Мы чинно расположились на диванчике, а маркиз сел напротив в большое кресло.
— Я слушаю тебя, Полина, — сказал он, а я так растерялась, что не знала, с чего начать.
— Дядя Раймон, — пыталась подобрать слова, — вы знаете, в каком положении я оказалась. И в каком положении оказался Филипп. Нам нужна ваша помощь. Мне больше не к кому пойти. Мать хотела увезти меня, но речь идет о моем женихе, и я не оставлю Анри.
— Ты вся в отца, Полина, — вздохнул Раймон. — Такая же упрямая. Я бы посоветовал тебе послушаться мадам Кристину и уехать из столицы. Но ты ведь не согласишься?
— Нет. — Я качнула головой.
— Какой же именно помощи ты от меня ждешь?
— Мне нужен защитник для Анри, — ответила я. — И, возможно, вы знаете, где можно надежно укрыться на время.
— Защитник? — Маркиз пожевал черный ус. — Милая моя девочка, ни один защитник в Альсенбурге, если только он в трезвом уме и здравой памяти, не возьмется за дело твоего жениха. Речь идет не о рядовом преступлении, а об убийстве светлого магистра. Прежде всего, это ставит под удар всю Гарандию. Пока магистров двое, мы ослаблены перед врагами.
— Но Анри не убийца!
— Откуда тебе знать?
Повисло молчание. В наступившей тишине голос Филиппа прозвучал особенно резко:
— Идем, Полли. Здесь тебе не помогут. Будем действовать сами.
— А вы бы помолчали, молодой человек, — рыкнул маркиз. — Не в вашем положении показывать гордость.
— В каком положении? — Филипп чуть приподнял брови. — Если вы о том, что меня хотят арестовать, так пусть сначала найдут.
— И этот весь в отца, — пробормотал Раймон. — И все-таки с защитником я вам не помогу. Но могу помочь с убежищем. Скажите, где вас искать. Я подыщу надежную квартирку.
Говорить не хотелось — я не могла настолько доверять маркизу Раймону. Он это заметил и улыбнулся.
— Полина, дитя мое, я видел, как ты росла, и глубоко уважал твоего отца. Поверь, мне ни к чему выдавать вас законникам. Пусть ищут сами, право слово. Тем более что ты уж точно не имеешь отношения к убийству магистра, как и твой юный друг. Но я не хочу, чтобы ты попала в какую-нибудь ловушку. Поэтому, если хочешь, я дам магическую клятву, что никому не раскрою твоего убежища.
— Не надо. — Почувствовала, как заалели щеки. — Я вам верю. Мы остановились на улице Восьми Королев. Там постоялый двор, его найти несложно.
— Хорошо, в ближайшие дни жди новостей.
— И, дядя Раймон… не могли бы вы узнать, как продвигается следствие по делу Анри? Хоть что-то!
— Я попытаюсь, — пообещал маркиз. — Будем держаться вместе.
— Спасибо!
Мы попрощались и заторопились в обратный путь. Филипп хмурился и молчал. Он быстро шагал рядом, заложив руки в карманы жилета, и оставалось только представлять, что творится в его голове. Я тоже чувствовала себя неуютно. Хотелось верить дяде Раймону. Хотелось, но до конца не могла.
— У меня есть идея, — вдруг заговорил Фил. — А что, если нам поискать комнатушку в домах напротив постоялого двора? Можно будет заглядывать туда время от времени, не появится ли сообщение от маркиза.
— Думаешь, он нас выдаст?
Филипп кивнул, и я была с ним согласна. Мне все чаще казалось, что выхода нет. Что нас загнали в угол. Но в словах Филиппа был смысл. Вот только начинало темнеть, и эту ночь в любом случае придется провести на постоялом дворе. Поэтому, как только мы вернулись в еще не обжитую комнатушку, Фил тут же опустился на колени перед дверью. Что он пытался сделать, я не знала — как и любая светлая, я была далека от темной магии, но Фил выглядел так сосредоточенно, что это казалось бы смешным, если бы не опасность, которая нависла над нашими головами.
— Что ты делаешь? — наконец не выдержала я.
— Растягиваю сеть. Если ее коснется посторонняя магия, будет маленький взрыв.
— Знаешь, давай продолжим после ужина. Я умираю с голоду, — призналась честно.
— Давай. — Фил нехотя согласился и потащился за мной в общий зал.
Там играла музыка — какие-то уличные бродяги так хорошо пели под аккомпанемент гитары, что я даже заслушалась. Подавальщица поставила перед нами тарелки с жарким и овощами, а также кувшин с компотом. Фил покосился на еду и взялся за ложку. Приборами здесь не баловали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И все-таки, где нам искать защитника? — задумчиво сказал он.
— Боюсь, что все будет так, как и сказал дядя Раймон. За дело никто не возьмется, — ответила я.
— Кхм-кхм, — вдруг послышалось за спиной. — Прошу прощения, господа, но, кажется, вы сказали — защитника?
Я обернулась. За спиной стоял парень лет двадцати двух с физиономией уличного пройдохи. Невысокий, с густыми каштановыми волосами и редкими забавными веснушками на носу.
— Да, — ответил Фил, смерив парня таким взглядом, будто хотел заглянуть под кожу.
— Тогда я — к вашим услугам. — Наш собеседник, не спрашивая, подвинул стул и сел за наш стол.
— Вы — защитник? — не особо поверила я.
— Он самый. Пьер. Пьер Лафир. Диплом показать? Новенький, только выдали.
И перед нами на стол лег самый настоящий диплом школы защитников. С печатью, подписью директора — и тройками по всем предметам. Мы с Филиппом переглянулись — и я тихонько захихикала, а Фил отвернулся.
— Боюсь, вы не сможете нам помочь, месье Лафир, — сказала я. — У нас очень сложное дело.
— Сложные дела — это мой конек! — Лафир заулыбался во весь рог и придвинул к себе тарелку с овощами. — Не смотрите, что диплом новенький, опыта у меня о-го-го! У меня есть стопка рекомендаций. Доедайте — и пойдем в вашу комнату, покажу.
— Ну, хорошо, — неожиданно согласился Фил. Видимо, ему, как и мне, не терпелось увидеть эти рекомендации.
Мы быстро расправились с ужином, в чем Лафир с удовольствием нам помог, и поднялись на второй этаж. Наверное, Лафир был первым человеком за последние дни, от кого не ощущалось опасности. Всю дорогу до комнаты он расписывал свои достоинства как защитника, а стоило закрыться двери, как перед нами на стол легла увесистая стопка писем.
— «Рекомендация, — прочитал Фил, — от жителей деревни Большие Оглобли в количестве десяти человек выдана Пьеру Лафиру в благодарность за быстрое и качественное расследование пропажи козы Долорес и возвращение ее хозяйке».
— А эта, — я потянулась за вторым письмом, — «выдана месье Лафиру от вдовы Иртены Фави за изгнание призрака почившего мужа».
— «Выдана месье Лафиру мадам Карлитой Фальсоне, — зачитал Филипп, едва сдерживая веселье, и уже за одну его слабую улыбку я была благодарна. — Подчеркивается, что „месье Лафир проявил чудеса храбрости в погоне за вором, укравшим… невинность мадам Фальсоне“»?
И Филипп забавно покраснел, а я рассмеялась.
— Достаточно, — махнула рукой. — Простите, господин Лафир, но наше дело настолько серьезное, что вряд ли вы захотите за него браться. А если и захотите, толка не будет.
— Что вы говорите, мадемуазель! — Лафир солнечно улыбнулся. — Чем сложнее, тем лучше. Выкладывайте, обговорим условия.
Мы с Филом переглянулись. С другой стороны, это пусть какой-то, но шанс. Шанс на то, что у Анри будет защита на суде.
— Хорошо, — решилась я. — Речь идет о деле графа Анри Вейрана.
— Ничего себе! — присвистнул Пьер. — А вы кем ему приходитесь?
— Я — его невеста.
О Филе решила промолчать. Слишком уж дорого ценится его голова, и бедный выпускник школы защитников может польститься на легкую прибыль.
— Невеста, значит. — Пьер мигом стал серьезным. — Я, как и все остальные, слышал об обвинении, предъявленном графу Вейрану. Но не знаю деталей.
— Нам они тоже не известны, — ответила я. — Только то, что моего жениха обвиняют в убийстве магистра света, а он этого не совершал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вы уверены?
— Целиком и полностью.
Пьер удивленно присвистнул.
— Что ж, — взъерошил он и без того растрепанные волосы, — я готов взяться за ваше дело. Тем более, как я слышал, первое слушание будет уже через два дня.
— Да, — кивнула я.
— Сразу скажу, возьму недорого, потому что шансы невелики. Три золотых меня устроят. И еще мне нужно письменное подтверждение от кого-то из родственников, что я обладаю полномочиями вести это дело.