Читать интересную книгу Обыкновенная трагедия - Тимур Ильясов

Тут Мария вспомнила сюжет известного мультфильма.

– Хомячок! Я знаю эту сказку!

Лицо девочки довольно засветилось.

– Расскажите! Расскажите, пожалуйста!!!

– Конечно, расскажу.

Девушка и девочка удобно устроились на кровати, обложившись подушками. Мария рассказала девочке историю о рыбке, а потом еще несколько историй из известных мультфильмов, сюжеты которых она вспоминала с неожиданной для себя легкостью. Так прошло несколько часов до наступления глубокой ночи. Где-то после истории о драконе и гоблине девочка заснула. Мария аккуратно сняла с нее одежду и уложила в свою постель, сама устроившись с краю.

Посреди ночи Мария проснулась от резкого настойчивого стука. Кто-то с силой колотил дверь. Потом послышались женские всхлипывания. Девочка, вздрогнув, села в кровати, испуганно озираясь по сторонам. Мария открыла дверь и увидела подругу. Та сидела перед порогом на снегу, качалась назад и вперед и мычала в истерике.

– Сестра! Что случилось?!!

В ответ лишь мычание. Мария с трудом втащила подругу в комнату и посадила на стул. Потом откинула прилипшие ко лбу подруги волосы и с содроганием увидела лиловый синяк, расплывшийся под глазом девушки. Щека под синяком раздулась, а по лицу размазались кровь, сопли, слезы и размазанная косметика. Стянув пуховик с девушки, Мария заметила, что рукав нарядного платья был порван и болтался на нескольких уцелевших нитках.

– Ммммммм…, – девушка покачивалась на стуле, продолжая бессвязно мычать. К матери подбежала перепуганная девочка, обняла ее за плечи тоненькими ручками. Руки матери безвольно свисали с плеч, не отвечая на объятия дочери.

– Мама, мама! Не плачь! Пожалуйста, не плачь! Мама! – девочка заплакала. Ее перепуганное лицо в ужасе смотрело на мать.

– Убери ее, – с трудом произнесла девушка, и когда она открыла рот, из него пошла кровь, залив подбородок.

– Ооо…, – выдохнула Мария. Она оторвала девочку от матери и отвела ее на кровать.

– Он мне зуб выбил, сукаааа…, – выкрикнула девушка. Мария невольно содрогнулась от вида искалеченного лица подруги, искаженного жуткой гримасой боли и ярости.

– Сейчас, сейчас…, – Мария принялась действовать. Она принесла мокрое полотенце, насухо вытерла лицо девушки и приложила к синяку кусок замороженного мяса из холодильника.

Успокоившись и умывшись, подруга заплакала, сгорбившись на стуле и обхватив голову руками. Мария, сев на колени, обняла ее, пытаясь успокоить. Через некоторое время, когда слезы прекратились, подруга спросила, жалобно смотря на Марию.

– Сестренка, есть выпить? Сейчас внутри все лопнет, сдохну…

– Нет ничего, ты же знаешь. Я же не пью…, – с сожалением ответила Мария.

– Ну да… как я могла забыть. Ты же святая. Ладно, хоть покурю, – она устало откинулась на спинку стула и достала из кармана смятую пачку сигарет и зажигалку, вынула одну и выпрямила дрожащими пальцами, закурила и шумно выдохнула дым в потолок.

– Короче слушай…, – продолжила она, – приехали мы в город. Я думала, что поедем в нормальное место, в ресторан. А тут смотрю, привозит меня в сауну. Я ему говорю – ты что, попутал, жирный кабан, хочешь меня как продажную девку, в сауну отвести?!! А он говорит, что везет в новый кабак, он над сауной находится, что дорогое место и мне понравится. Я смотрю, и правда, какое-то кафе на втором этаже светится. Я вроде успокоилась, но как только мы поднялись наверх, я все поняла – это же шалавье гнездо!!! Вокруг закрытые кабинки, из каждой мужики ржут, а бабы перебегают полуголые в простынях. Тут у меня крышу и снесло. Вот подонок!!! Представляешь!!! Я как дура, разоделась, накрасилась. Думаю, ну неужели дождалась, что он меня раз в жизни в приличное место пригласил. А он меня так… Ну я набычилась и жду, что будет дальше. Короче, сели мы в кабинку, заказали поесть и выпить. А я ему мозги кручу. Это вот так он меня держит! За шлюху! Небось, боится меня в городе в кабак повести приличный, что увидят его со мной женина родня. А ты знаешь?!! Знаешь, кто его родня?!! Его тесть в городской управе сидит. У него денег – больше, чем мы с тобой можем заработать за несколько жизней. И рынок, где мы сидим, – его. Ну ты же знаешь, я тебе говорила. Конечно, все оформлено не на него, а на дочь, типа нельзя им, служащим, бизнесы иметь. Он все же там умные, такие дела хитро делают. И сидит мой мужик базаркомом только потому, что женился на его дочери. Теперь козыряет перед нами, хоботом трясет, козел. А если узнает кто, что он налево гуляет, так сразу пнут его под жирный зад обратно в ту дыру, где он народился. А мне плевать!!! Он меня год пользует, и я заслуживаю уважения! Ну, скажи, сестренка, ну разве я не заслуживаю уважения?!! Разве я тоже не человек? Разве меня можно так?!! – девушка снова заплакала, низко опустив голову в громких рыданиях.

– Подруга, конечно, нет, нельзя! Ты не заслуживаешь такого. Ну как же так!!? Что же он сделал с тобой? Это же он, да?

– Конечно он, кто же еще! – девушка глубоко и нервно затянулась сигаретой. – Короче, я ему все высказала. Сказала, что раз он так со мной обращается, то и я не будет церемониться, а найду его жену и все расскажу про нас. Тут он начал орать, угрожать мне, что если я расскажу, то он меня кончит. Подловит вечером возле базара и придушит. И ему ничего за это не будет. А если поймают, то он через тестя отмажется или просто деньгами откупится. Потаскают его месяц к ментам и отпустят. А дочь моя останется сиротой, и заберут ее в детский дом. Ты меня знаешь, у меня кровь горячая, еще и выпила. Я как такое услышала, так сгоряча вцепилась в его наглую харю, хотела разорвать, скота. Так обидно стало за себя, за всех нас простых трудяг, что позволяем таким как он опускать нас. Аааа?!! Ну почему, подруга?!! Да кто он такой, гнида тупая! А я, конечно, дура, что связалась с таким, как он. Ну ведь от безнадеги же связалась! Ведь если бы у меня свой нормальный мужик был, стала бы я таскаться с таким типом как он, ааа…?!!! Короче изрисовал он меня там же. Я отбивалась, орала, как могла. Шум поднялся, крик. Все прибежали, оттаскивать его начали. Но он же, кабан, здоровый, его так просто не оттащишь. Пока охранники не объявились, он меня мутузил как хотел, сука. Ну и я ему успела морду попортить. Не зря же маникюр-шмедикюр делала, – девушка вдруг улыбнулась, показывая Марии длинные красные ногти, неровно обломанные в нескольких местах. Улыбка вышла лишь одной стороной лица. Вторая же часть, где разливался и раздувался синяк, осталась неподвижной.

Мария внимательно слушала девушку. Каждое слово подруги со жгучей болью и невыносимым состраданием отражалось в ее сердце.

– Подруга, что же делать?!! Мы не должны оставить это так! Мы должны сделать что-то! Давай пойдем в полицию. Ты же знаешь, на базаре есть их участок. Ты все расскажешь, они тебя защитят, а его накажут.

– Ахахаха, – хрипло рассмеялась подруга и потушила окурок в пустой стакан из-под чая, – какая ты наивная, сестренка. Да никто и слушать меня не будет, как поймут, на кого пишу. Даже заявление не возьмут. А если возьмут, то выкинут сразу, как уйду. Или вообще меня саму крайней сделают и откупаться заставят. Ты думаешь, они там сидят, чтобы защищать таких, как мы?!! О, нет! Они сидят, чтобы бабки зарабатывать, у них бизнес такой, понимаешь. И работать будут они на того, кто эти бабки им платит. А раз у нас с тобой бабок нет, то для них мы бесправное быдло. Эх, сестренка, так не пойдет. Ничего, ничего, отлежусь пару дней дома, поскулю и опять на базар выйду. А потом подумаю на свежую голову, как ему ответку кинуть. За мной не пропадет, пусть даже не надеется…, – девушка достала из сумки зеркало, потрогала синяк, раздраженно убрала зеркало обратно и закурила новую сигарету. Истерика прошла, первая буря эмоций покинула девушку. Теперь ее лицо выражало тихую злобу и упрямство.

Только сейчас Мария обратила внимание на девочку. Она забилась в дальнем углу кровати и внимательно слушала мать. Мария пожалела, что девочка все слышала. Ей было стыдно за подругу, за всю эту кошмарную, неприличную ситуацию. В ее голове проносились мысли о том, как можно все исправить и сделать так, чтобы все были довольны. Чтобы подруга смогла найти в жизни опору достойного мужчины и стать лучшей матерью. Чтобы дочь могла получить сполна причитающееся ей беззаботное детство. И, несмотря на отвращение, она подумала и о том мужчине. Чтобы он стал умнее и лучше, и не растрачивал бы себя на сиюминутные удовольствия. Ведь, несомненно, что он заблудившийся и несчастный человек, думала она. Ведь не может же счастливый человек изменять жене и избивать беззащитную девушку. Но она ничего не могла сделать, ничего исправить. И ощущение собственного бессилия опустошало Марию.

Через полузакрытые шторы окна было видно, как пошел снег. Пушистый и легкий, он грациозно кружил по морозному воздуху, пока не падал на землю. Последний снег был давно и все вокруг успело стать серым и грязным. Голые сучья деревьев искореженными вилами протыкали низкое небо. А неподвижный воздух был пропитан холодной влагой и испражнениями неухоженного города. Но природа сжалилась. Новый снег делал свое доброе дело. Как по волшебству, город преображался. Уродливые крыши домов, ржавое железо труб, ущербная серость бетона и замусоренная грязь улиц, все покрывалось пухлыми белоснежными покрывалами, маскировалось под безупречный зимний макияж. Город замер, завороженный творящейся магией. Тишина проникла всюду и везде, чтобы дать прислушаться к едва слышному шепоту падающих на землю снежинок.