Читать интересную книгу В боях за Ельню. Первые шаги к победе - Михаил Лубягов

Черчилль в этот день получил личное послание Сталина, и перед ним тоже встали нелегкие вопросы. «Может быть, не лишне будет сообщить Вам, — писал Иосиф Виссарионович своему новому соратнику, — что положение советских войск на фронте продолжает оставаться напряженным. […] Мне кажется, что военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если бы был создан фронт против Гитлера на Западе (Северная Франция) и на Севере (Арктика)» («Переписка». С. 19).

ДЕНЬ ТРЕТИЙ.

Воскресенье, 20 июля

В первом часу ночи в блиндаже стало темно, как и должно быть в подземелье. И властвовала тревожная тишина. Младший лейтенант Рыкун вызвался сходить на разведку. Шитов разрешил. Рыкун бесшумно выполз на поверхность. Все ждали, затаив дыхание. Возвратившись, младший лейтенант шепотом доложил:

— Кругом никого нет.

Шитов спокойно, тоже шепотом, скомандовал:

— По одному за мной, на животах!

Майор пополз по-пластунски, легко работая локтями и ногами. Бойцы длинной извивающейся цепью тянулись за ним.

Майор Шитов вел группу на запад.

«Мы ползем прямо на противника», — подумал Фаттаев. Но вот началось болото, Шитов встал, бойцы приблизились к нему, тоже встали, беззвучно поправляя амуницию. И опять майор очень тихо скомандовал:

— За мной! Ни единого звука!

Теперь командир стал забирать влево, в обход города…

В это время в Семлеве, в штабе 24-й армии, заканчивался напряженный рабочий день. Генерал-майор Ракутин в час ночи подписал частный боевой приказ № 07/оп. В нем давалась удивительно мягкая характеристика противнику. Мол, он, этот противник, «ведет активную визуальную разведку и бомбардирует расположение наших войск одиночными и небольшими группами самолетов, одновременно выбрасывает авиадесанты с целью разведки и срыва оборонительных работ». А в действительности этот проклятый противник уже вовсю хозяйничал в городе Ельне и в двадцати километрах севернее — деревне Каськове.

Поскольку штаб армии не располагал точными данными о противнике, уже заполонившем своими войсками починковский большак, то и в приказе повелевалось 19-й стрелковой дивизии занять свой прежний рубеж обороны собственными силами. Передний край полосы заграждений — станция Кловка, Балтутино, Харино. Особенно прочно, говорилось дальше в приказе, дивизия должна оборонять фронт Чанцово — Ельня, не допустить прорыва танков и пехоты противника на восток и северо-восток, обеспечить левый фланг армии. Кроме того, для обеспечения разрыва между 107-й стрелковой дивизией и правым своим флангом командование 19-й дивизии должно было выделить один стрелковый батальон и занять оборонительный район на рубеже перед деревнями Калинка и Митино.

Командиру 107-й стрелковой дивизии тоже ставились не соответствующие фактической боевой обстановке задачи. Он должен был для обеспечения разрыва между левым своим флангом и 19-й стрелковой дивизией выделить один стрелковый батальон и занять им оборонительный район на фронте Каськово — Калинка.

В штаб 19-й дивизии этот приказ был доставлен в 8 часов 20 минут. Начальник оперативного отделения майор Данилович незамедлительно ознакомил с ним генерал-майора Котельникова. Тот прочитал документ внимательно, тяжело вздохнул и отложил в сторону.

— Немедленно выслать боевое охранение и организовать непрерывную разведку перед передним краем на глубину пятьдесят километров, — задумчиво повторил комдив один из пунктов приказа, глядя куда-то вдаль, потом перевел свой недоуменный взгляд на Даниловича, спросил:

— Как там дела у танкистов?

— Заканчивают сосредоточение, в десять будут готовы к атаке.

— Передайте артиллерийским полкам: начало артподготовки в девять часов, — распорядился комдив и вдруг увидел перед собой командира 32-го полка майора Шитова, мокрого, грязного, усталого.

— Товарищ генерал-майор, — Шитов приложил руку к краешку каски.

— Живой! — радостно воскликнул Котельников и обнял Шитова как родного. — Садись и рассказывай.

104-я танковая дивизия шла на помощь 19-й стрелковой по приказу командующего Фронтом резервных армий генерал-лейтенанта Богданова. «Не имея сколько-нибудь верных данных о силах противника, прорвавшегося в районе Ельни, — сообщал он в Ставку, — и ставя цель во что бы то ни стало в первом столкновении с немцами иметь быстрый успех, я решил окружить и уничтожить их крупными силами. Для этого было приказано использовать, помимо 19-й стрелковой дивизии, 120-ю стрелковую и 104-ю танковую дивизии, нанося удар с юго-запада…» («Сб. боев, документов ВОВ», вып. 37, с. 153; цитируется по книге: Давиденко А, Бурков В. За строками на танке-памятнике. Туркмениздат, 1985. С. 75).

120-я дивизия в этот день находилась еще в пути, а 104-я, она ведь на моторах, первым своим отрядом к утру вышла в район Ельни. Ее командир, возможно, проявил оперативность еще и потому, что накануне командарм Качалов объявил ему пять суток домашнего ареста за то, что его дивизия должна была выйти в новый район сосредоточения к исходу 16 июля, а вышла к восьми часам утра 17-го. Так начиналась служба Буркова в 28-й армии. Он, конечно, понимал, что строгость и требовательность — делу не помеха. Он спешил в район Ельни.

Соединение полковника Буркова формировалось в тревожную предвоенную пору на туркменской земле, в городе Мары, как 9-я отдельная танковая дивизия. 4 июля 1940 года ее командиром назначили одного из первых танкистов Красной Армии полковника Василия Герасимовича Буркова, имевшего опыт работы на бронепоездах в Гражданской войне, а затем опыт строительства и учебы бронетанковых войск. Он уверенно взялся за формирование дивизии и успешно справился с поставленной задачей.

На Западный фронт дивизия выдвигалась в составе 27-го механизированного корпуса, имея на вооружении в основном устаревшие легкие танки Т-26, колесно-гусеничные танки БТ-5, БТ-7 и БТ-7м. Укомплектованность дивизии танками при отгрузке из Мары едва превышала 50 процентов от полагающихся по штату 375 машин. Поэтому в обоих танковых полках первые батальоны оставались без танков и служили в качестве учебных для подготовки младших специалистов — командиров танков, радистов-пулеметчиков.

В линейных танковых ротах насчитывалось по 17 легких танков, а танковый батальон состоял из трех рот. Только в Брянске, куда головной эшелон прибыл 10 июля, полковник Бурков узнал, что его дивизия, как и весь 27-й мехкорпус, включена в состав 28-й армии, выгрузка эшелонов должна была производиться в районе железнодорожной станции Фаянсовая, куда первый эшелон прибыл на следующий день.

Утром 15 июля поступила директива: управление 27-го мехкорпуса, как всех других механизированных корпусов Красной Армии, упразднено. 9-я танковая дивизия впредь становится 104-й отдельной танковой дивизией, ее танковые полки именуются 207-м и 208-м, а мотострелковый и артиллерийский полки, отдельные дивизионные части и подразделения получают 104-й номер.

Новые порядковые номера были присвоены и двум другим дивизиям, входившим в 27-й мехкорпус: они стали именоваться 105-й танковой и 106-й моторизованной.

В Кирове полковник Бурков представился командарму28-й армии Качалову и получил от него задачу: сосредоточить дивизию в районе Спас-Деменска. Для этого необходимо было повернуть в обратном порядке полки, уже выступившие в сторону Сухиничей, где первоначально намечалось сосредоточение дивизии, и походным порядком преодолеть более пятидесяти километров. Потому в густом лесу в пяти километрах севернее города Спас-Деменска всю ночь с 16 на 17 июля стоял невероятный шум и гром: прибывающие части занимали отведенные им районы сосредоточения.

Весь следующий день воины дивизии приводили в порядок боевую технику. Утром 18 июля из штаба армии поступило указание: «Выделить подразделение для уничтожения вражеского десанта в районе Рославля». Днем 19 июля в штаб дивизии был доставлен приказ, в котором предписывалось срочно выйти в район города Ельни и уничтожить прорвавшегося туда противника.

В 120-ю стрелковую дивизию этот приказ поступил тоже 19 июля, но она была от Ельни на еще большем расстоянии, чем 104-я танковая.

В эти же дни на железнодорожную станцию Спас-Деменск и некоторые другие станции для дивизии Буркова стали прибывать новые танки Т-34 и KB, некоторые из них при разгрузке попали под бомбежку, а запчастей, специального инструмента, инструкций по эксплуатации и ремонту этих машин еще не было.

Оперативная группа комдива Буркова прибыла в район Ельни вместе с главными силами дивизии. Узнав от капитана Омелюстого, что Ельню заняли части 46-го танкового корпуса, который входит во вторую танковую группу генерал-полковника Гудериана, полковник Бурков произнес:

— Надо же так случиться, первый бой — и с самим Гейнцем Гудерианом, старым знакомым!