— Сегодня был очень сложный день, — оправдываюсь.
И правда тяжелый — прилетал демон, который собирался меня убить. Не убил, но пообещал сделать это в следующий раз. А еще эта ночь на полу…
Он запихивает пробку в бутылку и идет к своим коробкам.
— Что там? — на всякий случай уточняю я.
— Проектор. Вдруг у вас нет.
Вообще-то есть.
Вместо ответа просто показываю на мой макбук.
Он оглядывается, находит глаз моего проектора и кивнув лезет за своим телефоном.
Устраивается в моём кресле и через пару минут на белой стене появляется изображение водопада.
Начинает что-то говорить…
Волнуется.
Может сказать ему правду? Избавлю его от десяти минут бесполезной суеты.
Потому что если я сейчас промолчу, а потом не перезвоню — он огорчится. А я почему-то, совершенно необъяснимо, не хочу чтобы он огорчился. Это же останется с ним навсегда — он всегда будет помнить — его работа не понравилась.
А ведь это не правда.
Да. Нельзя так.
— Макс.
Он вздрагивает и замирает.
— Вы классный и фото ваше классные. Мне очень понравилось.
В его глазах страх.
Кажется, для него очень важен этот заказ. Потому и не стал уточнять время встречи, потому и тащился через всю Москву ночью.
— Я была бы рада с вами работать…
Его лицо проясняется.
— Но, увы. Проект свернули. И вообще… всё плохо. Всё, сука, плохо.
Последние слова говорю не я, а шампанского во мне. Не надо было мне его пить до встречи, не надо было делать эти огромные глотки…
Он уходит. Забирает свой телефон и уходит.
А я сажусь на свой коврик, открываю бутылку и делаю несколько больших глотков. Никакого тебе праздника. Просто… ложись… спать.
Праздновать она надумала. Ты бы еще свечей, дура, купила бы.
Отставляю бутылку — с пробкой мучиться уже не буду, пусть выдыхается — и ложусь. Свет бы выключить, но вставать, идти к выключателю ни сил, ни желания нет.
Ночью.
Ночью я обязательно проснусь — слишком твёрдое моё ложе — и пойду в туалет. Вот тогда и выключу.
Пусть этот день закончится — вдруг утро, сжалившись, принесёт хорошие вести…
— Маргарита?!
Открываю глаза.
Макс. Стоит в проёме двери и смотрит на меня. На то, как я сплю на полу возле окна. На лице изумление.
Чёрт, я уснула. Я почти уснула. Второй раз так легко не получится, а бессонные ночи я не ненавижу.
— Я забыл проектор, — он показывает на коробку.
Ага, а я забыла запереть дверь. И выключить свет и… и вообще я дура.
— Вы здесь…?!
Кажется, он разозлил меня. Ведь мог бы просто забрать свою дурацкую коробку и уйти. Ну зашёл не вовремя, ну увидел то, что не стоило видеть.
— Живу? Да. Живу. И сплю на этом чёртовом жестком коврике как собака.
Сравнение себя с собакой заставляет меня страдать еще сильнее. И злиться — тоже.
Сажусь и беру бутылку — этот тип должен был вернуться почти сразу, а значит почти не выдохлось.
Наливаю полный бокал и выпиваю.
По фиг.
Он фотограф?
Значит творческая личность. Значит должен понимать когда кому-то совсем хреново. В любом случае я вижу его в первый и последний раз в своей жизни.
Он вдруг выпускает коробку из рук и идёт ко мне. Подходит и присаживается на пол рядом.
— А мне можно? — спрашивает.
— Что можно? — не понимаю я.
— Шампанского, — он показывает взглядом на бутылку. — У меня тоже всё летит в чертям собачьим.
Смотрю на него. Не шутит.
— Если всё летит в к чертям собачьим, то можно, — я встряхиваю головой так что волосы закрывают лицо, встаю и иду за вторым бокалом.
Почему бы и нет — страдать легче вдвоём — это великое правило.
Не дойдя, останавливаюсь оборачиваюсь и интересуюсь:
— А машина как?
— Я на такси. Мне можно.
— Ладно, — нахожу бокал близнец, сдуваю с него пыль и возвращаюсь.
Он наполняет его сам, наполняет мой, отставляет бутылку и говорит:
— За то, чтобы всё исправилось
— А еще — за нашу встречу, — киваю я. — Она вовремя.
Глава 12
* * *
Если тебе плохо и ты пьёшь с кем-то целый час — есть большой шанс что через этот час вы станете друзьями.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Не настоящими конечно.
Максу за этот час я рассказываю всё. Всё кроме истории с моим загадочным падением в океан и спасением.
Рассказываю у муже который незаметно полюбил мою лучшую подругу, о лучшей подруге которая незаметно полюбила моего мужа, о доме — которого у меня уже нет, ну и о деле всей моей жизни, которое тоже за один день превратилось в мираж и растаяло.
А еще — мы с Максом оба из Питера и уже одно это значит очень много.
— Ты можешь пожить пока у меня. Недолго, — говорит он выдавливая в мой бокал последние капли из опустевшей бутылки.
— Недолго? — спрашиваю я. Не то чтобы я хотела у него жить всю жизнь, просто интересна причина.
— Через месяц мне нужно будет съехать с квартиры. Работы пока нет, денег нет… и неизвестно когда будут.
Жить в квартире, конечно, приятнее чем здесь на собачьем коврике, но…
— Нет, — качаю головой. — Я не могу.
— Почему? — в его глазах отражается ночная Москва.
— Мы незнакомы.
— Уже знакомы, — возражает он.
— Совсем чуть-чуть, — спорю я.
— У меня теплый балкон, — говорит он. — Ты можешь занять его и мы даже почти не будем встречаться. Только на кухне. Коврик это «фу».
— Да, — не могу не согласиться я, — коврик это «фу».
— К тому же это не долго. Решишь свои проблемы и съедешь.
— Ты думаешь я их когда-нибудь решу.
— Конечно. Разве может быть по другому?
— Угу, — мне бы его оптимизм. — А ты куда потом?
Пожимает плечами и забывшись делает глоток из пустого бокала.
— В Питер. Наверное. А куда еще — здесь не заладилось. И проектор надо сдать в магазин — кажется я зря потратил на него последние деньги.
— Зря, — киваю я.
Макс, оказывается, был очень крутым фотографом в нашем дорогом городе на Неве, но соблазнился выгодным контрактом с одним из столичных банков. Банк недавно лопнул.
Оглядываю свой коврик. Симпатичный.
— Я на пару дней, — говорю. — Пока не придумаю что-нибудь.
— Хорошо, — кивает он. — Едем? Время позднее, а мне еще нужно прибраться на балконе.
* * *
Балкон в студии Макса вполне тянет на крохотную и очень уютную комнату. Со столом, шкафчиками, откидным диванчиком и вазой с цветами. Пока хозяин жилища обустраивает моё новое гнездо, я сижу за барной стойкой и пью… зеленый чай с лимоном.
Завтра, как только проснусь — буду думать что делать дальше с моей жизнью. Её срочно нужно налаживать… знать бы только как. Возвращаться в Питер? К маме и папе?
Вряд ли они обрадуются. Нет, они хорошие… но вряд ли обрадуются тому, что их любимая дочь снова собирается начинать свою жизнь сначала.
И работа.
Мне нужно срочно что-то придумать с работой.
Это самое сложное. Потому что… потому что сначала я зачем-то училась пять лет на корпоративного юриста, а потом встретила Тимура. И вышла за него замуж.
Всё.
Ну какой я юрист.
Может быть хоть тысячу раз смелой, но даже на собеседование не пойдёшь. Меня раскусят сразу. И выгонят с позором.
Но всё равно — надо что-то срочно придумать с работой.
— Всё, — Макс показывает на уютное ложе в которое он превратил откидной диванчик.
— У меня есть немного денег, — говорю я. — Я могу тебе дать.
— Зачем? — удивляется он.
— Ты заплатишь за квартиру и сможешь прожить здесь еще месяц. Или два.
— Зачем?
— Ты можешь попытаться снова — ты талантливый.
— А ты?
— Я? — задумываюсь. — Там на балконе окно нормально открывается? Я смогу выброситься если вдруг всё станет совсем плохо?
— У меня второй этаж.
— Жаль, — вздыхаю. — Выбрасываться со второго этажа это только смешить соседей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— У еще есть вино, — говорит он.
— Нет, — качаю головой. — Не хочу. Мне станет совсем грустно. А шоколад? У тебя есть шоколад?