Читать интересную книгу Кофе для невлюбленных - Софья Ролдугина

— Вот и прекрасно, — солнечно улыбнулся Эллис. — Вы умница, Виржиния!

Лично договариваться с Лайзо я так и не стала — передала предложение и получила согласие через Стефана. Мы вообще разговаривали в последние дни унизительно мало — неловкость после того происшествия не оставляла меня. Подчеркнуто вежливые приветствия утром и такие же вежливые прощания ночью, у дверей особняка Валтеров, вот и все. Магда, кажется, осуждала меня, и не только она — Лайзо быстро завоевал любовь женской половины прислуги в доме и работников «Старого гнезда», исключая разве что Мадлен, и уважение мужской половины. Мне уже случалось видеть его и за картами со старым садовником, и за невинным разговором с Эвани Тайлер… Пожалуй, я даже слегка ревновала своих людей — проверенных и честных, дорогих мне — к этому обаятельному мошеннику.

Три дня пролетели незаметно. А утром четвертого, примеряя перед зеркалом платье для вечера памяти Патрика Мореля, я вспомнила, что так и не велела почистить бабушкино кольцо.

И — ощутила приступ суеверного страха.

— Леди Виржиния, автомобиль к воротам подали! — радостно сообщила Магда, вернувшись в комнату и замерла, заметив мой хмурый взгляд. — Ой, да не случилось ли чего? Может, платье тесновато оказалось? Или рассердил вас кто? Вы уж простите, ежели не в свое дело лезу…

— Что? — растерялась на мгновение я. Пожалуй, даже Магде не стоило говорить, что расстроила меня собственная реакция. Оглядываясь на прошедшие дни, я внезапно осознала, что мое избегание общества Лайзо вовсе не результат недоверчивости, обиды или классовой неприязни. Нет. Я попросту боялась Лайзо — его обаяния, легкости, с которой он завязывал дружбу с другими людьми и вызывал их доверие, собственной мимолетной симпатии к нему в первую нашу встречу. — О, нет, Магда, все в порядке. Просто вечер предстоит не из веселых — будем вспоминать Патрика Мореля, упокой господи его душу. Такой человек ушел из жизни и так внезапно!

— Ну, я хоть про него и не слыхала ничегошеньки, а все ж жалко — молодой был, — бесхитростно созналась Магда. — А ежели талантливый, так вдвойне.

«А если он не сам «ушел», а его убили, то втройне», — мрачно подумала я, а вслух сказала:

— Очень талантливый, поверьте, Магда, — и еще раз напоследок глянула в зеркало. — Да, отвыкла я от траурных платьев… Кажется, оно меня старит.

— Ну, так и не след к такому привыкать, — вздохнула Магда. — Да и в траур горе горькое одевается, как в народе-то говорят, а горе никому к лицу не бывает.

— Пожалуй, что так.

Лайзо, успевший задремать в кабине «Бейкера», дожидался меня не у самых ворот, а чуть поодаль, под большим цветущим каштаном. Я было состроила недовольное лицо, но быстро вспомнила, что сама же велела ставить автомобиль в тень, чтобы сиденья не нагревались. Вспомнила — и разозлилась, уже на себя. «Быть мелочной и мстительной — недостойно леди», — говорила моя бабушка. Правда, она же и добавляла потом: «Настоящая леди один раз выражает свое неудовольствие, а потом просто покупает для обидчика мышьяк».

Разумный подход, но мне пока лучше ограничиться первой частью совета. Тем более что Лайзо, словно интуитивно почувствовавший мое приближение, уже очнулся от дремы. Упрекнуть его было не за что, а ворчать попусту — себя не уважать

— Добрый день, леди Виржиния, — он распахнул передо мной дверцу и почтительно склонил голову.

— Добрый день, мистер Маноле, — кивнула я и заставила себя улыбнуться. — Не волнуетесь?

— Ну, у меня в жизни было много поводов для волнения, но работа в кофейне — это отдых. Даже если мне придется одновременно помогать Эллису, — пожал плечам Лайзо и бросил на меня хитрый взгляд через плечо. — А вы, леди Виржиния? Волнуетесь?

— Нет. Подсчитываю убытки, — я отвернулась к окну. — Поезжайте, мистер Маноле. И не торопитесь — времени у нас в запасе много.

Вчера всю вторую половину дня шел дождь, но облегчения он не принес. Невероятная жара вернулась с новым утром, только теперь пыль в канавах размокла и превратилась в дурно пахнущую кашу, да и то не вся. Не сравнить с прошлым летом или даже с нынешней весной, все-таки лошадей от года к году становилось все меньше, и навоза на улицах поубавилось, а благодаря введенным в мае штрафам за «грязь» хозяева магазинов, ресторанов и жилых домов стали прибирать тротуары напротив своих владений.

Но все равно чистого, свежего воздуха отчаянно не хватало.

«Правильно делают те, кто на лето покидает Бромли и отправляется за город, — подумала я, обмахиваясь веером. Вездесущая пыль, казалось, проникала повсюду, забивалась в глаза, в нос, в рот, налипала на влажную от жары кожу. Ежевечерних прохладных ванн становилось недостаточно. — Как только закончится это дело, а загородное поместье приведут в порядок, непременно закрою кофейню и уеду на месяц».

«Бейкер» подъехал к черному входу «Старого гнезда» и остановился. В кофейне я отправилась сразу в зал, где Георг руководил слугами, завершающими последние приготовления к вечеру памяти, а Лайзо — наверх, переодеваться в костюм официанта.

— Леди Виржиния, вот и вы! День добрый, — с порога поприветствовал меня Георг.

— Добрый день, — поздоровалась я, входя в помещение, и нахмурилась, не сразу сообразив, что за светловолосый мужчина стоит рядом с Георгом, но потом пригляделась и рассмеялась от неожиданности: — Мистер Норманн, а вы… изменились!

— А, вы про это? — Эллис ухмыльнулся и потянул за прядь. — Парик. Мистер Калле одолжил. Мои волосы были уж слишком приметными.

— Соглашусь. К слову, мистер Норманн, всегда хотела спросить, — момент был подходящим, и я решилась. — Почему у вас такой странный цвет волос?

Эллис застыл на мгновение, а потом хитро улыбнулся.

— Это секрет, леди Виржиния. Итак, когда вы открываете кофейню?

— Первые гости должны подойти к семи, — я бросила взгляд на большие настенные часы. — То есть у нас еще три с половиной часа. Георг, скажите, как обстоят дела с едой и напитками?

— Закуски, сладости и фрукты имеются в количестве, достаточном для ста десяти человек, — с готовностью ответил Георг, оттесняя Эллиса. Детектив хмыкнул и отошел в сторону, с преувеличенным вниманием разглядывая букеты на столах, венки на стенах и афиши. — Запрашивали приглашения после статьи в газете триста человек, мы выслали семьдесят билетов, поэтому еды должно хватить. Травяные настои и чаи мы также по возможности заготовили заранее. А вот что касается кофе, то, как известно, при хранении оно теряет вкус, поэтому только холодные виды кофейных коктейлей…

Мне казалось, что три с половиной часа — это много, но они пролетели за одно мгновение. Забот было — не перечесть. Сначала оказалось, что не хватает цветов, и пришлось срочно посылать за ними в лавку, потом упала и смялась самая красивая афиша, с которой улыбался Патрик Морель, светловолосый, голубоглазый и предвкушающий первый свой триумф, затем спустилась с верхнего этажа мисс Тайлер и уведомила меня, что у ее маски оторвались завязки… Но без пяти семь последняя белая гвоздика заняла свое место в вазе, маска была починена, афиша заклеена, а к парадному входу подъехал первый автомобиль.

Разумеется, всех опередила леди Вайтберри, на сей раз прибывшая вместе с супругом, бароном, мужчиной неопределенных лет и неопределенной же наружности — невнятного оттенка волосы, слегка одутловатое лицо, глаза, совершенно скрытые за толстыми стеклами очков и растерянно-философская улыбка. Никакого налета аристократичности не было и в помине. Пожалуй, если бы мне случилось встретить лорда Вайтберри посреди улицы, я бы не отличила его от журналиста или, скажем, не слишком преуспевающего адвоката.

Мы обменялись приветствиями, и я пригласила гостей в кофейню.

— О, леди Виржиния, простите, что мы прибыли так рано, — прощебетала птичкой Эмбер. Барон, по обыкновению, отмалчивался, отдавая супруге инициативу в беседе. — Но мне так хотелось спокойно рассмотреть убранство «Старого гнезда» до того, как соберутся все приглашенные. Ведь вы наверняка придумали что-то необыкновенное!

— Что вы, ничего особенного, — я польщенно опустила глаза.

— Нет, я уверена в обратном… Какая свежесть! — расцвела восхищенной улыбкой Эмбер, переступив порог. — Леди Виржиния, здесь просто царство прохлады, как вы добились этого? У меня дома сущее пекло!

— В вазах для цветов — очень холодная вода. А там, где раньше были ниши, мы установили емкости со льдом и задрапировали все шелком…

Вскоре после четы Вайтберри стали подъезжать и другие приглашенные. Вторым на пороге кофейни появился Луи ла Рон, у которого было исключительное право на освещение этого вечера в прессе. А потом коллеги и друзья Мореля, аристократы и постоянные гости кофейни начали прибывать так быстро, что я не успевала встречать всех у входа. К счастью, посетителям было чем себя занять. Мистер Йеннсен, режиссер театра Сен-Ирэн, открывший Морелю дорогу в большое искусство, любезно согласился принять мое приглашение, и теперь рассказывал всем желающим о юности великого актера. Вдоль северной стены был установлен длинный стол с легкими закусками и кувшинами с охлажденным яблочным соком. Гостей обслуживал помощник управляющего — разливал напитки, выдавал десертные вилки и тарелки, собирал грязную посуду, которую Мэдди потом уносила на кухню.