Изабель замялась.
— Я ничего такого не купила. Просто ленты для шляпки. Я потратила всего один пенни… правда!
Отец еще раз посмотрел на пакет, а затем скорчил недовольную гримасу.
— Я не потерплю, чтобы моя дочь экономила на одежде и украшениях. Скажи мне, что тебе нужно, и я об этом позабочусь.
«Он что, предлагает мне тратить больше? Кто это передо мной? И где мой отец?»
Ей стало неловко.
— Отец, — она приблизилась к нему и дотронулась до лацкана пиджака, — ты себя хорошо чувствуешь?
Он убрал ее руку от груди и как-то неестественно сжал ее.
— Почему ты спрашиваешь? Разве это странно, что отец хочет видеть свою дочь красиво одетой? — Он потянул Изабель в библиотеку и поспешил открыть ящик письменного стола. — Скажи, Изабель, сколько будет стоить новое платье? Что-то очень нарядное из шелка или сатина?
Его взгляд упал на рот Изабель, как будто ответ прятался там.
Откуда ей знать? С тех пор как умерла мама, Изабель старалась следовать моде, переделывая старые платья, которые украшала кружевами или лентами. Оставшуюся часть денег она тратила на благотворительный фонд, который основала для помощи вдовам солдат, погибших в битве при Ла-Корунье.
Она робко пожала плечами.
Мистер Бишоп наморщил лоб.
— Ну, тогда, — он вынул одну из своих визитных карточек, — пусть портниха отправит мне счет к оплате. Возможно, так даже лучше. В этот раз я сам займусь твоим гардеробом.
И он протянул карточку Изабель.
Шокированная Изабель не могла двинуться с места — тогда отец обошел стол и вложил карточку в ее руку.
Изабель пристально смотрела на отца. Раньше с ним такого не случалось. Он даже никогда не делал попыток притвориться щедрым.
— Прошу тебя, дорогая, — Бишоп довольно улыбнулся, — поторопись с платьем. Оно тебе понадобится через два дня.
Он снова обошел стол и уселся на кожаный стул с высокой спинкой. Надвинув очки, господин Бишоп открыл книгу и углубился в чтение.
— Через два дня? — заикаясь, произнесла Изабель. — Но для чего?
Отец поднял глаза, снял очки и положил их на стол.
— Мы пойдем на весенний бал к лорду Партриджу.
— Но я планировала надеть голубое платье. Я всегда надеваю это платье на балы и рауты. Оно тебе всегда нравилось.
— Пришло время обновить гардероб.
— Отец, послушай, ни одна портниха не справится с такой задачей, тем более что все знатные дамы требуют сейчас к себе особого внимания. — Она попыталась вернуть ему визитную карточку. — Я обычная девушка, дочь политика, а не знатного лорда.
Бишоп вскочил и перегнулся через стол.
— Ты тоже знатного рода, Изабель, и все члены высшего света знают об этом. Ты думаешь, если я заседаю в палате общин, то не знаю, что творится в этом игорном клубе, тем более если это касается моей дочери?
Изабель отступила на два шага назад.
— Я не имею никакого отношения к этому пари, клянусь.
— Нет, имеешь! Ты дважды ударила маркиза, забыла? Ты устроила спектакль и привлекала всеобщее внимание. Люди стали задавать вопросы, они просто теряются в догадках, что же это за девушка, которая так вела себя на публике. Может, между ней и маркизом существует тайная связь?
Изабель вспыхнула.
— Это неправда! Я его ненавижу!
— Ты будешь отрицать тот факт, что встречалась с маркизом Синклером раньше?
Отец наклонил голову и пристально посмотрел на Изабель.
«Так он все-таки знает об этом инциденте в бойцовском клубе».
— Нас не представили друг другу.
— То есть вы встречались. Разумно, что ты не отрицаешь этот факт.
Изабель отвела взгляд.
— Да. И, судя по всему, ты об этом знаешь. — Она засунула карточку в рукав и подняла глаза. — Чего ты хочешь от меня, отец?
— Чтобы ты вышла за него замуж, если, конечно, он добьется тебя. Он уже один раз пригласил тебя на танец, и потом, ты ему явно нравишься.
Это был ответ, которого Изабель совершенно не ожидала. Этого просто не может быть! Родной отец заставляет ее выходить замуж!
— Никакого интереса у этого бойца нет, он просто поиграет мной как куклой и бросит. И поверь, не хочет он на мне жениться! А я лучше уйду в монастырь, чем буду жить с таким чудовищем.
Бишоп опустился на стул и взял очки.
— Ну, если это твое желание, Изабель…
— Что ты хочешь этим сказать?
Изабель напряглась, кажется, догадываясь, что прозвучит дальше.
Отец даже не посмотрел на нее.
— Я устал от твоего недостойного поведения и больше не стану его терпеть. Если ты не выйдешь замуж до конца года, то можешь отправляться в монастырь. — Он поднял голову и посмотрел на дочь сквозь очки. — Мне надоели твои выходки, Изабель.
Изабель бросило в холодный пот.
— Ты не можешь так поступить. Ты что, выставишь меня из дому, если я не выйду замуж до конца года?
— Уверяю тебя, я не шучу. — Отец перевел взгляд на книгу. — У тебя не так много времени, дорогая. Будь я на твоем месте, я бы немедленно отправился на Бонд-стрит[12] выбирать новое платье.
От услышанного на ее глаза навернулись слезы. Изабель бросилась в прихожую. Она не хочет выходить замуж за этого маркиза, вообще не хочет выходить замуж!
Изабель решила посвятить себя благотворительности и основала фонд в честь своего погибшего брата и семьи, которая когда-то у них была. Если отец действительно выставит ее на улицу, она пойдет жить к одной из тех вдов, которым помогает в последнее время.
Второпях Изабель дернула и порвала ленту на шляпке. Слезы так и хлынули из глаз. Но она надела шляпку и накинула на плечи мантилью. Из рукава выпала карточка отца. Изабель наклонилась, подняла ее и снова засунула в рукав. У нее не было ни малейшего желания отправляться к портнихе, но и оставаться дома с отцом было невыносимо. Изабель распахнула дверь и выскочила на улицу.
Экипаж, стоявший перед домом, резко тронулся с места, поэтому невозможно было разглядеть, кто сидел внутри. Мисс Бишоп так растерялась от неожиданности, что не сразу заметила мешочек с монетами, оставленный на пороге.
Изабель открыла мешочек — две гинеи, один шиллинг и записка. Изабель развернула сложенный лист бумаги.
«Благородная дама — благородная цель».
Почерк был явно мужским, это Изабель могла определить точно, но подписи не было. Нужно было действовать быстро. Изабель решила догнать экипаж, чтобы поблагодарить пассажира, но он уже свернул с Лейчестер-сквер на Грин-стрит.
Изабель еще раз прочитала записку, и комок подступил к горлу.
«Моя цель была благородной и достойной. Этот таинственный благодетель прав».