17 апреля 1943 года противник, воспользовавшись тем, что наступление советских войск на Крымскую было приостановлено, предпринял, в свою очередь, мощное наступление на Мысхако. Стремясь сбросить десант в Черное море, уничтожить плацдарм на Малой земле, гитлеровцы сосредоточили юго-западнее Новороссийска крупные силы наземных войск. Но они своевременно были обнаружены нашей авиационной разведкой.
Чтобы сорвать наступление противника, командование перенацелило действия всей авиации в район Малой земли. Истребительные части должны были прикрыть десант от вражеской авиации, сопровождать бомбардировщиков и штурмовиков при нанесении ими ударов по наступающим войскам немцев.
Именно 17 апреля ознаменовало череду крупномасштабных воздушных сражений советской авиации — сталинских соколов с отборными силами люфтваффе. Хотя и до этого: в феврале-марте над Кубанью тоже происходили жестокие воздушные бои. Но такого массированного применения авиации просто не могло возникнуть — для этого потребовалась переброска значительных авиационных сил как с той, так и с другой стороны.
Первый вылет летчики-штрафники предприняли еще в четыре-тридцать, для воздушной разведки. А потом — началось…
Группа из восьми истребителей Як-9, Як-1Б и Як-7Б под командованием капитана Волина шла в наборе высоты. Перевалив через горы, они легли на крыло, поворачивая к Мысхако. С высоты двух с половиной тысяч метров все было видно как на ладони. Бескрайнее синее море с белой пеной прибоя у берега и золотистой полоской пляжей резко контрастировали с Новороссийском, прокопченным дымом пожарищ, разрушенным бомбами и снарядами.
А над Станичкой, где стойко и мужественно оборонялись советские десантники, висела плотная серо-черная пелена, озаряемая изнутри огненными сполохами взрывов. И в эту пелену, скользя на крыло, «ныряли» фашистские птицы Апокалипсиса — пикирующие бомбардировщики «Юнкерс-87».
Эта страшная картина напомнила комэску Александру Волину 23 августа 1942 года, когда вся мощь двух воздушных флотов люфтваффе обрушилась смертоносным бомбовым грузом на Сталинград. Стволы наших зениток тогда раскалились от перегрева, а краснозвездные истребители валили стервятников одного за другим. Но все же тогда фашисты добились своего и практически стерли Сталинград с лица земли, превратив улицы красивого довоенного города в груды развалин. Но в том огне закалилась благородная ярость защитников волжской твердыни, и совсем скоро гитлеровские оккупанты были окружены и уничтожены, а их предводитель, генерал-фельдмаршал Паулюс был с позором пленен.
Сейчас гитлеровцы так же безжалостно бомбили наших десантников. И так же солдаты и матросы стояли насмерть, непреклонные и стойкие, как скалы, в которых им довелось сражаться.
Гул немецких пикировщиков над Малой землей и вой их сирен заглушали даже грохот взрывов авиабомб. Гитлеровское командование во главе с Ветцелем решило использовать бомбардировочные эскадры люфтваффе как своего рода «воздушную артиллерию». Недаром многие пилоты пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс-87» рисовали на фюзеляжах своих стилизованную эмблему в виде пехотного знака отличия «За рукопашную атаку»: в лавровом венке скрещенные кинжал и гранату. Или винтовку в лавровом венке, приравнивая себя к пехоте, непосредственной поддержкой которой и занимались экипажи «лаптежников».
Именно такая группа «рукопашников» и попалась восьмерке истребителей-штрафников под командованием капитана Александра Волина. Приказ у советских летчиков-истребителей был предельно ясный: не допустить бомбежки Малой земли. Любой ценой.
Они и не допустили — сошлись с «лаптежниками» лоб в лоб: восьмерка «яков» и два десятка «Юнкерсов»-«пикировщиков».
— Я — «Леопард», атакую ведущего! Ваня, прикрой!
— Понял, «Леопард», прикрываю!
Лобовая атака — это всегда поединок нервов и воли. Прежде чем палец вдавит шероховатую поверхность гашетки — сердце сто раз затрепещет в груди испуганной птицей и столько же раз замрет, остановившись. И нужно самому не дрогнуть, не отвернуть, зажмурившись, а хладнокровно рассчитать упреждение и контролировать дистанцию до немецкого самолета при суммарной скорости сближения — за тысячу километров в час.
Только тогда вражеский, а не твой самолет обратится ревущим клубком пламени и прочертит свою последнюю вертикаль к земле шлейфом черного дыма, как случилось это с ведущим группы «Юнкерсов-87».
Вслед за капитаном Волиным и остальные летчики штрафной эскадрильи открыли огонь по плотному, сомкнутому строю гитлеровских пикировщиков. Еще несколько дымных хвостов увенчали последнее пике «лапотников».
Немецкие пикировщики заметались, сломав свой боевой порядок, и стали сбрасывать бомбы куда попало. Атака «Юнкерсов-87» была сорвана. Эти бомбы уже никогда не упадут на головы наших солдат и матросов, не отнимут жизни советских людей.
— Я — «Тигр», — прозвучал в наушниках советских летчиков позывной командного пункта авиадивизии. — Перенацеливание, прием. К Малой земле приближается большая формация «фоккеров» и «мессеров». Предположительно — группа расчистки воздушного пространства. Капитан Покрышкин, прием, вашей восьмерке приказано сковать боем истребители противника. Восьмерке капитана Волина — помочь группе Покрышкина! Как поняли меня, прием?
— Я — «Сотый», вас понял, «Тигр». Атакую истребители врага! — раздался в радиоэфире уверенный голос крылатого бойца.
— Я — «Леопард», вас понял, «Тигр», прием. Атакую истребители противника!
Александр Волин видел, как переворотом через крыло парами спикировала на врага восьмерка «красноносых» «Аэрокобр». И сам свалил свой Як-9 на крыло, пикируя на подходящую к Мысхако группу расчистки воздушного пространства. «Сейчас мы вас расчистим, сволочи проклятые!» — мелькнула ставшая уже привычной злая мысль.
Две тактические группы краснозвездных истребителей устроили гитлеровским «королям воздуха» настоящую огненную баню.
Юркие Як-9 затягивали «мессеров» и тяжелых «Фокке-Вульфов» на виражи, а скоростные, с мощным вооружением «Аэрокобры» били на вертикалях. Но и, естественно, оба типа краснозвездных истребителей вполне могли друг друга заменить в ближнем маневровом воздушном бою. К весне 1943 года качество изготовления истребителей Яковлева значительно возросло: технология была уже достаточно отработана, а конструкция практически достигла своего абсолюта в данной модели — Як-9, по праву получившей название «самолет-солдат».
Также и квалификация советских летчиков возросла. Страшная статистика все же осталась: если тебя не сбили в первых десяти вылетах, то дальше вероятность того, что собьют становилась гораздо меньше. Однако все больше и больше краснозвездных летчиков перешагивали этот фатальный порог в десять боевых вылетов.
Но и гитлеровские асы целиком оправдывали свою репутацию безжалостных крылатых убийц, хотя ведомыми к ним шли пилоты-«середнячки». Они были подготовлены достаточно хорошо, но ненамного лучше, чем курсанты советских авиационных училищ и летчики запасных авиаполков, из которых набиралось пополнение в боевые авиачасти ВВС РККА.
Примечателен и еще один интересный факт: в небе над Сталинградом в воздушных боях кроме немецких пилотов участвовали только итальянцы на истребителях «Аэромакки» С.200 и С.202 «Фольгоре» («Молния»). А в воздушном сражении над Кубанью кроме немцев и итальянцев воевали также венгерская, хорватская и румынская истребительные авиационные эскадрильи.
Но сейчас две советские тактические группы истребителей сражались за превосходство в воздухе именно с «экспертами» люфтваффе, увенчанными многочисленными «добавками» к Рыцарским крестам.
В эфире стояла сплошная ругань на двух языках сразу. Ревели двигатели, лопасти винтов взбивали тугой воздух, с законцовок плоскостей срывались потоки воздушных вихрей. Тела летчиков нещадно сжимали в своих свинцовых объятиях перегрузки. Трещали авиапушки и пулеметы, прошивая пространство разноцветными пучками трассеров. Небо и земля кружились в огненной карусели воздушного боя.
— Сашка, «мессеры» — справа, ниже.
— Понял, прикрой — атакую!
— Твою мать, у меня «фоккер» на хвосте! Не могу уйти!
— Иду на помощь — держись!
— Ahtung! Ahtung! Zum angriff![24]
— Я подбит, горю!
— Прыгай с парашютом, Костя! Прыгай!…
— Ich bin treffe![25]
— А, горишь, сука!
— Молодец, Семен, — туда ему и дорога!
Хрипы в наушниках, нечеловеческий рык, немецкая ругань и русский мат смешались в жуткую какофонию. Казалось, летчики дерутся не высоко в небе на самых современных на тот момент истребителях, а сцепились друг с другом в жаркой и яростной рукопашной схватке.
— Я — «Сотый», я «голодный», прием! — это означало, что у группы Александра Покрышкина заканчивается горючее.