Читать интересную книгу Когда убивают футбол: игра по-русски - Марк Фурман

Заметив, что больной все больше возбуждается, анестезиолог что-то сказал медсестре по-латыни. Он понимал, что Виталий взволнован, и, если его не успокоить, будет задавать вопрос за вопросом.

Когда медсестра ввела Кострову двойную дозу седуксена, он еще несколько раз пытался заговорить. Затем, задышав редко и глубоко, почти тотчас заснул.

Спал парень довольно долго, почти пять часов. Лишь убедившись в относительной стабильности его состояния, опытный реаниматолог дал согласие на кратковременный допрос Кострова.

Проснувшись, Виталий увидел симпатичную девушку в милицейской форме, молча смотревшую на него. Старший эксперт-криминалист областного УВД Людмила Титова, несмотря на молодость, имела значительный опыт в составлении фотороботов разыскиваемых преступников. Тут дело осложнялось состоянием больного и недостатком отпущенного ей времени. Имелся, правда, свой плюс: перед мужчиной-экспертом Виталий мог замкнуться, закомплексовать. А здесь пусть и милиционер, но все-таки привлекательная молодая женщина.

Следственный прогноз прокурора района Владимира Самсонова полностью оправдался. Костров после умело поставленных вопросов весьма детально, в пределах своей даже нарушенной памяти описал убийц:

— Один высокий, другой — пониже, среднего роста, — медленно, но внятно говорил он. — Тот, что выше, спортивной внешности, широкий в плечах, с темными усами и такими же волосами. Лицо худощавое, говорит с небольшим кавказским акцентом. Второй — широкоплечий, лицо — полноватое, сытое. Волосы — светлые, короткие, нечто вроде ежика. Из передних зубов один или два — из желтого металла, мне кажется, все-таки два.

Виталий устало откинулся на подушку. Видимо, сказанное далось больному с большим трудом.

— Пока этого достаточно, — мягко произнесла Людмила. — Вы нам очень помогли. Через день-другой продолжим. И еще скажите, вы смогли бы по фотографиям опознать преступников?

— Тут без вопросов, — обнадежил Костров. — Лица их у меня запечатлелись словно на фотопленке. Век не забуду.

21

Проснулся Руслан за полдень, когда лучи яркого солнца, разрезав зенит над крышами многоэтажек, проникли в комнату. Ступая длинными волосатыми ногами по грязному паркету, он прошел в туалет. Далее заглянул на кухню. После ночного путешествия, когда они со стариком за Кольцевой дорогой сбросили с моста в Москву-реку труп Толяна, голова была мутной и тяжелой: «Наверное, самое время опохмелиться»…

— Проснулся? — Старик взглянул на него. — Садись, подкрепись, я уж и яишенку с колбаской поджарил. Выпей чуть-чуть, от силы грамм сто дозволяю.

— Что так скудно? Не жмись, Алексеевич.

— Аль забыл, что из фирмы могут позвонить, а к семи точки объезжать надо? Самый вечерний пик, и гаишники таких, как ты, шоферюг, даже с легким запашком мигом отщелкают.

— Точки, запятые… Есть у меня право на выходной?

— Пока о выходных забудь. Теперь и за Толяна работать придется, как в той песне: «за себя и за того парня».

Руслан выпил водки, жадно выхватывая из сковороды куски колбасы, принялся за еду. Неожиданно раздался протяжный телефонный звонок. Старик снял трубку.

— Что-о-о…? Так-так, слушаю. И надо же, — хмуро отвечал он невидимому собеседнику. — И какие указания? Ага, значит так, верно, говорите. Что ж, будем исправлять.

Окончив разговор, он гневно взглянул на Руслана:

— Ну и лажанулись вы! Говнюки!.. Мать вас, перетак!

— …Ммм, в чем дело, Алексеич? — с набитым ртом растерянно спросил Руслан.

— А то, что о ваших «подвигах» по всей матушке России уже треп идет. Баб-то вы уложили, а мужика только ранили, считай, свидетель. Еще один, четвертый, тоже жив-здоров, в баньке отсыпался. Сверху так и сказали: «Пусть этот хренов киллер сбреет усы, меняет прическу и сей же день убирается из столицы».

— Наверное, здесь какая-то ошибка, Алексеич? — возразил растерянный Руслан. — Про баню, кто нам говорил? Она далеко от дачи, на задах. А в того парня я лично два раза вмазал.

— Ошибка, говоришь? Включай ящик, убедись. Шеф вне себя, каждый час на всех каналах об убийствах вещают. Короче, сказано, линять тебе надо. Давай брейся, стригись — меняй физию. Потом электричкой до своей ореховской деревни, приказано залечь на дно у мамани.

22

…Поздняя июльская ночь опустилась над городом. Еще до полуночи в Белозерской районной больнице погас свет, лишь кое-где на этажах светились окна дежурных постов, приемного покоя и «скорой помощи».

Виталий Костров спал после очередного укола и вечерней капельницы со снотворным.

Светлана Кузина, медсестра реанимационного отделения, заглянула в палату. Отыскав при свете ночника запястье Виталия, она с минуту прощупывала его пульс. Он был ровным и спокойным, не то что пару суток назад. Парень медленно приходил в себя. Удовлетворенная девушка выключила свет, и, поправив одеяло на лежащем, вышла в коридор.

Вот уже шестые сутки дежурства медсестер скрашивали местные милицейские ребята. Они приходили в отделение поочередно, как и сами медсестры, оставаясь по ночам до утра и очередной смены.

Сержант Сергей Кузнецов когда-то учился с Кузиной в одном классе. В девятом он даже начал приударять за Светланой, дважды назначал ей свидания. Но тут вмешался Репьев из параллельного, сын директора Облпотребсоюза. Пути одноклассников разошлись.

Кузнецов отслужил срочную в армии, демобилизовавшись, пошел в милицию. И вот позавчера, на таком же позднем дежурстве, Светлана, разоткровенничавшись, призналась ему, что не любит Репьева. Фактически они были на грани развода.

Во время прошлого совместного дежурства молодые люди сидели, взявшись за руки, на потрескивающем при каждом движении кожаном диване. Светлана склонила белокурую головку Сергею на плечо, он как-то неловко поцеловал ее в щеку. Молодая женщина, чуть помедлив, ответила страстным умелым поцелуем.

Очередного дежурства сержант ждал с нетерпением. Перед встречей он тщательно побрился, щедро спрыснул лицо французской туалетной водой «Виконт». Сергей придирчиво осмотрел себя перед зеркалом и, оставшись довольным, уложил в дипломат пару плиток шоколада, несколько упаковок чипсов и бутылку кофейного ликера.

С вечера Светлана была занята, выполняя назначения врачей. Кузнецов, примостившись на диване, бросал на нее пылкие взгляды и делал вид, что разгадывает кроссворды, время от времени заглядывая в палату, в которой лежал Костров.

К одиннадцати часам медсестра освободилась. Зайдя на кухню в конце коридора, она включила электрочайник, достала захваченные из дома бутерброды и стала готовиться к совместному вечернему ужину.

Гроза, собиравшаяся еще с полудня, наконец, разразилась над городом. Порывы ветра распахнули угловое окно туалета первого этажа. Но за мгновение до этого в его тусклый проем скользнула чья-то тень.

Неизвестный снял мокрые туфли, осторожно поставил их в угол и, оставшись в одних носках, поскользнувшись на кафельном полу, сдержанно выругавшись, вышел в едва освещенный коридор. По боковой лестнице он уверенно поднялся на четвертый этаж, замерев у дверей реанимационного отделения.

Сунув руку в оттопыренный карман, он открыл входную дверь. Неслышно ступая под раскатами грома, оглядевшись, он прошел к палате, где лежал Костров. Его никто не остановил. Как раз в эту минуту сержант милиции Сергей Кузнецов после первой рюмки кофейного ликера сжимал в своих объятиях упругое податливое тело Светланы.

Незнакомец, крадучись, беспрепятственно вошел в палату, бесшумно притворив дверь. В очередном громовом раскате даже сам убийца не расслышал трех негромких хлопков…

23

На темном гигантском табло Лужников ярко вспыхивали фамилии составов команд. Даже после прошлой крупной победы «Арбата», очередная игра с «Невой» представлялась главному тренеру и игрокам вовсе нелегкой прогулкой. К тому же размеренную поступь чемпиона, безусловно, нарушило убийство Ницковой.

Едва команды выстроились в центре поля, как голос диктора, усиленный десятками репродукторов, объявил траурную минуту молчания. Однако тишина оказалась относительной. На стыке западной и северной трибун фанаты «Арбата», занимавшие несколько секторов, продолжали шуметь, размахивая красно-белыми знаменами, майками, шарфами и фирменными бейсболками. По диагонали в противоположном углу, не умолкая, резвились и дули в медные трубы под аккомпанемент большого армейского барабана свыше двух тысяч фанатов «Невы», прибывших на матч дневным экспрессом в столицу.

Коснувшись локтем капитана Туманова, пружинисто раскачиваясь на носках, полузащитник Дмитрий Александров шепотом спросил:

— А как насчет премиальных, Андрей? Все ребята интересуются…

— Сыграй сначала! — Туманов жестко, краем глаза взглянул на него. — И помни установку, каждый твой пас за спину крайнего защитника в прорыв на ход Виктору. Сегодня — это главное.