«Сердце Лесов сможет какое-то время сохранять мое тело».
Тор быстро обрисовал свой план. Клуту не стоит погружаться в размышления о возможной гибели. Хватит и того, что сам Тор чувствовал себя не слишком уютно при мысли о том, что ему снова придется покинуть собственное тело.
«Думаю, все было примерно так: Гот сбежал из дворцовой тюрьмы, и ему хватило наглости явиться на площадь, чтобы поглазеть на мою казнь. В толпе на него никто не обратил бы внимания. Потом, наверно, он покинул столицу – опять-таки смешавшись с толпой».
«Согласен», – откликнулся Клут.
«Даже если не думать о гневе короля… Гот должен понимать: Херек бросится на его поиски просто потому, что задета его гордость – а с ним и весь "Щит". Они будут искать почтенного Инквизитора, пока не найдут, и отправятся ради этого хоть на край мира».
«Продолжай».
«Я подумал: куда бы я сам поехал, если бы хотел оказаться как можно дальше от дворца и его обитателей?»
«На север, конечно».
«Верно, на север. Но не куда угодно. Это должен быть какой-то глухой угол, куда инквизиторы вряд ли когда-нибудь добирались. Гота слишком легко узнать, так что я сомневаюсь, что он рискнет появиться в каком-нибудь городе».
«Или это место, где нарушители закона чувствуют себя вольготно, – подхватил Клут. – Место, где умеют держать язык за зубами и не жалуют власть предержащих».
По воодушевлению друга он понял, что попал в точку.
«Вот именно! В глуши Гот умрет со скуки. У него слишком большие аппетиты».
Клут смолк. Он думал. Чтобы понять это, не надо было уметь читать его мысли: сокол становился на одну лапу, когда погружался в размышления. Эта привычка всегда забавляла Тора, и впервые за много недель он тепло улыбнулся.
«Ну, дружище, это твои родные места. Как думаешь, где может спрятаться Гот? В Роркъеле?»
Клут опустил вторую лапу.
«Роркъель закрыт для всех, кто не принадлежит нашему народу. Готу потребуется проводник, кто-то из местных жителей, иначе он заблудится в скалах. Но я согласен с тобой. При его аппетитах ему нужен целый город, на меньшее он не согласится. Но ни в Илдагарт, ни в его окрестности он не вернется – это слишком рискованно… – он осекся. – Сколько у нас времени на поиски?»
«Хочешь сказать, сколько выдержит мое тело? Дня два, а может быть, и меньше. Наверно, Дармуд Корил это знает. Давай позовем Солиану и попросим бога лесов принять нас».
Клут захлопал крыльями и перелетел на свою любимую ветку.
«Думаю, ему это не понравится», – заметил он.
«Дармуд Корил хочет спасти Сердце Лесов, Клут. Он нам поможет».
«Ладно. Раз уж ты решил стоять на своем… Лучшее, что я могу предложить – это Карадун».
«Первый раз слышу».
«Его жители стараются, чтобы про их город слышали пореже. Это торговое поселение. Ну, про Киракавию ты, конечно, знаешь».
Он дождался, пока Тор кивнет.
«В Киракавию стекаются обычные товары, которые привозят в Таллинор из северных королевств. А необычные товары… если можно так выразиться… проходят через Карадун. Это весьма процветающий город недалеко от Киракавии».
«Например?»
«Ну, пряности, целебные травы, золото… вино…»
«И что в этом необычного».
Клут продолжал, словно не слышал вопроса.
«… дети, рабы, стракка, которая запрещена во всех королевствах».
Тор понятия не имел, что такое стракка, зато слышал о притонах, где ее курили или глотали ее сок.
Он встал. Видя, как на скулах его друга заиграли желваки, Клут понял, что решение принято.
«Надо найти Солиану. А пока ты поподробнее расскажешь мне про этот Карадун».
Глава 4
Перелет
Саксен издал леденящий душу боевой клич и подбросил апельсин. Джил развернулся. Глаза у него были завязаны шарфом, но последние несколько месяцев мальчик учился полагаться не только на зрение… и это у него неплохо получалось. Взмах меча – и он с удовлетворением услышал сочное «чмок!», с которым клинок рассек спелый плод пополам.
– Браво! – воскликнул Саксен. – И еще!
Он метнулся вправо, не давая мальчику отдыха, снова завопил и подбросил в воздух лимон.
На этот раз Джил действовал недостаточно быстро. Лимон угодил ему в грудь.
– Никуда не годится!
Джил сорвал повязку и засмеялся.
– Саксен, я не собираюсь завязывать глаза перед боем.
– Надеюсь, тебе никогда не доведется побывать в настоящем бою, парень. Но если все-таки такое случится… я хочу, чтобы ты отбил удар, который идет тебе в голову, даже если у тебя будет время только на то, чтобы услышать, как меч рассекает воздух.
– Знаю, – Джил подобрал лимон и бросил его Саксену. – У меня почти получилось.
Бывший акробат сплюнул. У клуков такое считалось обычным делом, но здесь, в Таллиноре, выглядело несколько странно.
– «Почти» не считается.
– О, Саксен! – Элисса укоризненно покачала головой. Она подошла так тихо, что никто не услышал. – Я помню, ты меня точно так же мучил.
Клук что-то проворчал себе под нос. Элисса воспользовалась тем, что он отвлекся, и улыбнулась Джилу. Он рос не по дням, а по часам, и черты его лица становились тверже. Похоже, он станет на редкость привлекательным юношей. Какая мать могла бросить такого красивого ребенка? Элисса снова отметила, что Джил ей кого-то напоминает… и снова не смогла понять, кого именно. Наверно, это все его осанка. Он держится гордо, почти надменно, и шагает так, словно поставил себе цель и идет к ней. Так, словно считает себя образцом зрелости и мужественности… или знает, что рожден для великих дел.
Да, надо же до такого додуматься… Элисса покачала головой.
Саксен снова закричал.
– Хватит, Саксен!
– Вот только не надо этих нежностей, Элисса! Парень учится владеть мечом.
– Значит, теперь на поле брани сражаются с повязками на глазах? А может быть, на канатах?
Элисса подбоченилась. Это было опасным знаком. Джил рассмеялся.
– Не в бровь, а в глаз, Элисса!
Саксен насупился.
– Идите вы оба куда подальше! Сиди дома, Джил, вяжи детишкам носочки, пока настоящие мужчины защищают пределы Королевств!
Непохоже, что Джил обиделся: он был без ума от Саксена. Вместо этого мальчишка похлопал клука по плечу, точно старого приятеля. В свои четырнадцать он уже догонял бывшего циркача.
– Вязать я уже научился, Сакс! Ты не возражаешь, если я еще поупражняюсь сегодня вечером – вместе со стражей?
– Я-то не возражаю, если только твоя матушка не соберется заплетать тебе косички…
Элисса не удостоила Саксена ответом. Ее гневный взгляд был выразительнее всяких слов, но она не могла скрыть, что при слове «мать» ее охватил трепет. Еще никто и никогда не говорил о ней, как о матери Джила… да и она о себе так не думала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});