кусочков мозаики, я думаю, ты догадываешься о каких именно кусочках идёт речь.
— Спасибо, Великая, это очень ценный подарок!
— Ну да, для тебя так особенно. Об остальных трёх кусках тебе расскажут Спящие. И смотри, чтоб я мужа увидела, как можно раньше, не то опять в твоём замке запрусь и на этот раз ты одной шишкой не отделаешься! Ну и ладно, я не такая злопамятная, так что сделаю ещё один подарок: уберу у тебя всё лишнее!
Она щёлкнула пальцами, после чего исчезла, словно её и не было. А я действительно ощутил отсутствие чего-то, и не сразу сообразил, что пропало, а когда понял — радости моей не было предела: ощупав, я ощутил человеческое лицо вместо морды слона!
— И что, — возмутился ИскИн, — вся вот эта ситуация с обстрелом замка, тратой кучи моей энергии, демаскировка корабля, вот это всё затевалось из-за одного кусочка мозаики? И потом, где доказательства, что она богиня?
— Ты же сам поверил ей на слово! Так чего теперь разоряешься по поводу доказательств?
— Когда тебе угрожают страшным проклятьем немощи, ты предпочтёшь поверить или будешь нарываться дальше?
— Какой ты благоразумный, — подал внезапно голос с пола Сирано, — даже противно! Я вот свою Азеньку люблю, несмотря на её тяжёлую руку, но всё равно дух авантюризма во мне живёт, а ты… — он махнул рукой на прозрачного эльфа, — Машина, одним словом.
— Мне сейчас показалось, или ты действительно нарываешься на второй удар от своей любимой женщины за то, что назвал её толстой?
Смотревшая с жалостью на Сирано орчанка внезапно вскинулась и с некой задумчивостью посмотрела на ИскИна, Сирано же поспешил отбрехаться, пока не поздно:
— И в мыслях не было! Она у меня самая красивая и нежная, но сильная!
После этих слов, Азябазель всё-таки подхватила его на руки и принялась целовать. Смотрелось это немного комично.
— Мда… — Грумбараш выразил общее мнение. Ничто так не смущает мужика, как картина женщины, носящей на руках своего мужчину и целующей его при этом. Как-то это неправильно.
— Скажите, а какие ещё боги у вас тут существуют? — поинтересовался ИскИн.
— Бог хаоса — Хаос, как бы это ни было неоригинально, бог порядка — Аурей, богиня жизни — Жива, богиня смерти — Предвечная, бог тьмы — Люцифер, бог света — Ра. — ответил ему Грумбараш. — это верховные боги, которым посвящены целые фракции, но в рамках каждого из пантеонов есть ещё и младшие боги, которые не столь могучи, но тоже примечаются игроками. Такие как Рандом и Фортуна во фракции Хаоса или Танатос у фракции смерти.
— Весьма и весьма странно, почему же я до этого с ними не сталкивался? Должен же я был за всё время моего существования в этом мире как-то их заметить? Почему же я увидел одну из этих высших сущностей только сейчас?
— Может быть потому, что ты прятался под землёй?
— Мои датчики позволяли мне отслеживать всё на расстоянии в несколько десятков километров. И я видел даже как вы свой замок строили, но увидеть и почувствовать этих сущностей до текущего момента я не мог. Кстати, самое интересное по шкале Зюйверта-Штатхельговерца она вообще на мир никак не воздействовала, но он словно сам прогибается под её желания. Это просто удивительно. Её уровень взаимодействия с миром поражает, он невероятен. Таких показателей я вообще не встречал. Скажи мне, Лесовик, а кажется я уже ощущал однажды на своём борту подобное присутствие, кто это был, поскольку по оттенкам, ощущения были совершенно другие.
— Тогда предвечная в гости заходила. На тебя хотела посмотреть, просила, чтобы я помог тебе выжить. Иначе бы ещё одна печать мира разрушилась.
— Вот как? Удивительно! Впрочем, тогда мне было не до её присутствия, тогда все мои функции могли в любой момент отказать и всё из-за одного неблагодарного человека, которого я когда-то пустил на свой борт!
— Так он же тебя спас!
— Хорошенькое спасение, скажу я вам! Давайте я вас сейчас расстреляю из турелей, оставив жалкие процентики жизней, отстрелив практически все важные части тела, а потом не стану добивать. И как, вы после этого будете мне благодарны за спасение? Ах да, ещё в качестве благодарности за спасение, я стребую с вас что-то отдавать мне ежемесячно, в качестве лёгкой компенсации моей великодушности.
— В таком изложении выглядит всё несколько непривлекательно, но ты первый на меня напал!
— Да ты что! Это я, наверное, к тебе прилетел высадить в твоё тело гигантского паразита, которого ты не можешь уничтожить из-за заложенных в тебя программ защиты редкой флоры?
— Ты начал нас поливать плазмой ещё до того, как мы добрались до острова!
— А какого чёрта ты припёрся, если я тебя предупреждал, что в следующий раз буду вначале стрелять, и только потом спрашивать: «Кто идёт?» В общем назовите мне хотя бы одну причину, по которой я не должен сейчас выкинуть вас в свободный полёт прямиком до вашего замка?
— Из великодушия? — сделал жалкую попытку Сирано. Искин на это только отрицательно покачал головой.
— Из любопытства, — твёрдо ответил Бармаклей.
— Поясни, — пригласил к дальнейшей беседе ИскИн.
— Тебе любопытно, что происходит вокруг, интересно познакомиться с чем-то новым и неизведанным, как вот с богами. А вокруг Лесовика, да и нашего клана в целом этого нового и неизведанного происходит столько, что лопатой разгребать устанешь! Во всяком случае, скучно нам почти не бывает. Ты можешь повесить следящие камеры на нас всех и тебе будет интересно наблюдать за нашими приключениями, а в ответ ты будешь защищать наш клановый замок.
— То есть, ты решил использовать меня в качестве силы устрашения ваших врагов? Не выйдет, ваш мир не готов к технологиям такого порядка, поэтому я могу оставаться только наблюдателем, но никак не чьим бы то ни было защитником. Но за предложения понаблюдать за вами — спасибо, хоть поразвлекусь немного.
22.02.2022 — симметричненько однако
— Скажи, а ты бы хотел пообщаться с другими богами? — внезапно поинтересовался у ИскИна Сирано.
— А смысл? Что мне скажут другие так называемые «боги», чего не сказала эта левая дамочка, которая даже от шишки защититься не смогла!
— Ах ты гнида, металлическая! — Фортуна опять появилась рядом с нами. — Значит ты так запел, ну держись ржавая железяка!
Она ножкой топнула, в ладоши хлопнула, покружилась. Это выглядело как какой-то странный танец, только от него почему-то не хотелось веселиться, наоборот, веяло такой жутью, словно душу высасывало.
— Стойте! — закричал ИскИн так, словно ему устроили барбекю между