Читать интересную книгу Татьяна Викторовна - Серж Славасаб

вздохнуть. А девушки начали ходить по мне, как по бревну- по ногам, по паху, груди, лицу. Иногда они не удерживались и соскальзывали, отчего я чувствовал, как сдирается кожа от их каблуков, а потом, обвиняя меня, что сопротивляюсь и хочу их с себя сбросить, били ногами по рукам и ногам. Я не мог пошевелиться и защититься. Боль наполняла новые участки моего тела. Вдоволь погуляв по моему измученному телу, девушки начали отдирать от меня скотч. Новая боль. Но как же хорошо, что Таня с Леной меня недавно лишили растительности на теле, а то было бы ещё больнее. Наконец, мои мучительницы разрешили мне подняться и приказали снова одеть чулки, но без туфель. Одеваясь, я замечал кровоподтёки на содранной коже почти по всему телу, на плечах и бёдрах начали проявляться синяки.

— Мы сейчас уйдём, погуляем, а ты займёшь своё новое место, — сказала Евгения и подозвала меня к двери, — подними руки!

Я поднял руки. Девушки закрепили их каким-то приспособлением и прицепили к крюку, торчащему сверху из косяка двери. Опустить руки я уже не мог, они были практически полностью вытянуты вверх. Затем девушки поочерёдно привязали мои ноги к нескольким крюкам по бокам дверного проёма, на уровне ступней и на уровне колен. Затем обвязали вокруг пояса и закрепили на соответствующих крюках. Теперь я не мог пошевелить ничем, кроме головы, а ноги были расставлены на ширину дверного проёма.

— Всё, жди нас! — приказала Ольга, — мы скоро, ты даже не успеешь соскучиться!

Ну, хоть отдохну. Интересно, на сколько они уйдут? Стоп! А если на несколько часов? У меня же руки онемеют! Слышно, как девушки оделись и начали обуваться. Может, позвать их, попросить развязать хотя бы руки? Или не стоит? Вдруг опять положат на кровать и истопчут? Даже не знаю, как лучше поступить. И тут вошли мои сегодняшние Госпожи.

— Заждался? Мы уже пришли! — они были одеты в обычную повседневную одежду, а на ногах были одеты сапоги.

Наверное, сейчас придётся чистить им сапоги. Но как? Я же не наклонюсь к их ногам. Евгения что-то шепнула Ольге на ухо, после чего Ольга сходила в ванную, принесла оттуда сырые носочки и засунула мне в рот.

— Ну, приступим?! — то ли спросила, то ли скомандовала Евгения и её нога в сапоге моментом ударила в мой пах. Резкая боль пронзила тело и ударила по вискам. Захотелось упасть и закрыться, но я был крепко связан и не мог пошевелиться. Следующий удар был не менее сильным, пришёлся по тому же месту. Это уже Ольга принялась за моё воспитание. Они начали бить меня в пах поочерёдно, после пяти или шести ударов было видно, что они до этого только прицеливались, и начали лупить со всей силы. Пары ударов от каждой девушки хватило, чтобы я потерял сознание. Не знаю, сколько я был без сознания, но, когда меня приводили в чувство сильными пощёчинами, онемело всё тело, а пах жгла боль. Как только я открыл глаза, девушки продолжили наносить по мне удары. При этом Ольга попала острым носком сапога прямо между помидорин, отчего содрала там кожу, а я снова потерял сознание. Но и находясь без сознания я чувствовал, что удары не прекращаются, и меня чуть не вырвало. Приведя снова меня в сознание, девушки встали сзади меня и начали пороть со всей силы ягодицы розгами. Я продержался какое-то время, но боль во всём теле дала о себе знать и сознание снова покинуло меня.

Я немного пришёл в себя от сильных пощёчин, которые наносила мне Евгения, и увидел в дверях Таню. Она стояла, смотрела на меня. В глазах читался интерес, а не переживание.

— Танюш, ты принесла то, о чём тебя просила Оля? — спросила Евгения.

— Да. — ответила Таня.

— Хорошо, давай сюда, мы потом приспособим это.

Таня протянула Евгении целлофановый пакет и Евгения положила его на диван.

— Вообще, как у вас тут? — спросила Таня.

— Воспитываем. Будет у тебя отличный раб. Да? — с этими словами Евгения со всей силы ударила меня розгами в область рёбер. На теле образовался красный след и немного начала проступать кровь.

— Конечно, будет! — добавила Ольга и нанесла мне очень сильный удар ногой в пах, опять носком сапога содрав мне кожу в интимном месте. Чувства вновь покинули меня.

— Вы уж не убейте его, мне нужен живой раб! — с улыбкой на лице сказала Таня.

Очнулся я крепко связанным, лежащим на коврике в прихожей. Руки были заведены назад и привязаны к ручке входной двери, между ступней была привязана длинная палка, так что ноги мои были широко разведены. Во рту у меня были уже сухие носочки, но чувствовалось, что они не чистые. А на лице лежали телесные колготки, при этом каждый их носочек был засунут мне в ноздри. От них исходил запах пота.

— Привыкай к запаху и вкусу своей Хозяйки! Ты обязан отличать её запах и вкус от тысяч других! За неделю ты выучишь запах и вкус Тани и никогда не ошибёшься, твоё обоняние будет лучше, чем у собаки. Всё, спать! — с этими словами Евгения ушла, оставив меня в прихожей в полной неподвижности.

Да, день прошёл ужасно. Я чувствовал боль везде, где только можно. Я многое сегодня стерпел. Что ещё я буду терпеть целую неделю- неизвестно. Мой пах очень опух и покраснел, на теле были следы от розг, на руках и ногах были синяки, щёки горели от пощёчин. Но я увидел сегодня Таню! Госпожу Татьяну Викторовну или, как приказывает Евгения, Великую Госпожу Татьяну Викторовну!!! И ради этого мига, ради мимолётного взгляда на неё я готов терпеть! И, в конце-концов, пусть меня воспитают хорошим рабом для моей Госпожи, чтобы я был максимально ей полезен. И меня в душе очень согревало наличие носочков и колготочек Тани практически во мне.

XI ВОСПИТАТЕЛЬНИЦЫ. ДЕНЬ ВТОРОЙ

Всю ночь я не мог уснуть из-за болей и из-за оттёкшего от невозможности пошевелиться тела, и только ближе к утру задремал. Утром меня разбудил сильный удар в пах. Только немного успокоившийся орган снова пронзила боль, я хотел закричать, но носочки во рту превратили крик в мычание.

— Выспался? Подъём! У тебя сегодня много дел! — это была Евгения. Она меня развязала, оставив носочки во рту и колготки на лице, и приказала встать на колени.

Я подчинился, и Танины колготки сползли с моего лица, но я успел перехватить их рукой, чтобы они не упали на пол.

— Забыл, где их место? —