— Увы, — сказал Виталик. — Мы уже пришли и уже говорим.
— Вы можете уйти, — сказал Федор.
Элитный зомби покачал головой.
— Ясный фиг, не можете, — пробурчал Федор. — Такие, как вы, приходите не для того, чтобы просто поздороваться, а потом мирно уйти, не причиняя беспокойства. Как вы меня вообще нашли?
— Соломон помог, — сказал я. — Помнишь Соломона?
— Еще один высокоуровневый долбоящер, — сказал Федор. — Все сломать, все сокрушить, весь мир в труху.
— Он изменился и пристроился к кормушке, — заметил я.
— А вы какого фига не изменились? — поинтересовался Федор. — Вы какого фига никуда не пристроились? Какого черта вы до сих пор тут бродите и все ломаете? Жизнь такая, да?
— Нет, — сказал Виталик. — Мы, сука, такие.
— Вот именно, — сказал Федор. — Хорошо, что хоть это вы понимаете. А какого дьявола этот ваш Соломон знал, где меня искать?
— Он не знал, где искать, — сказал я. — Он знал, у кого спрашивать.
— И у кого же?
— У эльфов, — сказал я.
— А, точно! — возопил Федор. — Эльфы! Древние, мудрые, благородные и справедливые эльфы, которые хотят моей крови! А какого черта они хотят моей крови, Чапай? Ты мне ничего рассказать не хочешь?
— Я решил эту проблему, — сказал я.
— Проклятие, — простонал Федор и потом снова перешел на крик. — Ты убил семь тысяч эльфов!
— Не так решил, — сказал я.
— А как? Как ты решил? Ты что, как-то по другому умеешь?
— Умею, — сказал я. — Я договорился.
— О боже, — сказал Федор. — Наверное, лучше бы ты их сразу убил.
— Все будет хорошо, — сказал Виталик.
— Не будет, — сказал Федор. — Все уже было хорошо, пока вы не пришли. А теперь все будет, как обычно. Реки крови, отрубленные головы, кишки на стенках. Все, как вы любите.
— Ну ты это, — сказал я. — Не утрируй.
— Я не утрирую, — сказал Федор. — Я предельно реалистичен. Кстати, как вы попали на территорию Академии? Меня заверяли, что постороннему это сделать невозможно, и в ее стенах мне ничего не угрожает.
— Так мы тебе и не угрожаем, — сказал Виталик. — По крайней мере, пока.
— Как вы попали на территорию? — повторил свой вопрос Федор. — Там восемь слоев магической защиты и живые стражники… Или они уже не живые?
— Живые, — заверил его Виталик и потер кулак. — Мы были чертовски аккуратны.
— А защита?
— Элементарно, Ватсон, — сказал Виталик. — Вся ваша забубенная защита держалась на простеньком распознавании по принципу «свой-чужой». Ну, я немного поколдовал, к хренам, и мы теперь для нее свои. Так что не волнуйся, тревоги не будет.
— Или не надейся, тревоги не будет, — сказал я.
— А стражники?
— Тот парень проспит до утра, — сказал Виталик. — Я ему еще пустую бутылку в поникшую руку вложил. Для большей, сука, достоверности.
— Его уволят…
— А пусть не спит на посту.
— Так он не спал, — сказал Федор. — Ты его вырубил.
— Это профессиональный, сука, риск, — сказал Виталик. — А потом, оказавшись на территории мы отловили какого-то очкастого первокурсника и спросили, как найти низкорослого чудика с Земли. И знаешь, что? Он сразу понял, о ком идет речь.
— Ненавижу, — повторил Федор.
— Ты сердишься, — сказал Виталик. — А значит, ты неправ.
— Ходячие трупы теперь еще мне будут Лукиана цитировать, — вздохнул Федор. — И чего вы хотите? В чем именно я должен вам отказать?
— Для начала ответь на один вопрос, как геймер геймеру, — сказал я. — У тебя есть тысяча очков в интеллекте?
— Нету, — быстро сориентировался Федор. — Прокачка последнее время замедлилась, а мой куратор сказал, что помимо интеллекта надо и в другие характеристики вкладывать, потому что запас маны, это, конечно, хорошо, но на ногах во время отката тоже как-то стоять надо, вот я почти сотню в ловкость бросил и еще немного в выносливость…
— Виталик? — спросил я.
Элитный зомби прищурился, вчитываясь в чужие характеристики.
— Врет, — сказал он. — Тысяча двести тридцать шесть. И никакую сотню он в ловкость не вбрасывал.
— Врать нехорошо, Федор, — сказал я.
— Но попробовать по-любому стоило, — сказал он. — Так чего надо-то?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я объяснил.
На некоторое время в комнате повисло молчание, прерываемое лишь тяжелыми вздохами эксперта в магии огня.
— Ненавижу, — сказал Федор. — Я ведь знал, что ты обязательно найдешь способ мне тут все изгадить, но не думал, что он будет настолько извращенным. Да еще чтобы я, своими собственными руками…
— Вряд ли руками, — сказал Виталик. — Хотя…
— И ведь жизнь только начала налаживаться, — вздохнул Федор. — Я только-только начал получать от нее удовольствие. Лекции, лабораторные опыты, практические занятия…
— Миллиарды жизней, — сказал Виталик.
— Да и черт бы с ними, — сказал Федор. — Померли, так померли. Не вписались в новую экономическую модель.
— На самом деле ты так не думаешь, — сказал я.
— Увы, ты прав, — сказал Федор. — На самом деле, я гуманист. Как раз поэтому мне с вами так тяжело.
— Мы тоже гуманисты, — сказал Виталик. — Только, в отличие от тебя, практикующие.
— Гуманисты в штатском, ага, — сказал Федор.
— Если тебя так воротит от этой идеи, мы не будем настаивать, — сказал я. — Скажи «нет» прямо сейчас, мы уйдем и попробуем найти другого мага.
— А толку-то? — спросил Федор. — Вы же все равно это сделаете, все равно все откатите, со мной или без меня, и я в любом случае все потеряю. Так что лучше уж я сделаю это сам.
— Отличный выбор, — сказал я, практически цитируя Магистра. — Рад, что ты решил пойти с нами.
— О, стойте, — сказал Федор. — Я не могу просто отсюда уйти. У меня кредит.
— Надеюсь, сука, не ипотечный, — сказал Виталик. — Потому что в таком случае ты явно переплатил, к хренам.
— Кредит на обучение, — сказал Федор. — На пять лет обучения.
— У тебя же были деньги, — заметил я.
— Не на пять лет, — сказал Федор. — К тому же, мне сказали, что как только я выйду из ворот Академии, ваши эльфы перережут мне глотку.
— Проблема с эльфами решена, — напомнил Виталик. — А что касается кредита, то можно просто забить. Пойдем с нами прямо сейчас, а с коллекторами, если вдруг возникнет такая необходимость, мы порешаем.
— Нет, — сказал Федор. — Я так не могу. Я так не хочу. Я не хочу, чтобы после меня тут остались плохие воспоминания. Если уж воспоминания — это все, что от меня тут останется.
— Ладно, — сказал я. — Деньги есть. С кем тут надо поговорить? Бухгалтерия по ночам работает?
— Не знаю, — сказал Федор. — Но, наверное, это надо с ректором обсуждать. Это он кредит выдавал.
— Пойдем, разбудим старичка, — сказал я.
— Да он не спит, — сказал Федор. — Маги его уровня никогда не спят.
* * *
Академик Ниссен не спал.
Оно и понятно, когда тебе приходится нести ответственность за целую школу магии, полную разной степени таланта учеников, одни конкуренты дышат в затылок, а другим конкурентам должен дышать в затылок ты сам, а перед тобой открывается целый океан неизученных возможностей, времени на сон практически не остается.
Кабинет ректора был подсвечен фиолетовыми ароматическими факелами, на полу была начертана пентаграмма, а сам Ниссен стоял рядом с ней и, видимо, только что закончил читать заклинание призыва, потому что напряженно всматривался в клубящийся внутри дым.
Мы вошли без стука. Точнее, один раз мы все-таки постучали. Виталик стукнул ногой, когда дверь открывал.
Ниссен повернул голову к двери.
— Вы кто такие? Я вас не звал. Идите…
— Опа, — сказал Виталик, не отводя глаз от пентаграммы. — Кажется, мы не совсем вовремя. Или вовремя. Или не кажется.
Дым в ней перестал клубится, и оказалось, что на полу стоит женщина. Молодая, полуголая, чертовски привлекательная.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Правда, с рогами и хвостом.
— Не уверен, что это противозаконно, — сказал Виталик. — Но, скорее всего, это аморально и подает студентам плохой пример. А разве не задача ректора — подавать студентам исключительно хорошие примеры, к хренам?