Разговорчивая коза
Дело было в Крыму. Подошли туристы к горе Алчак, а у подножья коза пасётся.
– Привет, – говорит. – Глядите, как у нас тут здорово.
И стала рассказывать, как на восходе Алчак прекрасен и на закате…
Но туристы слышат только «ме» да «ме». Решили, что коза голодная, печенье ей суют. Расстроилась коза:
– Я вам о красоте, а вы мне еду суёте…
И снова – про море, про небо… А туристам опять меканье слышится.
– Да, – кивнул один, – я тоже проголодался.
И пошли они искать, где пообедать.
Моллюск Люся
На дне моря жил в своей раковине моллюск. Вернее, жила. Ведь это была устрица.
Звали её Люся. Не валялось ей на дне, как всем устрицам. Научилась она плавать. Машет ракушками – и плывёт.
Потом насмотрелась на птиц и летать научилась. Машет ракушками – и летит.
Однажды залетела Люся в лодку к любителю устриц. Тот схватил её, съесть хотел.
Но Люся ракушками нос ему защемила, шепчет:
– Отпусти по-хорошему, а то я сама тебя съем.
Едок сразу в обморок упал.
И устриц больше не ел никогда.
Писатели и питатели
Отдыхала в Судаке семья писателей. Питались они в маленьком кафе. Там тоже работала целая семья. Писатели прозвали их питателями. Обе семьи подружились, и писатели часто рассказывали, как они пишут свои книги.
Приходят они однажды в кафе, а на двери записка: «До свидания. Мы уехали в столицу. Хотим тоже стать писателями. Продукты в холодильнике».
Пришлось писателям самим взяться за готовку. Ведь надо же было питаться.
Коты из темноты
В одном домике, в одном дворике была какая-то необыкновенная темнота. Сгущалась она вечером, сгущалась, а потом – раз – и из неё возникал кот. Или кошка. И ещё… И ещё…
Бывали урожайные вечера, котов на двадцать. И уж никак не меньше пяти. Ночью они сыпались, как переспелые груши: по крыше стучат, прыгают, мяукают. Наступит утро – и ни одного кота нет как нет.
Откуда они возникали? Куда исчезали?.. Тёмная история.
Муха, размышляющая о жизни
По комнате летала очень умная и очень шумная муха.
– З-з-замечательное з-з-занятие раз-з-змышлять о ж-ж-жиз-з-зни, – жужжала она. – Без-здна з-з-знания порож-ж-ждает жаж-ж-жду осоз-з-знания, неиз-з-звестную нежужж-жащим.
Тут один из нежужжащих, которому муха не давала сосредоточиться на своих мыслях, хлопнул её газетой.
Вылетела муха в окно и жужжит:
– Воз-з-змутительное невеж-ж-жество! Поз-з-зор нераз-з-змышляющим из-з-звергам!
Природные картины природы
Летом на курортной набережной торговал картинами старичок-художник.
Он не любил рисовать красками. Птиц он изображал с помощью перьев. Горы делал из мелких камушков (с той самой горы, которая на картине). Цветы, травы, кусочки дерева – всё шло у него в ход.
– У вас всё как настоящее, – похвалил его один курортник.
– Почему как? – обиделся старик.
Наклонился к своей картине – и вошёл в неё. Помахал оттуда рукой и скрылся за холмом.
А картины собрала внучка, чтобы унести домой.
– Дедушка часто там гуляет, – объяснила она.
Зверинец страхов
Забрёл Вэк в какой-то санаторий. Там подбегает к нему человек, кричит:
– Крокодил в кустах!
Глянул Вэк в кусты: нет никого.
Тут врач подошёл, говорит:
– У всех наших пациентов страхи. Просто так их не видно.
Брызнул в кусты особым аэрозолем, и там крокодил обнаружился. Понёс его врач в зверинец и Вэка туда привёл.
– Мы тут все страхи собираем, – объясняет, – чтобы пациенты привыкали их не бояться. Я вам всё покажу. Только вон в ту клетку без меня загляните. Там мой страх сидит, я его и видеть не хочу.
Арбузная бабочка
Одна бабочка случайно вылупилась не из куколки, а из арбузного семечка.
Когда ели арбуз, она прилетала попить арбузного сока. Все махали руками, отгоняли её. Только младшая дочка говорила:
– Пусть попьёт красавица.
Вот у этой девочки на окне бабочка отложила яички. Зелёные в полоску. К утру это уже были маленькие арбузы, а через пару дней – большие. Когда такой арбуз разрезали, из косточек вылуплялись арбузные бабочки, совсем новый вид.
Учёные изучили их и назвали Айя арбузи. Догадайтесь, в чью честь.
Пирожки с ямбом
Сидят на пляже курортники.
Мимо торговки ходят, пирожки предлагают. Горячие, только испечённые. Столько начинок разных! Один шутник возьми да спроси:
– А с ямбом пирожки есть?
Удивилась торговка, головой задумчиво качает. Часу не прошло, как пришла другая торговка, кричит на весь пляж:
– Кому пирожки с ямбом?
Шутник аж рот разинул. Купил пирожок, попробовал – никогда такого не ел. Ещё пять пирожков купил и спрашивает: что за рецепт?
– Новый какой-то, – говорит торговка. – Специально для приезжих.
Поющий дворик
В домике на юге жила очень музыкальная семья. Весь день у них звучала замечательная музыка.
Однажды ночью собрались цикады, жившие вокруг дома, и старшая из них сказала:
– Давайте и мы будем музыке учиться. Стыдно жить в таком окружении и петь так однотонно.
Цикады оказались способными, и скоро здесь по ночам не хуже концерты звучали, чем днём.
Пришлось даже объявить дворик памятником садово-музыкального искусства.
Местное вино
Приехали двое отдыхать в село Виноградное. Расспрашивают местных, какое вино у них самое вкусное.
– Наше местное, конечно, – говорят им местные. – Только вы его не оцените.
Пошли они в магазин, на рынок, а местного вина нигде нет. Еле упросили хозяев дома, где жили, угостить их местным вином.
Выпили с хозяевами по бокалу, другому, третьему. Странное вино, на сок или морс похоже.
А хозяева захмелели, улыбаются, глаза сверкают.
– В каком замечательном месте мы живём, – говорят. – Вам, гостям, этого не понять.
И в пляс пустились.
Пожали плечами гости и пошли спать.
Опрокидывательный плотик
Родители купили сыну надувной плотик. Пошли на море.
Сел сын на плотик – опрокинулся.
Снова сел, снова упал в воду.
Мама подошла показать, как надо, тоже упала.
Папа взялся, тоже в воде оказался.
А вокруг уже целая очередь собралась. Люди ищут, у кого билет купить: всем плюхнуться хочется.
Александр Лозовой (Москва)
СЕННАЯ ЛИХОРАДКА
Рассказ
Первый раз в жизни Мирона Попидренко выпороли по-настоящему, когда ему было шесть лет. Он не стал доедать галушки, а мать взяла и съела их из его миски. Тогда маленький Мирон стал визжать и вопить: «Разрежьте ей живот и достаньте мои галушки!»
Второй раз Мирона выпороли как следует в семь лет.
Жили они в селе подо Львовом. В окно увидели, как к их дому подходит старый уважаемый гуцул.
– Вже иде, а я так и не встиг ему виддати гроши, – произнес батька Мирона и обратился к жене: – Я сховаюсь в сральню, а ты скажи, що мене нема вдома.
Жена, хоть и была набожной женщиной, но солгала нежданному гостю, но когда гуцул уже выходил за калитку, Мирон подбежал к нему с детской подобострастностью (которая у некоторых людей сохраняется на всю жизнь) и сообщил: «Батько вас побачив и сховався в сральню!» Гуцул плюнул на землю и сказал матери Мирона: «Оцей и батька за окрайку заткне» («Этот и отца за пояс заткнет»), – и затем неторопливо, степенно направился к уборной, которая стояла в глубине двора.
Батька через щели в стенках увидел неладное и хотел перебежать в лопухи. Он попытался отодвинуть доску с задней стороны кабинки, но в суете не удержался и провалился.
В таком виде, стоящего по пояс в выгребной яме, его и застал гуцул. Осознавая еще большее свое превосходство, гуцул вместо сочувствия спросил у вдвойне униженного батьки про долг.
Батьку отмачивали до вечера, а со следующего утра он начал обстоятельно пороть Мирона с перерывами в течение всего дня.
В семье Мирона религия была доморощенной. Батька говорил: «Мироне, не ври на исповеди (а в жизни можно), а то, как будешь причащаться – почернеешь». «Запричастившись», Мирон смотрел на себя в зеркало. К удивлению и радости он не чернел. И с этих пор он уже не верил ни отцу, ни Богу. Правда, Мирон видел, как Бог все-таки помогает, потому что есть люди, к которым деньги сами липнут. А это как же не от Бога!? И Мирон иногда ходил в церковь, на всякий случай: «А вдруг все-таки Он даст?»
Разделив наследство с братом и разведясь с женой, Мирон решил купить себе мазанку в Крыму, чтобы особо не работать, а жить за счет отдыхающих. Хата была из трех комнаток, чулана, а кухня во дворе. Все это находилось у пыльной дороги с пирамидальными тополями, рядом с несколькими другими мазанками над обрывом у моря. Рос, правда, во дворике у Мирона кипарис.