Беркут парил как птица. Клаус Даффи болтался снизу от него, сидя в люльке, сплетенной из прочных ремней и подвешенной к поясу Беркута. Клаус не боялся упасть. Он не боялся вообще ничего - его нес по воздуху лучший из новусов этого мира, человек, крепкий как скала - Алексей Захаров, предпочитающий называть себя Беркутом.
Синие горы, изрезанные глубокими темными морщинами, увенчанные ослепительно белыми шапками снегов. Зеленые, ровные, кажущиеся сверху замшевыми луга и долины. Извилистые голубые змейки рек. Колышущиеся верхушки елей, пихт и сосен…
"Боже, спасибо тебе, - благодарно шептал Клаус. - Спасибо за то, что ты создал эту землю, и эти горы, и этот лес, и не убил их, как убил нас, людей. Смилуйся над теми, кто остался, и дай им шанс. Пожалуйста, ну чего тебе стоит?"
Лось, вышедший на опушку, поднял рогатую голову и удивленно уставился на огромную летучую мышь, порхающую в небе.
* * *
– Эй, прекрати немедленно, садист! - взвизгнул Клаус. - Ты с меня кожу сдерешь!
– Ничего, новая вырастет, - заявил Алексей, продолжая охаживать веничком несчастную спину Клауса. - Ты же у нас новус. Руну Здоровья ты освоил. Значит, заживет.
Клаус завыл зверем, спрыгнул с полки, вылетел из парилки, едва не вышибив дверь, и в изнеможении свалился в огромный чан с холодной водой. Вода зашипела. Клаус долго остужал пылающие уши, разглядывал пузыри воздуха, выползающие из его рта и поднимающиеся к поверхности. Наконец, он решил, что достаточно - вынырнул и обнаружил рядом Беркута, завернутого в простыню, развалившегося на лавке и очень довольного жизнью.
– Слабоват ты, дружочек Клаус, - заметил Беркут, - Изнежился у себя в Испании. Жаль, что ты приехал не зимой - я бы тебя еще голым по снежку прогнал. Очень хорошо поднимает жизненный тонус.
– Вы, русские - дикари, - фыркнул Клаус. - И способы развлечения у вас - варварские.
– Это точно… - Беркут потянулся к холодильнику, достал запотевшую бутылку, отвинтил пробку. - Хлебнешь?
– Что это? Пиво?
– Квас.
– Какая-нибудь очередная русская мерзость?
– Ага. Попробуй.
Клаус пил прямо из горлышка и никак не мог оторваться от бутылки, захлебывался от наслаждения. Кадык его ходил вверх и вниз, светло-коричневая жидкость текла по шее и груди.
– Эй, хватит, оставь мне. - Беркут отнял бутылку, приложился сам. - Ох, хорош квасок, ядрен! Хочешь, научу, как его делать?
– Хочу.
– А еще чего ты хочешь?
– Хочу остаться у тебя, - признался Клаус. - Я… Ну как это сказать… - Он вдруг засмущался, покраснел бы даже, если бы его распаренная багровая кожа могла покраснеть еще больше. - Ты не подумай какую-нибудь глупость…
– Мне не свойственно думать глупости. Ну, чего ты? Давай, говори.
– В общем, мне кажется, я нашел свое место. Место, в котором хотел бы жить. Ты же говорил, что я должен найти свое место в этом мире… Так вот, это место здесь.
– В этой бане? В этом чане с водой?
– В Сибири. На Алтае. В этом доме.
– Вот оно как… - задумчиво протянул Беркут. - Значит, здесь твое место. Скажи еще, что ты хочешь быть моим другом.
– Хочу быть твоим другом.
– Понятно… А еще, наверное, ты хочешь, чтобы я стал твоим учителем…
– В каком смысле? - Клауса вдруг бросило в холод. Пересидел, наверное, лишку в ледяной водице.
– Как в каком? В самом прямом.
– Научишь меня собирать свои машины?
– Ну, это слишком просто! - Беркут хохотнул. - В железках копаться и коза сможет, если ей копыта на пальцы переделать. Выше бери.
– Подожди. - Клаус сжал губы, упрямо мотнул головой. - Не надо об этом, Беркут, не порть все. Все было так хорошо…
– Что было хорошо? - Беркут поднялся во весь рост, навис над чаном, глаза его метнули серые молнии. - На дармовых харчах тебе хорошо? Беркут накормил тебя, напоил, в баньке попарил… Полетал с тобой, прокатил над горами и лесами! Славный мужик Алексей Захаров! Ждешь, что и дальше я буду тебя ублажать задаром?!
– Почему же задаром? - Клаус съежился, почувствовал, насколько он гол и слаб. - Я все отработаю. Буду дрова рубить, еду готовить, на ферме работать. Все делать буду! Я умею работать. Я научусь…
– Если бы мне нужен был работник, я построил бы себе два десятка роботов, - холодно сказал Беркут. - Пару лет назад я даже слепил себе механического голема, а через неделю разбил его ломом - достал он меня своей тупой услужливостью. Ты хочешь быть моим другом? М-м-м… А почему бы и нет? Вполне возможно. Только для этого ты должен кое-что сделать.
Клаус вылез из чана, стыдливо прикрываясь рукой, добрался до простыни, висевшей на стене, и обмотал ей свое тело. Поплелся прочь из бани. Босые ноги его шлепали по полу и оставляли на некрашеных досках влажные следы.
– Эй, ты куда? - крикнул Беркут. - Это как-то невежливо, знаешь ли! И где же твоя здоровая пытливость ума? Ты что, не хочешь узнать, что мне от тебя нужно?
Клаус остановился, обернулся, придерживая рукой сползающую простыню.
– Знаю я, что тебе нужно. Оказывается, ты такой же как все, Беркут. Такой же. Всем вам нужно от меня одно и то же. Мою душу - вот что вы хотите.
– Душу? - Беркут усмехнулся. - Интересная мысль. А ты уверен, что у тебя есть душа, Клаус Даффи?
– Уверен.
– У тебя есть какие-нибудь доказательства этого?
– Отвяжись, проклятый новус! - взревел Клаус, скривившись от злости. - Ты обманул меня, притворившись нормальным человеком! У вас, новусов, нет душ! А у меня душа есть, и никакие доказательства мне не нужны! Я просто знаю это и все!!!
– А ты, парень, похоже, того… - Захаров озадаченно покрутил пальцем в виске. - Подожди, куда ты пошел, не договорили еще…
Клаус не слушал его. Он пулей вылетел из бани и побежал по лестнице на второй этаж.
* * *
– Я хочу встретиться с Патриком Ньюменом, - упрямо, уже в десятый раз за день, повторил Клаус. - Не понимаю, почему ты меня здесь держишь. Уже неделю я торчу в этой дыре, Патрик шастает где-то рядом, а к себе меня не пускает. Вы сговорились с ним, да? Вы издеваетесь надо мной! Не имеете права! В этом мире все люди свободны!
– Ты не человек, - сказал Беркут.
– Что?! Что ты сказал?! - Клаус в бешенстве вскочил на ноги. - Повтори, мерзавец!!!
– Ты не человек, - повторил Беркут. - И поэтому на тебя распространяются далеко не все права.
– Почему это я не человек? - ноги Клауса вдруг стали ватными, он плюхнулся на стул и обессиленно откинулся на спинку. - Я - человек!!! У меня есть душа. Я в большей степени человек, чем все вы. В большей…
– Ты бы признал полноценным человеком неандертальца? - невозмутимо спросил Беркут. - Или больше того - питекантропа? Мохнатую полуобезьяну с дубиной в корявой руке - олигофрена с непредсказуемым поведением?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});