Читать интересную книгу Моссад: одни против всех. История и современность израильской разведки - Михаил Жданов

В обмен на сведения о его собственных преступлениях? Верится очень слабо. Интересно, кому это сохраняют жизнь в обмен на то, что он сам надиктовывает себе смертный приговор? Таких идиотов найдется немного, а Эйхман в их числе явно не был. Чем же столь ценным он мог поделиться со своими врагами? Денег у него не было, тем более в таком количестве, которое могло спасти его от смерти. Значит, речь идет об информации. Какими сведениями располагал Эйхман? Ответ фактически может только один: данными о других нацистах, скрывавшихся от правосудия. Ведь среди тех, кто сумел сделать ноги после поражения Третьего рейха, насчитывалось немало важных шишек. Достоверно известно, что Эйхман поддерживал контакт со многими военными преступниками. Именно эти данные — имена, адреса, привычки — выспрашивали (вернее сказать — выпытывали) у него израильтяне.

Но впереди у «Моссада» предстоял еще один сложный этап. Эйхмана следовало каким-то образом доставить в Израиль. Существовала опасность, что бывшего нациста начнут искать, причем не только местная полиция, но и службы безопасности немецкой диаспоры. А с наследниками гестапо, получившими богатейший опыт работы еще в Третьем рейхе, израильтянам категорически не хотелось сталкиваться. Нужно было вывозить Эйхмана, причем как можно быстрее.

Ближайшая оказия представилась 20 мая, через 9 дней после операции захвата. Хотя с бывшего нациста уже взяли расписку о его добровольном согласии выехать в Израиль, однако опасались, что в последний момент он попробует поднять шум. Поэтому решили привести в исполнение весьма сложный план, на мой взгляд, даже слишком сложный. Один из членов экипажа израильского рейсового самолета якобы попал в автокатастрофу и с диагнозом «сотрясение мозга» отправлен в больницу под наблюдение врача — агента «Моссада». Утром 20 мая его «выписали». Выдали медицинское заключение и разрешение на вылет самолетом в Израиль. В документ внесли необходимые поправки и вклеили фотокарточку Эйхмана.

Самого старика в это время переодели в униформу израильской авиакомпании «Эль-Аль» и под руки повели к самолету. Ему был сделан соответствующий укол — Эйхман впал в апатию и перестал реагировать на происходящее. Однако кое-как переставлять ноги он еще был способен. По легенде, он был членом «запасного экипажа», который всю ночь кутил в местных кабаках и так набрался, что едва мог идти. Для большего правдоподобия в Эйхмана влили некоторое количество местной водки — для запаха. В таком виде агенты «Моссада» со своим пленником без проблем прошли таможенный и паспортный контроль и поднялись на борт самолета. Спустя два часа крылатая машина, в чреве которой практически рядом сидели высшие должностные лица Израиля и человек, уничтоживший сотни тысяч евреев, уже летела над Атлантическим океаном…

Эйхман был весел и бодр. Он хвалил израильских разведчиков, которые, по его словам, провели операцию превосходно: «Мой захват был удачной охотой и осуществлен безукоризненно с профессиональной точки зрения. Я позволяю себе судить об этом, потому что кое-что смыслю в полицейских делах». В общем, старый нацист вел себя совершенно не так, как это обычно происходит с обреченным на смерть. Видимо, Эйхман до последнего считал, что израильтяне по каким-то неведомым соображениям сохранят ему жизнь. На самом деле, теперь он являлся для них не более чем бесполезным, можно даже сказать лишним свидетелем. По всем законам жанра его следовало убрать. 11 апреля в Тель-Авиве начался суд над Эйхманом, а 31 мая его признали виновным в преступлениях против человечества, приговорили к смертной казни и по-быстрому повесили. По непроверенной информации, перед смертью Эйхман требовал встречи с родственниками или хотя бы своими адвокатами. И в том, и в другом ему отказали без видимых на то причин. Израильские спецслужбы опасались, что старый нацист проболтается о чем-то важном. Что именно хотел сказать Эйхман, мы, похоже, так никогда и не узнаем.

Итак, мавр сделал свое дело и сошел со сцены. В руках израильских разведчиков оказались данные о десятках и сотнях высокопоставленных нацистов, скрывавшихся в странах Латинской Америки. Первое место среди них занимал, несомненно, рейхсляйтер и правая рука фюрера Мартин Борман. Возможно, прочитав это, вы удивитесь. Ведь всем же известно, что Борман погиб в Берлине в самом конце войны! Да, именно так говорит официальная версия. Но давайте не будем доверять ей слепо. Давайте попробуем разобраться в том, как на самом деле сложилась судьба этого загадочного человека.

Загадка Бормана

Сын мелкого служащего появился на свет в 1900 году в городе Хальберштадт. Призванный в армию летом 1918 года, служил в артиллерии и в военных действиях никакого участия не принимал. После демобилизации пошел в 1919 году учиться сельскому хозяйству, одновременно вступил в «Объединение против засилья евреев». Приторговывал продуктами на «черном рынке», вскоре вступил в партию немецких националистов и одновременно в контрреволюционный «добровольческий корпус». В 1923 году прикончил «изменника», якобы сотрудничавшего с французами, в те годы происходило много подобных политических убийств. Отсидев год в тюрьме, Борман сближается с нацистами и в 1926 году становится членом штурмовых отрядов (СА). Продвижение по службе происходило постепенно, ему очень помогла женитьба на дочери крупного партийного деятеля, свидетелями на свадьбе были Гитлер и Гесс. Борман всегда старался держаться поближе к Гитлеру, оказывая ему разного рода услуги, к тому же он был довольно талантливым администратором и финансистом. Поэтому усмотреть «руку Москвы» в его возвышении сложно даже при большом желании. С 1936 года Борман, попутно устранив важнейших конкурентов, стал «тенью» Гитлера, сопровождал во всех поездках, готовил для фюрера доклады. Гитлеру нравился его стиль: докладывать четко, ясно, лаконично. Разумеется, Борман подбирал факты так, чтобы фюрер принял выгодное ему решение. Если этого не происходило, «серый кардинал» не спорил, а выполнял все беспрекословно. Постепенно к нему перешел контроль над партийными финансами. В 1941 году Борман становится секретарем Гитлера, через его руки в обязательном порядке проходят проекты всех немецких законов и уставов. Именно Борман в 1943 году потребовал в больших масштабах применять оружие и телесные наказания к советским военнопленным. Перед самоубийством Гитлер назначил Бормана руководителем НСДАП.

Что случилось с Борманом дальше? Об этом не знает никто. Считается, что во время бегства из Берлина в мае 1945 года он погиб. Его останки были идентифицированы в 1973 и окончательно признаны подлинными лишь в 1998 году. Казалось бы, все более или менее ясно. И тем не менее. Вас не удивляет, что останки видного нациста найдены только четверть века спустя после его предполагаемой гибели, а финальную экспертиза состоялась спустя еще четверть века? Неужели так сложно было это сделать раньше? Да нет, не сложно. Почему же тогда кости Бормана стали изучать так поздно? Ответ прост: потому что раньше их просто не было. Может ли такое быть? Ведь нациста № 1 искали по всему миру. Пне нашли. Возникает закономерный вопрос: а хорошо ли искали? Слухи о том, что Борман не погиб в Берлине, а жил еще долго после падения Третьего рейха, не утихают до сих пор. На самом деле, существует три основные версии спасения Бормана.

Согласно одной из них, всемогущий рейхсляйтер был на самом деле никем иным как советским шпионом. На одном из Интернет-сайтов эта версия выглядит следующим образом:

Руководство СССР, понимая, что рано или поздно стране придется столкнуться с Германией, приняло решение о внедрении «своего человека» в ее эшелоны власти. Все началось с визитов в СССР лидера немецких коммунистов Эрнста Тельмана (с 1921 года он посетил Советский Союз более десяти раз). Именно Тельман рекомендовал своего хорошего знакомого из «Союза Спартака», проверенного человека Мартина Бормана, известного немецким коммунистам под псевдонимом «товарищ Карл».

Прибыв на пароходе в Ленинград, а потом — в Москву, Борман был представлен И.В. Сталину. «Товарищ Карл» дал согласие на внедрение в Национал-социалистическую рабочую партию Германии. Так начался его путь к вершинам власти Третьего рейха.

Успешному продвижению Бормана во многом способствовало личное знакомство с Адольфом Гитлером. Они познакомились на фронте во время Первой мировой войны, когда Гитлер был еще ефрейтором Шикльгрубером.

Невзирая на смертельный риск, «товарищ Карл», сумел войти в доверие к фюреру и с 1941 года стал его ближайшим помощником и советчиком, а также руководителем партийной канцелярии. Борман успешно сотрудничал с советской разведкой, и руководство СССР регулярно получало ценную информацию о планах Гитлера.

К тому же «товарищ Карл» стенографировал застольные беседы фюрера, которые теперь известны как «Завещание Гитлера». Именно под руководством Бормана состоялось сожжение тел фюрера и его жены Евы Браун после их самоубийства. Это произошло в 15 часов 30 минут 30 апреля 1945 года. А в 5 часов утра 1 мая Борман передал по рации сообщение советскому командованию о месте своего нахождения.