шарик.
— Профессор?
— Н-нормально. Еще минуту... — Значит наш сеанс взаимных вопросов и ответов с детектором лжи подходит к концу? Нельзя терять времени.
— Кто была та... женщина, что вышла из лицея недавно?
От моего вопроса господин ректор морщится, как от кислого лимона. Отвечать он явно не хочет, но делать нечего.
— Василиса Павловна. Пожарская. Ра... тьфу ты, дочь... приемная дочь и наследница госпожи Пожарской. Новый ректор новоиспеченной женской гимназии при Академии магии. — Его подбор слов больше всего походил на аккуратные шаги гимнаста по канату над пропастью. Я заметил, как при слове «ректор» зубы издали протяжный скрип, а при сочетании «женская гимназия» презрительно закатились глаза. Очень интересно. Очень. Значит все-таки в своих выводах я не ошибся. Даже не знаю, что больше его раздражает. То, что девочки тоже учатся магии или то, что на схожей с ним должности находится кошка? Не поймешь.
Додумать не успеваю.
— Последний... вопрос... — хрипит старик из своего угла. Шар в его руках уже полыхает на всю комнату.
— Как ты связан с Сопротивлением? — Быстро спрашивает господин Стрелицкий, и я зависаю.
— С чем? — Вот это поворот. Что-то совсем новое. В этом меня еще не обвиняли. — Я не...
— Ложись!
В этот момент шар в руках старика взрывается. Вспышка ослепляет меня. Грохот закладывает уши. Я инстинктивно прикрываю голову и падаю на пол. Так удачно, что даже успеваю откатиться вперед, под прикрытие мощной столешницы. То же самое в ту же секунду делает господин ректор.
Когда яркий свет, наконец, гаснет, мы переглядываемся и высовываемся из-под стола. Какой погром! Шкаф и стены кабинета посечены мелкими осколками. Кресло перевернуто набок и полностью разбито. А за останками того, что было спинкой, лежит неподвижное тело. На полу медленно растекается красно-коричневая лужа.
Я даже толком не успел сообразить: что произошло и каковы будут последствия, как дверь в коридор распахнулась. А на пороге возникла огромная фигура, едва вписывающаяся в проем.
— ВИДАБЛАГОСЛАВИ!
— Ты как всегда вовремя, Вид. — В голосе господина ректора прорывается нервный смех.
— Старикан... жив? С ним все будет в порядке? — Смотрю, как от слов кота (Удивительно, но эта здоровая махина два на два — кот, да еще и в школьной, как у меня, форме) тело на полу окутывает голубоватое свечение.
— Да. Все уже хорошо. — Господин Стрелицкий неспешно поднимается с пола, отряхивается.
Я тоже встаю. С удивлением замечаю под собой несколько пятен крови. О-па, а это уже моя.
— У тебя тут... — Господин ректор показывает в мою сторону, куда-то на лицо. Провожу ладонью по щеке. Пальцы моментально окрашиваются алым.
— ВИДАОТРАЖЕНИЕ! — Рычит кот в дверном проеме и передо мной прямо в воздухе из моей же крови формируется небольшая зеркальная поверхность. Хм, вот о чем говорил Фак. Покровитель Вида, значит...
Вглядываюсь в чуть мутное изображение. Царапина. Ничего серьезного. Слизываю кровь с пальцев.
— Вылечить? — Басит кот-великан. На меня он отвлекается, потому как старик, которого я успел уже мысленно похоронить, поднимается с пола, живой и почти невредимый, кряхтя и охая. Быстро же он. Хил[1] настолько хорош?
— Нет, оставь. — Отмахиваюсь. На самом деле так даже лучше. Не было бы этой случайной царапины — пришлось бы резать самому. — Вы в порядке... профессор?
— Да что с этими артефактами опять не так-то? — Ворчит старик, игнорируя мой вопрос и подбирая осколки с пола. Я невольным жестом тянусь к карману за своим осколком, но тот на месте и даже цел.
— И что это сейчас было, профессор Альбрехт? — В голосе господина ректора металл. Его слова и его тон наводят на мысль, что встреча все-таки (как я и думал) пошла не по плану.
— Н-не знаю... — Старик устало трёт морщинистое лицо.
— Вид, проводи Игоря. — Господин Стрелицкий показательно машет нам в сторону двери: «Проваливайте уже», а сам уже поворачивается к старику с перекошенным лицом. — Вам не кажется, профессор, — Его «с-с-с» в слове «профессор» шипит как клубок рассерженных змей, — Что фраза «Не знаю» стала слишком часто звучать в этом кабинете?
Наверное, профессора Альбрехта спасли ненадолго. Только для того, чтобы снова убить. На сей раз медленно и мучительно.
Мы со здоровяком поспешно вываливаемся из кабинета и закрываем за собой хлипкую дверь, пока и нам не прилетело «за компанию». В коридоре я окидываю взглядом крупную фигуру. Мощные плечи. Короткая стрижка. Огромные лапы. Квадрат-нашивка синего цвета на рукаве. Я рядом с этим котом не просто «на девочку похож», я — таракан на фоне космического корабля. Как же так вышло, что у такого здоровяка в покровителях — Вида? Фак говорил, она обычно отзывается у девчонок. Кому-то явно не повезло с Дио. Спрашивать неудобно даже.
— Приветствую. Я — Вид. — Глубокое «р» как раскат грома.
— Игорь. — На мое странное имя только ушами дернул удивленно.
— Идем. Комнату твою покажу.
[1] Хиллер (сокращенно хил) — лекарь в играх
Глава 10
Личные комнаты лицеистов находились на самом верху и занимали весь шестой этаж. Ну, как комнаты... Знаете ячейки для хранения вещей в супермаркетах? Те, за которые «администрация ответственности не несет»? Любимые закладчиками и бабульками, ещё остались кое-где.
Вот и здесь примерно такая же история: узкое помещение метр на полтора, причем полтора — это в высоту. Комнатка, в которую кое-как влезла только кровать. Железная, кованная, накрытая шерстяным покрывалом, с подушкой-корабликом, она занимала всё пространство от стены до стены. От хлипенькой двери до узкого, как бойница, окна.
Окидываю взглядом свой новый «дом»: полка над изголовьем, лампа, пустое место для пары книг или учебников. Всё. Ни стола, ни письменных принадлежностей, ни места под них. Даже домашку, если она тут бывает — лицей все-таки! — явно придется делать в классе. Ну, хоть комната на одного, могли и в два ряда коек наинженерить, для экономии пространства.
— Держи. — Вид протягивает ключ. На его огромной ладони тот выглядит, словно игрушечный. Впрочем, замок и впрямь не слишком-то надежный. Простенький, из тех, что можно когтем подцепить и открыть в два счета. — Повесь на шнурок, а то потеряешь.
Снова бросаю взгляд на дверь. Тринадцатый номер, ха, кто бы сомневался! Ну, хотя бы замок закрывается с обеих сторон, значит, ночью можно запереться изнутри. Всё