Читать интересную книгу Бремя живых - Василий Звягинцев

И только он один догадывается о предстоящей участи. Нет, ну пусть не один, есть и еще теоретики, пишущие нечто подобное, а моментами даже куда более мрачные сценарии.

Но они — просто писаки, зарабатывающие на хлеб, неважно, чем именно, или — оторванные от жизни теоретики.

Местоблюститель же Российского престола — единственный, кто не только знает, но и Может!

Может вскрыть зреющий нарыв, пока он еще не отравил организм своими гнилостными ядами. И организм этот — Российская империя. О прочих подумаем позже, по мере созревания их собственных фурункулов и проблем.

Да что говорить, разве последние события на Кавказе (особенно они, потому что подобных событий с каждым днем случается все больше и больше по границам Периметра, взять хоть и недавнюю арабо-израильскую войну, но России впрямую пока не касавшихся) не извещают о том, что Армагеддон приближается с пугающей быстротой?

Одна беда — у князя до сих пор катастрофически мало сил. Против всего вздымающегося вала «Черного интернационала», а также стран и народов, пока нейтральных, но наверняка возжелающих присоединиться к тому, кто покажется им сильнее, у князя всего лишь четыре боеспособные дивизии и весьма скромные мобилизационные возможности Московского округа.

Впрочем, разве у Чингисхана или, что ближе, у генерала Корнилова поначалу было больше? Известно ведь, не в силе бог, а в Правде!

Зато у Олега Константиновича имелась четко проработанная стратегическая позиция.

А в запасе — еще и не доступная никому, кроме него, оперативная территория, «параллельный» или «боковой» мир.

Если верить в то, что было на днях доложено.

А если не верить? Самому сходить туда, что ли?

Кстати, почему и нет? В молодые годы он проехал на коне, с винтовкой за плечами и в сопровождении всего восьми верных казаков всю Маньчжурию, кишевшую хунхузами, и ничего. Проехал и привез великолепный этнографический и разведывательный материал.

Разумеется, соваться в параллельный мир страшно — не просто в военном смысле, как, например, опасливо бывает вторгнуться в страну с неизвестными ресурсами и качеством вооруженных сил.

Тут страх совсем другой, высшего, если можно сказать, порядка, иррациональный, связанный с проникновением в области, для человека запретные.

Ну, вроде вызывания нечистой силы и подписания договора с дьяволом.

Поэтому Великий князь, поручив службе Чекменева изучать и прорабатывать связанные с этим делом вопросы (как бы на всякий случай), сам занимался делами реальными и практическими. Как честный человек, он предпринял все от него зависящее, чтобы порешить дело миром. А уж если не прислушается премьер к голосу разума, тогда — аккуратно и грамотно довести господина Каверзнева до такой кондиции, чтобы вынудить его к действиям безрассудным, тщательно демонстрируя при этом собственное миролюбие и законопослушность.

А когда события окончательно выйдут из-под премьерского контроля, сокрушенно развести руками и начать действовать так, как позволяет и даже требует от Местоблюстителя Конституция. И — Народ! Который не всегда умеет сформулировать свои истинные интересы, но великолепно отличает истину от лжи в словах профессиональных радетелей за его, народное, благо.

Хотя на дворе стоял только еще сентябрь, погода вела себя не по сезону. Бабьего лета, считай, и не случилось. Как-то рановато в этом году подкрадывалась зима. Листья на деревьях пожелтели сплошь и в одночасье, по утрам чуть ли не через день ударяли заморозки, и при синем, все еще ярком небе с севера тянуло пронзительным, знобящим ветром.

И сегодня солнце совсем не грело, вдобавок его начали затягивать пока еще бледные, прозрачные, как кисея, облака. А как географ, Олег Константинович знал, что буквально в считаные минуты они могут сгуститься до непроницаемости, пролиться холодным дождем, а то и просыпаться снегом.

Князь почувствовал, что замерз, несмотря на теплую шерстяную куртку, наброшенную поверх белой форменной рубашки.

Сейчас бы камин растопить, смешать в высоком стакане ирландский виски с некоторым количеством ключевой воды и продолжить размышления, не отвлекаясь на суетные мысли об особенностях теплообменных процессов организма с окружающей средой.

Он свистнул Крассу и направился в дом, на второй этаж, в малую гостиную.

Хоть и называлось это строение, по неизвестно кем заведенной традиции, замком, в отличие от королевских и рыцарских замков Европы все здесь было выдержано в стиле русских княжеских теремов XII–XIII веков.

Стены из выскобленных до медовой желтизны бревен, полы из дубовых плах, потолок — белая березовая доска.

Тяжелая и одновременно изящная деревянная мебель. Резные переплеты оконных рам остеклены ромбиком и квадратом размером чуть больше ладони, других в Средневековье на Руси делать не умели. Вдоль стен книжные полки до потолка и ружейные пирамиды.

Руки изысканного краснодеревщика здесь не чувствовалось, но видна была работа уважающего себя столяра, для которого главный инструмент — топор, рубанок и собственный глаз-ватерпас.

Охотничьих ружей и винтовок у князя было много, около полусотни, лучших отечественных и иностранных фирм, от первых льежских патронных двустволок и штуцеров четвертого калибра для охоты на слонов до новейших «меркелей», «ижевок» и «тулок».

Из стиля выбивался только камин.

Данное отопительное устройство потомки Рюрика за века, протекшие с восемьсот какого-то года, натурализовавшись, освоившись с окружающей средой и нравами аборигенов, успели подзабыть за ненадобностью. На просторах Владимиро-Суздальской Руси таким термодинамическим прибором не обогреешься. При пятимесячных зимах, буранах, сорокаградусных морозах хоть весь окрестный лес сруби на дрова…

А у князя камин был, и вполне приличный, в рост человека, выложенный из моренных[22] валунов, с начищенным бронзовым прибором.

Камердинер, наверняка обладавший некоторыми телепатическими способностями, заблаговременно распорядился выложить под его сводом колодец из хорошей охапки березовых дров, подготовить нужное количество бересты для растопки.

За что, собственно, князь его и держал при себе третий десяток лет, удостоил придворных чинов шталмейстера и обер-егермейстера. Согласно Табели о рангах равняется армейскому подполковнику.

Оставалось только чиркнуть специальной каминной спичкой, в четыре вершка длиной и с серной головкой размером в вишню.

Тяга была хорошая, и дрова разгорелись сразу.

Верный Красс остановился напротив кресла, задумчиво глядя на хозяина. Его янтарные глаза словно спрашивали: «Волнуешься, нервничаешь? Может, я тебе могу чем-то помочь? Ты только скажи. Хочешь, пойдем и порвем их всех? Запросто!»

Мысль была хорошая. А главное, с помощью Красса вполне исполнимая. Как он, еще в реинкарнации одноименного (Марк Лициний Красс) римского полководца, разделался с бандами пресловутого Спартака!

— Итак, о чем бы мы хотели сейчас порассуждать? — вслух обратился сам к себе, а может быть, к меньшому брату и другу, князь.

Пес опять насторожился и поднял уши. Выражением глаз дал понять, что, честно сказать, рассуждать ему не очень-то и хочется. Гораздо лучше было бы, хозяин, сейчас переодеться тебе в высокие непромокаемые сапоги, соответствующий костюм, широкополую шляпу, с которой будут скатываться капли дождя, закинуть за плечо ружье двенадцатого калибра, на случай если встретится заяц или тетерев, а то и случайный медведь, и отправиться в ближний бор поискать грибы.

Но в чем и разница между частным человеком и регентом. Станет он царем — снова станет делать то, что хочет сам, а то и Красс, явно более умный, чем многие царедворцы. Текущие же дела они передоверят государственным министрам, сенату, земству. А сейчас, братец, — увы.

Пес протяжно зевнул, изобразив согласие с данной, пусть и отдаленной, перспективой, уронил голову на лапы. Предварительно передав импульс мысли: «Но хоть час-другой ты еще вправе принадлежать только себе, хозяин?»

— Пожалуй. Эх, псина, один ты меня понимаешь, но человеческие дела требуют совсем другого…

Олег Константинович устроился поудобнее в кресле напротив камина, положил на колени двухпудовый «Атлас офицера», содержащий в себе карты собственного и всех окрестных государств в любом потребном масштабе.

Цыганки на картах гадают, офицеры над ними размышляют.

Картина складывалась более чем интересная. Премьер Каверзнев допустил огромную промашку, потребовав от князя переброски гвардейских дивизий на приграничные территории. Теоретически он был, возможно, прав, если бы действительно руководил всей Россией и полностью контролировал внешнюю и внутреннюю политику. А так получалась глупость.

Интересно, кто выступал его военным советником? Неужели тайный сторонник монархии, до сих пор остающийся неизвестным? Ну уж никак не военный министр Воробьев и не начальник Генерального штаба Хлебников. Те, как представлял себе князь, поостереглись бы так дестабилизировать обстановку. А с другой стороны, отчего и нет? Распространенная ошибка — считать противника умнее себя. Переоценить зачастую намного опаснее, чем недооценить.