Читать интересную книгу Волчонок - Александра Анненская

Глава VII

И вот Илюша поселился у Петра Степановича. После шума, брани и потасовок в мастерской, тишина маленьких комнат, заваленных книгами, и всегда ровный, спокойный голос хозяина необыкновенно отрадно действовали на мальчика. Он чувствовал себя так хорошо, что первые дни постоянно порывался скакать, петь, чем-нибудь необыкновенным выражать свое удовольствие. Будь на месте Петра Степановича человек более общительный, менее поглощенный своими занятиями, и Илюша наверно высказал бы ему свои чувства, свое желание чем-нибудь отблагодарить его за избавление из ненавистной мастерской. Но разговориться с Петром Степановичем было нелегко. Он большую часть дня проводил вне дома, а когда бывал дома, то постоянно читал, занимался, и на вопросы Илюши о разных хозяйственных делах отвечал обыкновенно рассеянно, односложно, неохотно, так что отнимал охоту продолжать разговор. Он дал бездомному мальчику у себя приют, он разделял с ним свою далеко не роскошную пищу, он никогда не обижал его грубым, резким словом, но больше этого ничего не мог для него сделать: у него были свои интересы, свои занятия, которым он отдавал и все свое время, и все свои мысли; ему некогда было задумываться над судьбой маленького человеческого существа, случайно поставленного в зависимость от него, некогда заботиться о чувствах этого существа. Илюша ничем не беспокоил его, не мешал ему ни спать, ни думать, ни читать; по-видимому, он даже хорошо исполнял свои лакейские обязанности, – по крайней мере, сапоги Петра Степановича были всегда вычищены, самовар и обед поданы во время и Петр Степанович был совершенно доволен своим маленьким слугой, не думая разузнавать, как он проводит большую часть дня, на что употребляет свое свободное время. А этого времени у, Илюши было очень много. Вся работа его состояла в том, что он убирал комнаты, топил печи, ставил два раза в день самовар, приносил обед из ближней кухмистерской, чистил сапоги да изредка исполнял мелкие поручения своего хозяина. На все это требовалось два-три часа в день, а все остальное время он был совершенно свободен, даже не обязан сидеть в квартире, так как всегда мог оставить ключ от нее у дворника. Опять стал он часто ходить на улицу, помогать Архипу и проводить целые часы в дворницкой.

– Ох, избалуешься ты, Илюша! Не к добру взял тебя к себе барин, – вздыхала Авдотья, когда племянник рассказывал ей о своем привольном житье.

– Что это за барин такой непутный? – рассуждал про Петра Степановича второй дворник, помощник Архипа: – самому шубы не на что купить, в морозы бегает в коротком пальтишке, а туда же лакея держит… Да и какой это лакей! Бегает мальчишка целый день без дела. Уж не кончит он добром!..

Эти грустные предсказания были отчасти справедливы. Действительно, оставлять десятилетнего мальчика в праздности, без всякого надзора, не безопасно: немало дурных примеров мог он увидеть, немало дурных советов наслушаться, слоняясь по улице и двору, и некому было вовремя остановить его, некому было объяснить ему, что дурно, что хорошо; некому было научить его, как следует, поступать. Илюша легко мог сделаться лентяем и, от нечего делать, приняться за какие-нибудь глупые, даже вредные шалости, – и тогда, конечно, все стали бы обвинять его, стали бы находить, что он был негодяем уже тогда, когда бежал от портного, что от такого дрянного мальчишки другого и ожидать нельзя было… К счастью, ничего подобного не случилось: случайность спасла мальчика. В дворницкой поселился на время племянник Архипа, приехавший из деревни в Петербург искать себе какого-нибудь места. Антоша был мальчик лет семнадцати, болезненный и слабосильный, неспособный к тяжелому физическому труду, но зато очень умный, страстно любивший чтение. В своей деревне он отлично прошел курс сельской школы и постоянно доставал себе книги, чтобы учиться по ним дальше, мечтая сам сделаться учителем. С тех пор, как Илюша жил у Петра Степановича, книги стали интересовать и его также: он уже сообразил, что его барин не торгует ими, и ему очень хотелось знать, что в них такого заманчивого, что ради них можно оставить недопитым стакан чая и забыть время обеда. Расспрашивать об этом Петра Степановича он не решался, как вообще не решался заговорить с ним ни о чем лишнем; но с Антошей он чувствовал себя свободнее и, увидя, что тот тратит свой последний гривенник на покупку разорванной книжонки у букиниста и с наслаждением принимается за ее чтение, Илюша приступил к нему с вопросами, что за штука такая эти книги и для какой радости люди по целым часам держат их перед глазами.

– А вот выучись читать, тогда узнаешь, – отвечал Антоша.

– Выучись! Как выучиться-то. Ведь, поди, штука не легкая! – заметил Илюша.

– Да и не очень трудная! Захочешь, так через месяц всякую книгу будешь разбирать. Это только сразу кажется мудрено, а там – ничего, легко пойдет.

– А ты мне покажи, как это надо читать, – попросил Илюша, – очень мне это занятно.

– Ладно, давай выучу тебя. У меня теперь дела никакого нет, а я учить люблю; у нас в деревне трех ребят да одного уж взрослого мужика грамотными сделал.

Ученье началось. И учитель, и ученик были настолько бедны, что им даже не на что было купить азбуку; но это не смущало их: у Антоши была сказка о царе Салтане, и он по ней учил мальчика разбирать буквы и слова. Первая прочитанная строчка доставила большое удовольствие Илюше, а одолев первую страницу, он уже не хотел оторваться от книги, даже на ночь клал ее себе под подушку и, проснувшись рано утром, старался разобрать несколько слов без помощи учителя. Через два месяца он не только прочел всю сказку о Салтане, но даже заучил наизусть многие стихи из нее и писал их на каждом клочке белой бумаги, какой выбрасывал Петр Степанович. Через три месяца он прочел заглавия всех книг своего хозяина, пытался почитать из них что-нибудь побольше заглавий, но книги оказались слишком мудреными, и ему пришлось отказаться от этого намерения.

Весной Антоша получил место и должен был уехать от дяди. Это было большим горем для Илюши: он уже читал довольно бегло, но в книгах, какими снабжал его Антоша, беспрестанно попадались непонятные слова, до смысла которых он не мог добраться без помощи учителя; кроме того, в последние недели Антоша начал заниматься с ним счетом, и это интересовало мальчика не меньше чтения.

Расставшись со своим учителем, он ходил такой грустный и унылый, что Петр Степанович заметил это и спросил:

– Что ты, здоров ли, Илья? Чего ты так хмуришься?

– Ничего, – нехотя отвечал мальчик.

Илюше почему-то стыдно было говорить о своих занятиях, почему-то казалось, что всякий осмеет их, найдет неприличными для него. Особенно хозяину, представлявшемуся ему таким серьезным и неприступным, он не решался высказывать своих желаний и огорчений: «заругает», почему-то мысленно решил он, хотя до сих пор не слыхал от Петра Степановича ни одного бранного слова. И он молча переносил свое горе, только хмурился, ломая себе голову над каким-нибудь непонятным словом или трудным вычислением, хмурился до того, что один раз Петр Степанович, смеясь, заметил ему:

– А тебя кстати прозывали волчонком. Ты и вправду так сердито глядишь, точно собираешься в лес убежать.

«Хорошо ему говорить: волчонок, – думал про себя Илюша. – Он, небось, все знает, все понимает, а мне и поучиться не у кого».

На все лето Петр Степанович уехал в деревню к своим родственникам, оставив и квартиру, и Илюшу на попечении Архипа. Для мальчика началось привольное житье. Он чувствовал себя вполне свободным человеком и воспользовался этой свободой, чтобы в первый же день навестить своего учителя. Оказалось, что Антоша занят только днем, а по вечерам готов продолжать уроки. И вот Илюша, выпросив у Архипа часть денег, данных Петром Степановичем на его прокормление, накупил себе у букиниста книг и аккуратно каждое после обеда являлся учиться. Антоша встречал его всегда с удовольствием; и учитель и ученик были равно прилежны и часто незаметно проводили за книгами часа три, четыре. За лето Илюша сделал большие успехи, он стал совершенно хорошо читать, очень порядочно писал и сильно подвинулся в счете. С тем вместе возросла и любознательность его, когда он увидел, что в книгах пишут не только сказки про царей Салтанов да про Иванушек-дурачков, что из книг можно узнать, как живут люди за тысячи верст от нас и как жили за тысячу лет прежде нас, откуда берется дождь и снег и отчего днем светло, а ночью темно. Он еще больше пристрастился к чтению, еще больше сердился на разные трудные словечки, мешавшие ему вполне понимать смысл читаемого. В занятиях время летело для него незаметно; три месяца прошли необыкновенно быстро, и он очень удивился, когда один раз Архип встретил его словами:

– Радуйся, Илюша, твой барин письмо прислал, завтра сам будет!

Илюша и не подумал радоваться при этом известии. Барин приедет! Значит, ему опять распрощаться и, может быть, навсегда, с уроками Антоши. Грустно понурил мальчик голову.