— Ну как зовут этого монстра?
— Подожди, — остановил меня Чугунов и крикнул за дверь, — ввести арестованного.
В кабинет вошел молодой лейтенант, а за ним в наручниках — очень неприятный тип в кожаной жилетке и наколками в виде виноградных лоз на предплечьях.
— Познакомься, Вадим, это гражданин Дионов, оптовый торговец спиртными напитками, обслуживает в том числе и "Погибшего Сталкера". Был задержан нами по наводке бармена, но доказал свое алиби и дал имя реального виновника аварии поезда.
И арестованный Дионов, словно подтверждая мой диагноз, сказал, глядя в потолок.
— На мне вины нет. А стоит за этим Аркадий Северный. По кличке Морфей.
Глава 5. Златая цепь и Кот ученый.
Разумеется, причастность Северного к этому делу меня совершенно не удивила, но Морфей… Не пора ли проверить концентрацию мидихлорианов в крови? (шутка). Если честно, то я просто попытался отбросить эту головную боль в сторону и вплотную заняться подготовкой к моему первому походу в Зону под чутким инструктажем Семена. Чугунов дал добро на проверку таинственного склада и определил главным меня. Из его рук я получил отличный пристрелянный "Макаров" и корочки полковника ФСБ, дабы чувствовать себя уверенно при встрече с военными, которым мы формально подчинялись, а на самом деле, как он объяснял мне, контора наша получала распоряжение с "самого-самого верха" и от главного координатора. Насчет личности этого самого координатора генерал молчал как каменный. Зато, ко всему прочему, презентовал мне ключи от бронированной "Нивы".
Семен ждал меня у гаража. Я сел на место водителя, Семен — рядом. Автомат Семен положил на колени, компактные вещевые мешки забросил на заднее сиденье.
— Ну, что тронулись?
Семен кивнул. Я вывел машину из гаража, двери его автоматически закрылись, и "Нива", выбросив из-под колес фонтанчики осенней грязи, выскочила на дорогу.
— Едем до четвертого километра, потом сворачиваем.
— Как скажешь, мистер гид.
Семен не отреагировал, и я целиком отдался вождению. Машинка была послушна, скорость — просто замечательна, и лишь становящийся все мрачнее окружающий пейзаж начинал понемногу давить на нервы. Во-первых, куда-то исчезли все яркие краски осени. Листья на деревьях, казалось, обратились в серую пыль, покрывшую стволы сверху донизу. Дом стали попадаться все как-то больше разрушенные, а вон БТР вдалеке стоит…
— Сворачиваем… — крикнул мне Семен чуть ли не в ухо.
— Так еще только третий километр!
— У четвертого оцепление!
— Но ведь мы…
— Чем меньше народу знает о нашей деятельности, тем лучше для всех. У Северного везде уши, а у нас сейчас такая операция, что…
— Ладно, я тебя понял. Сворачиваю.
Я крутанул руль, и машина резво запрыгала по кочкам в сторону лесной стены. Поздно — прямо перед нами остановился приземистый "Черокки", из которого выскочили добры молодцы в масках (где-то я подобное уже видел), увешанные оружием по самое "не хочу". Заученным движением рванули на себя дверцы, однако "Нива" была сработанна на совесть. Тотчас в бронированные стекла уперлись дула автоматов. Последним из "Черокки" вальяжно вышел холеный тип в форме лейтенанта и подошел к нашей "Ниве".
— Кто такие? — сказал он, вроде бы ни к кому не обращаясь, но рядовые тотчас вытянулись по швам, а один доложил:
— Не можем знать! Не открывают!
— Ах, вот какие они у нас непослушные! Непорядок! Закон не уважают, а он для всех одинаков. А ну вытащить их из машины, не через окно же мне с ними общаться!
Может, стекло и выдержало бы автоматную очередь, но отсиживаться за ним было действительно глупо. Я щелкнул блокиратором, и нас с почестями выволокли наружу, представив пред очами лейтенанта. Дали прикладом под ребра. Я попытался было огрызнуться, но явственно услышал где-то в мозгу голос Семена: "Не дай своим чувствам овладеть над разумом. Используй Силу. Конец связи." Вот спасибо, советчик нашелся.
Лейтенант долго изучал нас. Мне же хватило одного взгляда, чтобы понять, что он натуральная сволочь, продажная и властолюбивая. Маленький царек на своей территории. Терпеть таких на могу. За время первой чеченской я таких повидал около дюжины. Могу полность предугадать его монолог.
Лейтенант не обманул моих ожиданий.
— Папаша, ты, я вижу, не знаком с общими правилами. Как всякий сталкер…
— Я признаю свою вину и глубоко раскаиваюсь. Отведите меня к вашему командованию.
— Иш какой выискался! Да копай хабар, сколько влезет, только получи специальную лицензию.
— Что-то я не слыха…ох!
— Значит, теперь услышишь. Значит, так, дедуля, объясняю специально для тебя и твоего молокососа. Пришел, заплатил, вошел, вышел, половину отдал — пошел дальше. Все понял?
Я решил дать лейтенанту последний шанс:
— Господин хороший, потрудитесь представиться по форме, когда говорите со страшим по званию!
— Значит, не поняли, — со вздохом заключил лейтенант, — значит, сегодня мы найдем взорвавшуюся машину с двумя неопознанными трупами на борту. Есть что сказать на прощание?
— Да.
— Интересно, что же?
— May be force with you…
— Что? А нельзя ли по-русски?
— Можно. Да пребудет с тобой масса на ускорение!!! — громко выдал я и закатил лейтенанту жесткий тобе майя гери в подбородок. Холеная лейтенантская масса, ускоренная моей правой ногой, по всем правилам гравитации поцеловалась с близрастущим деревом. Два тычка указательными пальцами в особые точки на шее у двух автоматчиков, и громилы, побросав оружие, начали корчиться на земле. Остальные двое присоединились к ним на полсекунды позже. Ничего, через пять минут оклемаются.
Я подошел к лейтенанту, отобрал у него пулемет "узи" и две чешские гранаты "бодичка", прострелил у "Черокки" все шины, затем, приведя мерзавца в сознание, поднял на ноги, приставил ему ко лбу пистолет и скомандовал:
— Веди к БТР, пикнешь, пристрелю. Говорить будешь только по моей команде. Я даже мерзавца могу пощадить, если он патриот, а ты… "Черокки", "Узи", а за "крышу", небось, тугрики берешь?
— Только республиканские даталии, — прохрипел лейтенант.
— Надо же. Ну тогда веди, и помни — Сила в тебе, и во мне, но остерегайся ее темной стороны!
— Есть! — сглотнул лейтенант и мы пошли к бэтээру. Зрелище, открывшееся за поворотом, потрясло меня до глубины души. Подле боевой машины пехоты валялось десятка два стонущих солдат, а рядом на пеньке сидел Семен. Напротив него высилась куча всякого хлама, большая часть которого представляла собой переломленные пополам автоматы.
— Ну и что это за народное творчество? — спросил я Семена. Тот сделал обиженное лицо и скромно заявил:
— Это не я.
— Это не он, — подтвердил огромный лысый детина в лопающимся от мускул хэбэ и здоровенным фингалом под глазом.
— А кто тогда? — спросил я, укладывая лейтенанта в тенек, чтобы напек и без того сбрендившую головку.
— Черный Сталкер.
— Ктоооо?
— Черный Сталкер, — повторил детина и для убедительности выплюнул выбитый зуб, — Командир к только вам отъехал, а он из кустов ка-ак броситься! Мы даже ничего сделать не успели. Он на всех так бросается, и то, что мы живы — просто чудо!
Семен что-то пробормотал. Я напряг слух и до меня донеслось:
"Душегуб и меня посчитал душегубом, как проникся он сим заблужденьем сугубым…"
— Семен, что ты бормочешь?
— А, извините, Вадим Георгиевич, это из Омара Хайяма.
Я посмотрел на часы.
— Ну вот, из-за вас полчаса потеряли. Мы уходим, чего и вам советуем. Поймаю еще раз — вы у меня оторванными погонами не отделаетесь. А это на память. БТР пустой?
— Пустой…
Я достал гранату, вырвал чеку, и бросил рубчатый шарик в открытый люк. Вояки, позабыв про ранения, попрыгали в кювет. Прогремел взрыв, и обильно запахло чем-то приторным.
— Кока, — определил Семен, потянув носом воздух. Лейтенант, подняв из грязи лицо, прошепелявил нам вслед:
— Я, падла, твое имя узнаю…
— А я не скрываюсь от общественности. Меня зовут Бонд. Брук Бонд. В гранулах. Сценический псевдоним — Барбара Брыльска, для друзей я — Мёрфи, близкие же называют меня просто — Наш Ильич. Счастливо оставаться.
— Ловко вы их, — польстил мне Семен, когда мы углубились по проселочной дороге почти на километр.
— А ты-то? Как уложил этих в штабеля?
— Вадим Георгиевич! Я совершенно не причем. Я тихо подбирался к ним, уповая на эффект внезапности, но, когда выглянул из-за дерева, убедился в бессмысленности моих действий. Мне оставалось лишь собрать то, что осталось от оружия.
— Звучит не очень убедительно. Но примем это как запасной вариант. Отсюда вытекает второй вопрос — если не ты, то кто же?
— Черный Сталкер.
— Когда я был маленьким и ездил на летние каникулы в пионерский лагерь… Кстати, знаешь, что это такое? Семен покачал головой: