знать. В её глазах любимый человек должен был оставаться понимающим и идеальным. Ей и без того хватало переживаний.
Но слова Криса заставили меня задуматься. Я действительно заботился о Кайл. Так было всегда, с тех пор как я впервые увидел её. Ей было четыре года, мне – семь. Она каталась на самокате и навернулась прямо перед нашим с Итаном домом. Я же как раз пытался убедить брата, что есть грязь – не самая лучшая идея. Но, увидев белокурую девчушку, которая заливалась слезами на дорожке перед забором, бросил всё и поспешил к ней.
Оказалось, что Янги шли именно к нам в гости – наши предки уже давно были знакомы, но дела не давали встретиться. Кайл же, которая всегда была неугомонной, вырвалась вперёд и, сбежав от родительского контроля, тут же, что называется, села в лужу. Когда мистер и миссис Янг добежали до дочери, та уже почти не плакала, а лишь наблюдала за тем, как я дую на её коленку. Уже тогда меня поразили её глаза – огромные, в пол лица, светло-зелёные блюдца. Чуть красные из-за недавно пролитых слёз, но всё равно красивые.
Она всегда была моей ответственностью. Как и Итан. Родители так и сказали – мол, я старший, а значит, должен за них отвечать. Я никогда не возражал, но почему-то всегда больше выделял именно её. Итан – пацан, ему положено ходить с синяками и разбитыми коленками. Но не Кайл. Не этот белокурый ангел.
В какой момент я влюбился, спросите вы? Понятия не имею. Это просто случилось. Возможно, в тот самый момент, когда я решил, что дуть на её коленки – гораздо лучшее средство, чем пластырь. Я настолько привык к этому чувству, что наполняло меня всякий раз, стоило её увидеть, что оно стало просто частью меня. Сама Кайл при этом никогда даже не смотрела в мою сторону, считая другом, старшим братом – кем угодно, но точно не парнем. А я не настаивал. Потом она начала встречаться с Итаном, и я просто… а ничего не изменилось. Я также заботился о ней и оберегал. Как подругу.
Звонок телефона Криса прервал поток моих мыслей. Тот молча выслушал своего собеседника и резко побледнел. Я никогда не видел, чтобы краски покидали лицо человека настолько быстро.
– Что случилось? – оборвалось у меня всё внутри.
Кристиан судорожно рыскал по карманам в поисках бумажника. Бросив на стол пару купюр, он вскочил на ноги и отрывисто бросил:
– У Кайл голос пропал. Прямо посреди песни.
Глава пятая
Айзек
Внутри меня словно взорвалась огромная бомба. Настолько сильным оказался удар, что аж ребра заломило и челюсть свело.
– В смысле пропал?
Кажется, Крис впервые видел меня растерянным. Наверняка он бы воспользовался ситуацией и как-то это прокомментировал, если бы его не потряхивало также, как и меня
– В смысле совсем пропал, – раздражённо пояснил он, – Она нема, как рыба.
Не тратя больше слов на объяснения, он поспешил в сторону кулис, откуда мы пришли сюда буквально час назад. Час. Чёртов час! Как за такой короткий срок всё изменилось от просто «хреново» до «катастрофы»?!
На ватных ногах я поспешил за Кристианом. Как он ориентировался в длинных, темных коридорах – загадка. Продюсер шёл очень быстро, параллельно что-то ища в телефоне. Я не отставал. Более того – у меня было дикое желание оттолкнуть его и перейти на бег. Но я всё же старался сохранять самообладание, по крупицам собирая его остатки.
– Где вы? – рявкнул Крис в трубку.
Резко завернул в очередной коридор, убирая аппарат в джинсы. Тут же достал его обратно, нервно набрал чей-то номер.
– Томас, срочно, лучших врачей! – рявкнул он.
Судя по имени, он говорил с главой лейбла. Тем самым, который настаивал на том, что переносить концерты нельзя. Сука. Будь он рядом – я бы разбил его голову о ближайшую стену.
– Я сейчас отправлю её в Лондон. Пусть что хотят делают… Да… Голос! Совсем! Врач сказал, что связкам хана. Я с тобой разговаривал на эту тему! – бесился Крис, – Я тебя просил! Я вас всех просил и предупреждал! Врач из меня чуть ли всю душу не вынул, причитая, что это не ларингит, а что-то серьёзное!
Что ответил Том, я не слышал. Да и уже неважно это было. Что оправдываться, нужно было думать, что делать дальше. Достал свой телефон – ни пропущенных, ни сообщений. Хотя, чего я ждал? Что Кайл тут же напишет мне? Мне, который итак должен был стоять за кулисами и быть свидетелем всего произошедшего.
– Хорошо. Этих в Честерфилд, а Кайл в Лондон. Договорились. Билет закажите на ближайший рейс. Врачей подгони самых лучших! Самых, мать его, лучших! Всё очень быстро! Срочно. Всё, отбой.
В ту же секунду, как Кристиан закончил разговор, мы дошли до гримёрки. Кайл сидела на стуле в центре комнаты, перед ней маячил доктор. Лицо мертвенно-бледное, но в глазах – ни слезинки. Янг – настоящий боец, держалась из последних сил.
Парни из группы притаились на диване в углу. Заметив меня, Кайл демонстративно отвернулась, поджав губы. Обиделась. Причём – сильно. За то, что не был рядом, хоть и обещал. Вот я осёл.
– Так, Кайл, вы с доктором летит в Лондон ближайшим рейсом, – сразу начал Крис, включая свой деловой тон, – Я уже договорился. Лучшие врачи будут к твоим услугам. Билетами сейчас занимаются. Все остальные – в отель и спать. Завтра летите в Честерфилд.
– Но зачем? – подал голос Кевин.
Тут уже я включился в разговор, сразу понимая, о чём именно удалось договориться с Томом.
– Мы не будем отменять тур, пока не узнаем окончательный вердикт, – пояснил, переводя взгляд с одного парня на другого, – И, если всё же гастроли накроются – придётся об этом официально заявить.
– Нам самим? Без Кайл? – побледнел Дэвид.
– Вы большие мальчики, справитесь, – отрезал я.
Под моим взглядом они ещё больше съежились, словно мечтая врасти в диван. Я же повернулся к доктору и негромко спросил:
– Она будет нормально говорить?
– Будет, куда денется, – попытался улыбнуться медик, – И не только говорить, но и петь. Верно, Кайл?
Та даже бровью не повела, продолжая глядеть прямо перед собой. Ко мне подошёл Кевин. Как самый бесстрашный, он решил поведать мне, что конкретно произошло.
– Она с самого начала уже не тянула. Почти все песни пел зал, – тихо рассказал барабанщик, – А на «Ты поверил» просто затихла. Ещё попыталась что-то выдавить, а потом всё…
Я смотрела Кайл, которая слушала это всё