красотой этого зрелища. Но тут его снова поглотил зловонный городской туман.
Бульдог приземлился в водосточный жёлоб улицы Иноходцев, спружинив полусогнутыми ногами, выскочил на тротуар и помчался, задыхаясь, вниз по склону холма. Пусть теперь Сто Колёс попробует отыскать его в этом лабиринте узких улочек!
На бегу Бульдог быстро отключал амулеты под плащом — использование Чарма делало его очень заметным в этом районе. Через несколько мгновений последние просветы голубого неба над ним исчезли, а грязный туман вокруг стал ещё плотнее. Бульдог бежал теперь мимо обшарпанных металлических сараев и открытых дверей, из которых летели искры и пахло горячим металлом.
Фабричный квартал казался вымершим, так мало тут было людей. Разве что пробежит иногда какой-нибудь ученик, выполняя поручение мастера. Но Бульдог знал, что на него смотрят многочисленные обитатели улицы. Несколько раз ему удалось заметить детей, присевших на корточки за замшелыми водосточными трубами и в зловонной тени помоек. Те, что постарше, умели прятаться лучше, но и они наверняка наблюдали за происходящим из сточных канав и канализационных люков.
Бульдог сам вырос на улице, и потому для него не было секретов в этих прокопчённых каменных джунглях. Он рано осиротел, жил в горелых развалинах за фабричными корпусами и быстро научился добывать себе пищу на пустырях и в отвалах, воровать её из птичьих кормушек или с подоконников в домах рабочих, что в изобилии лепились над обрывом. Всю свою жизнь Бульдог только тем и занимался, что бегал по грязным переулкам и осклизлым ступеням разбитых лестниц, соединявших между собой бесчисленные уровни многоэтажного города. Даже не пользуясь спрятанными под плащом амулетами скорости и выносливости, он мчался быстро и бесшумно. Как вихрь проносился он мимо перегонных кубов и реторт, нырял под переплетения гигантских труб, прыгал в дренажные штольни и с лёгкостью находил еле заметные тропинки в кустах засохшего сумаха между складами. Он уже давно не чуял запаха Ста Колёс, но продолжал бежать до тех пор, пока у него не задрожали колени.
На углу, где сливались Зрячий переулок и аллея Всех Земель, Бульдог остановился отдышаться, уперев руки в колени. Где-то наверху, там, куда не доходили зловонные испарения города, аллея Всех Земель упиралась в широкий бульвар с ухоженными деревьями и пышными особняками богатеев. В детстве Бульдог думал, что в ручьях, стекающих оттуда, обязательно должны быть частицы Чарма. Он часами возился в зловонных зелёных лужах, но так ничего и не выловил. Когда Бульдог осиротел и очутился на улице, он снова вернулся сюда, но на этот раз лужи его уже не интересовали. Промозглая сырость нижних кварталов быстро излечила его от иллюзий. Бульдог заглядывал в двери многочисленных контор, высматривая добычу. Иногда ему удавалось что-нибудь стянуть — тут горстку руды и кусочек чармопровода, там — битый магический камушек и осколок ведьминого стекла. Все это за бесценок скупали чармоделы — они всегда нуждались в материалах и рады были получить их за четверть цены.
Бульдог выпрямился и тряхнул головой, отгоняя тяжёлые воспоминания. Куда, интересно, подавалась Сто Колёс? Запах горелого чеснока исчез. Улица тоже была пуста, если не считать нескольких плохо одетых рабочих, пробиравшихся вверх между кучами зловонного мусора. Ни у кого в округе не было и крупицы Чарма. Неужели он убежал? Невероятно! Может быть, Сто Колёс приходила вовсе не за ним?
Вспыхнувшая было надежда моментально угасла, когда в конце Зрячего переулка появилась знакомая серебристая фигура. Бульдог оглянулся, и в тумане аллеи Всех Земель разглядел такое же подозрительное мерцание. Сто Колёс приближалась со всех сторон!
— Пока ты бегал, я успела поговорить с одним взломщиком и двумя контрабандистами, — бесстрастным тоном сообщила она. — Стой и слушай, что я тебе скажу. Если бы я хотела припереть тебя к стенке, ты бы и с Плавильного спуска не удрал.
Голос агента слышался со всех сторон, но Бульдог по отсутствию запаха уже понял, что приближается она с подветренной стороны, и сосредоточил своё внимание на той фигуре, что бежала навстречу ползущим по Зрячему переулку клубам бурого дыма. Он снял плащ, раскинул руки в стороны, обнажив светлое брюхо в драматическом жесте капитуляции, и демонстративно уронил на землю все свои амулеты.
— О Немезида! — дерзко выкрикнул он в лицо приближающейся серебристой фигуре. — Смотри, я беззащитен перед тобой! Мне нечего скрывать!
— Тебе всегда есть что скрывать, Бульдог.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});