Поднявшись наверх, я отдал билет банщику и оказался в раздевалке, где стояли, сидели и ходили мужчины различной степени одетости: от полностью экипированных до совсем голых. Вдоль стен и в центре поперечными рядами располагались раздевальные места: деревянные лавки с высокими прямыми спинками, поделенные подлокотниками на места.
Быстренько окинув взглядом помещение, я понял, что мне не повезло. Ни одного человека моего роста и комплекции не было. Значит и брюки — если я сподоблюсь их украсть — мне не подойдут. Нет, может, где-то здесь и висят брюки моющегося парнишки, как раз моего размерчика. Но не будешь же ходить и примерять. Не поймут.
Раздевшись и накрыв джинсы рабочей курткой, которую я так и таскал в руках (надевать — жарко, а бросить — жалко), я прошел в собственно баню.
Ну, баня как баня: кафельные стены, деревянные помосты из реек на полу, деревянные же лавки, широкие и тяжелые. На лавках сидят люди, плещущиеся в оцинкованных тазиках. Некоторые тазики стоят без присмотра, так что и непонятно: то ли хозяин их просто оставил ненадолго, то ли уже помылся и ушел… тьфу ты. Все просто: лежит таз кверху дном — значит, свободен. Для особо сообразительных — слева на лавке у двери сложены стопки тазиков, бери и пользуйся. Справа под потолком — окна, закрашенные синей краской, слева из стены торчат ряды душей. Прямо — дверь в парную, из которой выскакивают красные как раки мужики.
Самое прискорбное — никого моей комплекции, все, так сказать — в теле, а единственный более-менее худощавый товарищ — длиной чуть ли не до потолка. В его брюках я утону.
Вздохнув, я подцепил свободный тазик и побрел вдоль скамеек к душам. Оп-па, чирик. В смысле, на полу в черной пластине с дырками для смыва лежал кем-то уроненный коричневатый обмылок, не очень-то большой, но на раз помыться хватит.
Отмывшись, я почувствовал себя восхитительно чистым. А то уже поди пойми: шевелятся твои волосы от страха или от того, что в них завелась жизнь. Задумчиво поскреб щетину на подбородке, уже почти недельную — три дня я здесь, да и до перемещения сюда ленился бриться. Воспользоваться, что ли, услугами местного цирюльника? В углу сидел здоровенный мужик в синих тренировочных штанах и когда-то белом, а сейчас скорее светло-сером халате. На стене рядом с ним висели зеркало и табличка: "Бритье — 1 р. Освежение одеколоном — 50 коп". Хмм… Не, нафиг. Потом. Когда у меня будет не двадцать девять рублей, а хотя бы тридцать два. Нет у меня лишних. И так два рубля на эту баню потратил и, похоже, зазря.
От тоски я пошел в парилку. Мрачное помещение, с тусклыми лампочками на потолке. Клубы пара и запах веников, которыми посетители хлещут себя и друг друга. Полок с высокими ступеньками, из потемневших досок. Справа — черная печь с раскрытым зевом каменки, куда сухой дедок периодически забрасывает порцию кипятка из мятого жестяного ковша. Каменка делает "Пххх!" и выбрасывает очередную струю раскаленного воздуха.
Нет, наверное, я бы и получил удовольствие, но провал моего гениального плана по раздобыванию штанов как-то расстроил. Так-то я люблю баню.
Тут дверь открылась и в нее заскочил еще один клиент на порцию "березовой каши". Моего роста и моего телосложения. Точь-в-точь.
Я дернулся было… И сел обратно. Настроение испортилось окончательно. Неожиданно обнаружился самый глобальный недостаток плана. Вот человек, чьи штаны мне, скорее всего, подойдут. И чо? Штаны его остались в раздевалке, мне что теперь — ходить и примерять?
Плюнув мысленно на штаны — похожу пока в джинсах и без денег — я вышел в раздевалку. Сел обсыхать — полотенца-то тоже нет — задумчиво покрутил головой в стороны. Та-ак…
Пора уходить.
Не торопясь и мысленно посвистывая, я оделся, натянул все те же джинсы, которые не удалось пока поменять на нечто, более соответствующее окружающей обстановке, накинул на голову кепку, взял авоську с полотенцем и вышел.
Какую кепку? Какую авоську?
Ну, кепка такая, гопостиля — черная, потертая, с небольшим козырьком и пуговкой сверху. Авоська и вовсе ничего из себя особенного не представляющая — сетчатая сумка, разве что я почему-то считал, что их делали из капрона, а эта — из шерстяных нитей темно-синего цвета.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Где я их взял? Ну… украл. Висели на крючках в соседнем отсеке. Банщик куда-то отвлекся, так что я просто взял чьи-то кепку и авоську и ушел.
В принципе, они мне не особо-то нужны и стащил я их больше от злости за провал моего великолепного плана по раздобыванию штанов. С другой стороны — не такие уж и бесполезные вещи. Кепки здесь носят многие, так что, надев ее, я становлюсь больше похожим на местного (ага, в джинсах, кроссовках и потертой рабочей куртке).
Авоська же дает плюс пять к невидимости. Как очки — плюс к интеллигентности, а борода — к брутальности. С авоськами не ездят в другие города, авоськи не носят подозрительные типы и вероятные шпионы, если человек идет с авоськой, значит, он стопроцентно местный житель, ненадолго вышедший из дома в магазин или там в баню. Значит, шансы на то, что у меня спросят документы и вообще обратят внимание — снижаются.
Однако проблема приобретения штанов никуда не делась.
Где еще можно их спереть? Причем с полной уверенностью, что попадется мой размерчик?
Идти в магазин и переодеться в примерочной кабинке — не вариант. Поддеть под джинсы я ничего не смогу — они у меня узкие, а просто надеть брюки и сбежать с наглой рожей — не вариант. Хотя пищащих рамок здесь нет, однако и нахальных магазинных воришек — тоже. Однозначная заява в милицию, да еще с более-менее точным описанием моих примет. Не-ет, таких хвостов я оставлять не хочу. Я еще не уверен, что обворованный бывший хозяин моей кепки не стал жаловаться в правоохранительные органы. Может, мой хвост уже горит.
Нет, надо быстрее добывать штаны, продавать джинсы и валить их этого богоспасаемого городка.
А как?
Хотя… Есть еще один вариант.
* * *
На первой странице "Пионерской истины", прямо над названием было крупно написано: "Советский пионеры желают вам, дорогой Акин Лармакович, счастливого пути и больших успехов!". Ниже, под картиной со щекастым солныщком, куда-то отправляющим самолет с надписью "Мир" над полями и лесами, подписанными "ОРС", был ответ пионерам от товарища Кретова, который благодарил всех, кто пожелал ему удачно слетать в ФОГ. Что за ФОГ — не знаю, но, похоже, что-то вроде США. Как-то провожали товарища Кретова, как разведчика во вражеский тыл. Ничего, ребятки, он вам еще кукурузу оттуда притащит, вот тогда и скажете свое спасибо…
Газету я купил в ларьке, всего-то за десять копеек. А газета — вещь нужная. Вот сейчас, например, я сижу на лавочке в парке и читаю газету. И ни у кого даже мысли не возникает, что я здесь делаю. И так понятно: читаю газету. А вот не будь газеты — кто знает, что подумали бы люди, и не привело бы это к появлению товарища милиционера.
Милиционеры же мне совершенно без надобности. Я в засаде. Охочусь на штаны.
Пока безуспешно.
Продолжим рассматривать картинки.
Судя по всему, "Пионерская истина" в этом мире была награждена двумя орденами. Один — вполне узнаваемый орден Ленина, только в центре венка из колосьев — не ленинская лысина и бородка, а айболитовский профиль товарища Афосина. И на флажке сверху написано — "Афосин". Внизу — уже знакомая пентаграмма, а слева — непонятная из-за качества печати, но явно многолучевая звездочка. А вот второй орденок — мне неизвестен.[1] Вместо привычных колосьев — многозубчатая шестеренка, в центре на фоне индустриального пейзажа — пентаграмма, сверху — флаг с надписью "ОРС", а вот внизу — та самая непонятная звездочка, но уже чуть получше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Восьмилучевая звезда Хаоса![2]
Ну а что, все логично: символ Империума — двухглавый орел,[3] кому и сражаться с ним, как не тем, у кого хаоситский знак.
Вархаммер 40000: Начало.