– Припасы кончаются, батя, – доложила Ксанка командиру. – Сегодня еще хватит сала кашу заправить, а завтра – уже нет.
– А на пустой желудок даже красные военные моряки воевать опасаются! – усмехнулся Иван и потрепал дочку по голове. – Я это обстоятельство, Ксанка, сильно учитываю. Завтра мы доскачем до станицы Всеславской, там и подхарчимся.
– Вот це добре, – заметил старый казак Панас, слышавший разговор. – Нам бы еще каким кабанчиком разжиться и совсем бы другая тогда война пошла!
– Можно и без мяса воевать, – заявил Валерка.
– Это как? – спросил Иван Ларионов и подмигнул Ксанке. – Откуда така информация?
– Я читал, что когда испанские рыцари воевали с сарацинами за освобождение Испании, осадили они в Кастилье крепость Рокафриду. И тогда доблестный рыцарь дон Родриго де Альда вместе со своей дружиной дал обет не есть ничего, кроме молока, пока не падет крепость. Осада продолжалась целый год, и рыцари ни разу не нарушили данное обещание.
– Это нам что ж, цельное стадо коров с собой в поводу водить? – спросил Панас. – А как быть, если конным строем в атаку пойти придется? Коровы с нами атаковать будут или тыл прикрывать останутся?!
Последние слова почти поглотил взрыв хохота.
– А я не прочь, – сказал, отсмеявшись, молодой казак по имени Егор, – если только удастся к коровам доярок приставить!
Бойцы от смеха покатились по земле.
– Так и я не против, кабы коровы самогон давали, – заметил ко всеобщему удовольствию Панас.
– Ну и взяли рыцари ту Рокафриду? – спросил Ларионов.
– Кажется, нет, – покраснев от смущения, пробормотал Валерка. Хорошо, что стало почти темно. И дернул его черт вспомнить об этих испанцах!
– Каша готова! – позвала Ксанка, избавляя наконец Валеру от насмешливой компании.
– Да ты не журись, хлопчик, – шепнул парнишке командир. – Право слово, веселый разговор – он иногда заместо окорока идет. Смотри, как казачки ожили.
Но Валерка все равно обиделся и пошел на пост, чтобы сменить караульного. Слабая заря еще играла где-то на горизонте, а вокруг стало уже почти темно. В животе у Валерки урчало от пустоты, он сорвал травинку и сунул в зубы.
– На, поешь, – на пост взобралась Ксанка и протянула хлопцу тарелку с кашей.
– Спасибо, Оксана, – поблагодарил постовой и вдохновенно заработал ложкой. Ксанка сиде ла рядом и смотрела на бывшего гимназиста. Валер ка все еще носил форменную фуражку, но без ко карды.
– Ты сама-то ела?
– Успею, – отмахнулась девочка. – Слушай, а они буржуи были?
– Кто?
– Рыцари твои.
– Вроде того.
– А сарацины?
– В общем, тоже.
– Так чего же они воевали?
– Наш царь недавно тоже с австро-венгерским императором схватился. За территорию воюют, за землю.
– Неправильно, это мы – за землю! – поправила Ксанка.
– Мы воюем за землю для крестьян, а цари – для себя, – разъяснил Валерка и вдруг насторожился. – Слышишь?
– Что? – девчонка так задумалась над причинами войн, что ничего не замечала.
– Лошади… Кто-то лошадей уводит! Стой! Стрелять буду! – Валерка передернул затвор винтовки, но мелькнувшую на спине одной из кобыл фигуру уже не было видно.
– Ты чего, Валерка? – спросил Панас.
– Кто-то с конями балует! Вон он!
Валерка пальнул в воздух, боясь попасть в лошадь.
Вор уже в открытую гнал растреноженного коня и еще трех вел в поводу. Несмотря на усталость, бойцы мгновенно собрались в погоню. Но, чтобы распутать лошадей, требовалось время. Между тем маленький табун быстро удалялся.
Валерка остался на посту, и Ксанка вместе с ним стала следить с вершины за погоней. Они видели, что Данька отстал от бойцов – он искал не какую-нибудь, а свою лошадь. К счастью, ее вор не увел. Парень вскочил на спину Ворона и помчался вдогонку. Для любимого хозяина вороной старался изо всех сил и очень быстро стал приближаться к погоне.
Вор отчаянно хлестал прутом взмокшие бока коня, но в темноте он допустил ошибку – выбрал далеко не лучшую лошадь. Она и без того выбивалась из сил, а еще приходилось тянуть за собой трех коней. Если бы вор бросил повод, то освободившись от лишней обузы, лошадь, может, и спасла бы его от преследования, и темнота укрыла, но он не отпускал коней. То ли не замечал приближающейся погони, то ли от большой жадности готов был рискнуть головой.
Данька видел, как казаки настигли вора, и Егор столкнул его с лошадиной спины под копыта преследователей. Одни из них стали ловить спасенных коней, а другие бросились на преступника.
– Ах, ты, гаденыш!
– От нас не уйдешь!
Бойцы так дружно бутузили вора ногами, словно мяли в бочке квашеную капусту. Данька подлетел к казакам, спрыгнул с коня и растолкал особо активных экзекуторов.
– Стоп, хлопцы, мы его судить будем! – закричал Данька. – Разойдись!
– Да был бы подходящий сук – мы бы его уже посудили б!
– Точно! Чтоб неповадно было.
– Нет, – сказал Данька, – может, человек с голодухи отчаялся?
– С голодухи таких шустрых нема, – Егор попытался еще ударить лежащее тело.
Данька его оттолкнул и встал перед вором. Скорее воришкой – по размеру он был в пол-Егора. Даниил поднял его и, не обращая внимания на недовольство казаков, перекинул через круп своего коня. Ворон шагом вернулся к лагерю позади остальных. Егор уже успел нажаловаться командиру и с усмешкой ждал, как батя научит сына по-казачьи обходиться с конокрадами. Здесь же уже оказались Ксанка и Валерка. Данька сгрузил свою ношу к костру. В его слабом свете удалось наконец разглядеть воришку.
Это был цыганенок: смуглый, кудрявый с кольцом в ухе. Тело покрывали окровавленные лохмотья, а на разбитом лице сверкали злые глаза.
– Иш, как зыркает! Щас укусит!
– Связать бы надо щенка.
– А лучше в костер сунуть!
Ксанка подошла ближе и присела рядом с воришкой. Цыганенок отпрянул насколько позволяло узкое пространство, со всех сторон ограниченное врагами.
– Как тебя зовут? Ты один был?
Женский голос на секунду вызвал удивление, но потом в глаза вернулась прежняя злость.
– Я ваших коней все равно уведу! – вымолвил цыган и сплюнул кровью.
– Вот звереныш!
– А чем наши кони лучше других? – спросил Данька.
Цыганенок отвернулся.
– Говори, не бойся, – приказал Ларионов.
– А я не боюсь! Я вас ненавижу!
– За что? – поразилась Ксанка.
– А то не знаете. Вы всю мою семью убили!
– Вот те раз! – присвистнул Валерка.
– С чего ты взял? – спросил Данька.
– Я по вашему следу весь день шел.
– Что-то ты путаешь, хлопчик, – сказал Иван Ларионов. – Ну-ка расскажи все по порядку.
Цыган внимательно оглядел обращенные к нему лица: уже не злые, как в тот момент, когда его только схватили, а внимательные и даже сочувствующие.