Читать интересную книгу Ангел-хранитель - Франсуаза Саган

-- У меня для вас новость, Дороти.

Я вздрогнула. С недавних пор неожиданные новости, связанные с Льюисом, ассоциировались у меня с кладбищем. Но тут и Пол расхохотался с заговорщицким видом.

-- Это настоящий сюрприз. Пойдемте посмотрим.

Льюис вышел в сад и на что-то нажал. "Роллс" тихо зарычал, тронулся с места и подъехал ко мне. Льюис выскочил, обошел машину и почтительно открыл передо мной дверцу. Я была потрясена.

-- По крайней мере хоть досюда он доехал, -- сказал Пол со смехом. --Не бойтесь. Дороги, садитесь. Шофер, мы едем к знаменитой Глории Наш, звезде Голливуда, Сансет-бульвар.

Мы поехали. В зеркальце отражались по-детски счастливые глаза Льюиса. Он смотрел на меня и просиял в ответ на мою довольную улыбку. И опять все казалось сном.

Я нащупала на дверце старую переговорную трубку и спросила:

-- Шофер, как машина? В порядке?

-- Я провозился с ней целую неделю. И не зря.

Я взглянула на Пола, он улыбался.

-- Льюис твердит мне об этом уже третий день. Иногда мне кажется, что ему лет двенадцать, не больше, --шепнул он мне.

И продолжил, обращаясь к Льюису:

-- Шофер, я советую вам поухаживать сегодня вечером за хозяйкой. Ваше безразличие может быть плохо истолковано.

В ответ Льюис лишь пожал плечами. Я надеялась, что сегодня вечером со мной все будут отменно вежливы и моему шалуну не взбредет в голову кого-нибудь пристукнуть. Вот уже десять дней я только и делала, что описывала ему в розовых тонах окружающих меня людей, превозносила всех своих коллег, а грязные джунгли Голливуда преподносила цветущим раем, полным милых, невинных амуров. Стоило мне высказаться о ком-то с иронией, как я тут же вспоминала о больших услугах, якобы оказанных мне этим человеком года три назад. Одним словом, я потихоньку превращалась в полную идиотку. Если, конечно, это не произошло со мной раньше.

Глория Нэш встретила нас у дверей своего 32-комнатного домика. Все уже было в полной боевой

готовности: прожекторы в саду, подсвеченный бассейн, гигантские мангалы и вечерние туалеты. Глория Нэш-красивая холеная блондинка. Она, к сожалению, родилась на десять лет позже меня и не забывает мне об атом напоминать, правда в самой милой форме. Иногда она восхищенно восклицает:

"И как вам только удается сохранить такой цвет лица, Дороти! Когда-нибудь потом вы непременно откроете мне свой секрет". Или смотрит на меня с нескрываемым восторгом, как будто нужно обладать особыми способностями, чтобы в сорок пять лет держаться на ногах. На этот раз она выбрала второй вариант. Ее изумленные глаза, казалось, увидели не меня, а по крайней мере Нефертити, неожиданно заглянувшую к ней на вечеринку. Она тотчас же увела меня поправлять прическу, хотя в этом не было никакой необходимости. Это здесь один из дурацких ритуалов. У всех женщин просто мания-каждые десять минут уходить причесываться или пудриться. На самом деле Глория сгорала от любопытства и забросала меня вопросами о Льюисе. Я не отвечала. Она в конце концов разозлилась, подпустила пару шпилек, на которые я не отреагировала, и в отчаянии перешла в атаку.

-- Вы, конечно, знаете, Дороти, как я к вам привязана. Когда я еще была совсем маленькой, я впервые увидела вас в этом фильме... как его... ну, не важно. Короче говоря, мне необходимо вас предупредить. О Льюисе ходят разные слухи.

-- Что вы сказали?

У меня внутри все перевернулось. Видимо, я изменилась в лице, потому что она улыбнулась:

-- Как вы переживаете! Это естественно: он безумно соблазнителен.

-- Между нами ничего нет, --ответила я. --А что за слухи?

-- Ну, люди говорят... вы ведь знаете, что здесь за народец. Говорят, что Пол, вы и Льюис...

-- Что? Пол, и я, и он?

-- Вы все время втроем, ну и поневоле...

Я все поняла и перевела дух.

-- Господи! Всего-то, -- сказала я весело, как будто речь шла о детских забавах (хотя в сравнении с кошмарной правдой мысль о любви втроем именно так и выглядит). --Только это... Это не страшно.

Совершенно сбив Глорию с толку, я пошла в сад, посмотреть, не успел ли Льюис зарезать кого-нибудь, кому не понравились блестки на моем платье. К счастью, нет. Он прилежно беседовал с одной из голливудских сплетниц. Я с облегчением подумала, что вечер удался. Пообщалась с кучей бывших воздыхателей, все они наперебой за мной ухаживали и расхваливали мое платье и цвет лица. Я решила, что хороший приступ печени-вероятно, идеальное средство для омоложения. Надо сказать, я всегда остаюсь в дружеских отношениях с моими прежними любовниками. При виде меня они принимаются сожалеть о прошлом, шепчут: "Ах, Дороти, если бы вы захотели... "-и предаются воспоминаниям, которые я не всегда могу разделить. Увы! Годы не те, память не та.

Пол наблюдал за мной издалека, радуясь моему веселью, пару раз я встретилась взглядом с Льюисом, которого Глория, похоже, взяла в оборот. Но я не думала о нем. Мне хотелось развлекаться, в последнее время я достаточно поволновалась из-за него. Как это чудесно: шампанское, аромат калифорнийской ночи, добродушный смех бравых голливудских красавцев, которые, к счастью, убивают только на экране.

Где-то через час ко мне подошел Пол. Я веселилась вовсю и была уже немного пьяна. Король вестернов Рой Дардридж жаловался мне, что четыре или пять лет назад я разбила его жизнь. Захлестнутый потоком чувств и выпитого мартини, Рой смерил Пола воинственным взглядом. На того это не произвело ни малейшего впечатления. Он взял меня под руку и отвел в сторону:

-- Вам весело?

-- Очень. А вам?

-- Когда я слышу ваш смех, тоже.

Какой он милый, этот Пол! Нужно срочно выйти за него замуж, можно прямо завтра. Ведь он так об этом мечтает. Но у меня железное правило- не принимать никаких серьезных решений на подобных вечеринках. Поэтому я сдержалась и не осчастливила Пола немедленно. Я ограничилась тем, что увела его в тень магнолии и нежно поцеловала в щеку.

-- Как наш малыш?

Пол рассмеялся:

-- Глория смотрит на него, как собака на кость, и не отпускает от себя ни на шаг. Похоже, карьера ему обеспечена.

"Если только он не решит убить метрдотеля", -- добавила я про себя и решила пойти его поискать. Но не успела: около бассейна истошно закричали. Я поняла, что романисты не врут: мои волосы, несмотря на слой лака, просто встали дыбом.

-- Что это? --проговорила я слабеющим голосом. Но Пол уже бежал к толпе, собравшейся у бассейна. Я закрыла глаза, и когда снова открыла, рядом со мной стоял совершенно спокойный Льюис.

-- Рена Купер умерла, -- сказал он просто. Рена Купер-это та сплетница, с которой Льюис беседовал час назад. Я с ужасом смотрела на него. Рена, конечно, не сама добродетель, но и не худший представитель нашего голливудского сброда.

-- Вы же обещали мне, --сказала я. --Обещали.

-- Что обещал? --удивился он.

-- Обещали никого не убивать без моего разрешения. Так вы держите свое слово? Мне стыдно за вас, Льюис, вы чудовище.

-- Но я не убивал, --возразил он.

-- Расскажите это кому-нибудь другому, --сказала я с горечью, --конечно, если хотите. --И махнула рукой.

Вернулся Пол. Вид у него был мрачноватый. Он взял меня за руку и спросил, как я себя чувствую. Льюис не двигался и смотрел на нас с легкой улыбкой. Мне хотелось его ударить.

-- У бедной Рены был сердечный приступ. Десятый в этом году. Доктор ничего не смог сделать: она слишком много пила, хотя он ее предупреждал.

Льюис развел руками и улыбнулся с видом оскорбленной невинности. Я облегченно вздохнула, но тотчас подумала, что с этих пор за любым извещением о смерти мне будет мерещиться Льюис.

Конец вечеринки был скомкан. Бедняжку Рену увезли, гости быстро разошлись. Настроение было- хуже некуда, и мы с Льюисом вернулись домой. Он заботливо протянул мне таблетку алка-зельцера и посоветовал пойти спать. Я послушалась. Трудно поверить-я чувствовала себя виноватой! Вообще-то мораль зависит от точки зрения, и определить свою мне, очевидно, не удастся до самой смерти. Смерти наверняка от сердечного приступа.

Глава тринадцатая

Потом наступил восхитительный период покоя. Три недели прошли без единой неприятности. Льюис работал, мы с Полом тоже, по вечерам мы часто оставались дома втроем. Установилась прекрасная погода, и на выходные мы поехали на побережье, в заброшенное бунгало, которое Полу одолжил кто-то из друзей. Оно прилепилось к скале метрах в восьми над морем, и, чтобы искупаться, приходилось долго спускаться по узкой тропинке. В тот день море было неспокойное, и мы с Льюисом лениво сидели на террасе, изредка поглядывая на купающегося Пола. Как все хорошо сохранившиеся мужчины его возраста, он изображал из себя спортсмена, и это его едва не погубило.

Он плавал красивым кролем метрах в тридцати от берега, когда у него вдруг свело ногу. В это время мы с Льюисом, завернувшись в халаты, уплетали тосты. Я услышала слабый крик Пола, увидела его поднятую руку и накрывшую его огромную волну. Я вскочила и побежала к дорожке, но Льюис уже скинул халат и, рискуя разбиться о скалу, прыгнул в воду прямо с террасы. Он доплыл до Пола и вытащил его на берег. Это заняло не больше двух минут. Пол наглотался воды, и я принялась неумело колотить его по спине. Потом подняла глаза и увидела перед собой совершенно голого Льюиса. Одному Богу известно, сколько голых мужчин я перевидала на своем веку, но тут я почувствовала, что краснею. Льюис перехватил мой взгляд, отскочил и понесся к дому.