и развивают их.
ПРИМЕР
У Вари с детства развилась схема нестабильности и покинутости. Она действительно верила, что все важные и значимые в ее жизни люди покинут ее. Когда девочка выросла, ее стали невероятно привлекать именно те мужчины, которые не могли дать ей стабильность, надежность и постоянство, необходимые для избавления от этой схемы. Ее влекло к женатым, гулящим, не знающим, что им нужно, мужчинам, не способным создать длительные, крепкие и надежные отношения. Когда такой мужчина в очередной раз бросал ее, она говорила: «Вот, я же знала, что никто и никогда не сможет быть со мной долго!» Варина схема цвела пышным цветом.
Почему такое происходит? Дело в том, что, как мы уже говорили, схема – это часть личности Вари. Встретив человека, который может развивать схему, эта часть кричит: «А-а-а-а-а, это же родная душа!» Чувство «родной души» зачастую трансформируется в сильнейшее и необъяснимое сексуальное влечение.
А значит, ожидай страсть, ощущение «только он и никто больше» и заранее известный финал: отношения прекращаются, а схема развивается.
Во второй половине книги я приведу в виде таблицы наиболее распространенное влияние каждой из схем на выбор партнеров.
ВЫВОДЫ
1. Мы развиваем схемы, чтобы ослабить боль от неудовлетворенных базовых детских потребностей.
2. Схемы – это ловушки нашей психики. В детстве они помогали нам справиться с перегрузками, во взрослом возрасте заставляют видеть мир и себя в нем в искаженном свете.
3. Схема – это набор автоматически возникающих в триггерных ситуациях связок мыслей, чувств и поступков.
4. Чтобы уменьшить боль, причиняемую схемами, мы используем капитуляцию («да, схема – это истина, так и есть»), избегание («сделаю все, чтобы не оказаться в ситуации, когда включится схема») или гиперкомпенсацию («объявляю схеме войну, буду делать все наоборот, но в 123-й степени»).
5. Чем активнее мы капитулируем, избегаем или гиперкомпенсируем схемы, тем выше растет уровень нашей тревожности. Мы развиваем схемы всю жизнь, в том числе выбирая партнеров, которые подтверждают и усиливают их.
Неблагоприятный детский опыт: исследование его влияния на продолжительность жизни
В самых тяжелых случаях в некоторых семьях не только не удовлетворяются базовые потребности ребенка, но и присутствует так называемая «неприемлемая детская среда», или «неблагоприятный детский опыт» (от англ. adverse childhood experiences).
Такая среда имеет определенный набор маркеров, и чем больше их задействовано, тем более неблагоприятной она считается. Перечислим их:
1. Родитель или другой взрослый в семье часто ругает ребенка, оскорбляет его, подавляет или унижает. Может действовать так, чтобы ребенок боялся физической травмы.
2. Родитель или другой взрослый в доме часто толкает, хватает, шлепает или бросает в ребенка что-то.
3. В жизни ребенка присутствует человек по крайней мере на пять лет старше него, который когда-либо прикасался к нему с сексуальным подтекстом.
4. Ребенок часто чувствует, что никто в семье не любит его.
5. В семье не принято заботиться друг о друге, ее члены не чувствуют близости и не поддерживают друг друга.
6. Ребенку часто не хватает еды или одежды. 7. Он часто чувствует, что его некому защитить. 8. Родители часто слишком пьяны, чтобы заботиться о ребенке. 9. Родители разводятся.
10. Один из родителей подвергается физической агрессии со стороны второго.
11. Один из родителей – алкоголик или наркоман, человек с зависимостями.
12. Кто-то в семье находится в депрессии, психически болен или пытался покончить с собой.
13. Кто-то из семьи был или находится в тюрьме.
В 1996–1997 годах для исследования The CDC-Kaiser Permanente Adverse Childhood Experiences (ACE) Study ученые собрали данные более чем 17 000 человек, выросших в неблагоприятных условиях. Спустя более двадцати лет они собрали данные об их здоровье и смертности. Выводы ошеломили: была доказана прямая связь между неблагоприятной детской средой и продолжительностью жизни, а также состоянием здоровья людей, выросших в такой среде.
Наличие четырех неблагоприятных факторов в детстве было связано, например, с семикратным (700 %) увеличением случаев алкоголизма, удвоением (!) риска диагностирования рака и четырехкратным увеличением частоты хронических заболеваний легких.
Оценка ACE выше шести баллов была связана с 30-крат-ным (а это 3000 %) увеличением вероятности попыток самоубийства.
Результаты исследования ACE свидетельствуют, что плохое обращение и неблагополучная семья в детстве спустя десятилетия способствуют возникновению проблем со здоровьем. К ним относятся хронические заболевания, которые являются наиболее распространенными причинами смерти и инвалидности, такие как болезни сердца, рак, инсульт и диабет.
Если у человека высокие показатели неблагоприятной детской среды (от шести и более баллов), работа с психотерапевтом может оказать бесценное влияние не только на его психику, но и на продолжительность его жизни и физическое здоровье.
Отмечу еще раз, что ACE (неблагоприятный детский опыт) не является обязательным условием для возникновения тревожно-мнительного психотипа.
Мы уже говорили о CEN: семья вполне благополучная, мальчик сыт, одет и обут, исправно посещает кружки и отлично успевает в школе, никто не бьет его и не угрожает его безопасности. Просто никто не научил ребенка, что он может испытывать разные чувства, в том числе неприятные. А не сделали этого потому, что родители и сами не сильно «в теме». Одного этого может вполне хватить, чтобы у такого ребенка сформировался тревожно-мнительный психотип.
ВЫВОДЫ
1. Некоторые дети растут в крайне сложных, граничащих с полем криминалистики обстоятельствах. Для них в современной психологии введен научный термин «неприемлемая детская среда», или «неблагоприятный детский опыт».
2. У взрослых, которые провели детство в неприемлемой среде, существенно более высокие риски физических заболеваний, попыток суицида и возникновения зависимостей.
3. Тревожно-мнительный психотип может сформироваться и у человека, выросшего в благоприятной среде, если значимые взрослые не проявляли внимания к его эмоциональным потребностям в детстве.
«Мама-медик, папа-военный». Что общего между семьями всех тревожных людей?
Подавляющее большинство тревожных людей, страдающих от неврозов, панических атак или фобий, вырастают в семьях с моделью «мама-медик, папа-военный». И речь идет совсем не о профессиях родителей, а об их личностях и отношении к ребенку. Сейчас объясню, что имею в виду.
«Мама-медик» – это собирательный образ человека, который чувствует мир как опасное место и транслирует это своим детям. «Кругом полно микробов», «Продует, сквозняк», «Не беги – упадешь», «Будешь плохо учиться – станешь дворником», «А что скажут люди?», «Никому не доверяй!», «Все всегда перепроверяй!», «Ужас что творится!», «Чтоб чего не вышло!» и «От греха подальше». Знакомо? Это лексикон человека, чувствующего себя очень уязвимым и незащищенным в небезопасном мире. Конечно же, человек абсолютно любой профессии и любого пола может быть такой «мамой-медиком».
«Папа-военный» – это тоже