Читать интересную книгу Змеи в раю - Леена Лехтолайнен

Хельстрем закурил сигарету. Я заметила, что указательный и средний пальцы у него желтоватого цвета, как у курильщика со стажем. А зубы, наоборот, сверкали белизной. Возможно, раньше они тоже имели желтоватый оттенок, но имидж преуспевающего врача, вероятно, предполагает белоснежные зубы и широкую улыбку.

В остальном Хельстрем производил впечатление очень представительного господина. Он был стройным, атлетически сложенным мужчиной с внимательными карими глазами. При других обстоятельствах он был бы весьма привлекателен, но сейчас весь его облик пронизывало с трудом скрываемое волнение. Я вспомнила оценивающий взгляд, которым он окинул меня на вечеринке пару дней назад, и чувство симпатии к нему постепенно улетучилось.

— Ты мог бы рассказать мне об Арми? Каким она была человеком? Хорошим ли была работником?

Мне было не очень комфортно говорить Хельстрему ты, хотя среди людей этого круга было не принято обращаться на вы. Такое ощущение возникло не потому, что он был ровесником моего отца, и не потому, что от крупного мужчины с благородными седыми висками исходило ощущение власти. В нем было что-то неприятное, чужое, и мне не хотелось обращаться к нему на ты, как к хорошему приятелю. Я понимала, что эта антипатия возникла позавчера на вечеринке, и злилась на себя за то, что реагировала на такие вещи.

— Арми была прекрасным человеком и очень аккуратным, исполнительным работником, — прозвучал взвешенный ответ. Хельстрем держал в руке зажженную сигарету, пепел сыпался на светлый пол балкона, но, кажется, он этого не замечал.

— А где находится твой медицинский кабинет?

— В медицинском центре на площади Хейкинтори. Это небольшое медицинское учреждение; кроме меня, там принимают еще несколько врачей-специалистов.

— Арми работала в приемной именно кабинета, верно?

— Да, но она не просто сидела на приеме и записывала больных. Арми же была медицинской сестрой, специализировавшейся на женских болезнях. Она была моим помощником. Конечно, при этом она еще записывала пациентов на прием и вела некоторую другую рутинную работу.

— Значит, она довольно много общалась с приходящими пациентами?

— Сейчас принято говорить «клиенты», а не «пациенты». — Хельстрем аккуратно стряхнул крошки серебристого пепла с шерстяных брюк бутылочно-зеленого цвета. — Арми была веселой и довольно беззаботной девушкой, она очень легко находила общий язык с людьми. По мнению многих, она была даже слишком фамильярной.

— В смысле?

Похоже, Хельстрем на мгновение задумался: стоит ли говорить о мертвых критически, — но все же решил продолжить:

— Ну во-первых, не стоит сразу ко всем обращаться на ты. У нее, знаешь ли, отсутствовало некое чутье, как следовало общаться с разными людьми. Во-вторых, она уж как-то слишком интересовалась историей болезней, да и вообще частной жизнью клиентов.

— То есть она была чересчур любопытной?

Хельстрем кивнул.

— Ко мне на консультацию приходило много известных женщин — актрисы, бизнес-леди, политики. Боюсь, Арми могла потом обсуждать их личные дела с посторонними. А так она была прекрасным работником, и, я думаю, ее интерес к людям был совершенно искренним и бескорыстным.

Последняя фраза Хельстрема была явно подготовлена для речи на похоронах. Он закурил следующую сигарету, и я задумалась, всегда ли он курит одну за другой или только сейчас, в состоянии стресса из-за смерти помощницы.

— Какую помощь ты оказываешь пациентам?

— Я предоставляю широкий спектр услуг: от обычных исследований, диагностики беременности и консультаций по поводу противозачаточных препаратов до лечения доброкачественных и злокачественных новообразований. Я сотрудничаю с клиникой в Хюкисе, так что при желании клиента могу принимать участие в операциях или принимать роды.

Казалось, он затвердил эту фразу назубок Я была уверена, что он регулярно повторяет ее на различных конгрессах и конференциях. Я вдруг вспомнила, что у меня заканчивается срок действия рецепта на противозачаточные таблетки, но ни за что не пошла бы на прием к Хельстрему, чтобы продлить его. Я согласилась бы наблюдаться только у женщины-гинеколога. Да и нужны ли мне еще эти таблетки, раз наши отношения с Антти катятся к черту.

— Некоторое время назад вы лечили сестру Арми, потом у нее произошел выкидыш. Что послужило причиной?

— Тебе следует спросить об этом у самой Маллу Лааксонен. Информация о болезни является конфиденциальной, и я не вправе разглашать ее.

Я не могла настаивать — он прав.

— Не показалось ли вам, что с Арми в последнее время происходило что-то необычное? Может, она была печальна или, наоборот, слишком возбуждена? Новые друзья? Больше денег, чем обычно?

Снизу с улицы послышался шум. Показался двухлетний малыш на велосипеде, за ним шла мамаша с коляской, в которой надрывался младенец. Хельстрем долго молчал.

— Это было около месяца назад. Киммо тогда на пару недель уезжал в Эквадор к отцу, и Арми с работы частенько забирал Маке Руостеенойя. Я как-то в шутку поинтересовался, не собирается ли она поменять жениха, но девушка лишь рассмеялась и сказала, что с Маке у нее совсем другие дела.

Маке Руостеенойя… Как же он сказал мне недавно? Как ни познакомишься с хорошенькой девушкой, так оказывается, что она занята… Возможно, он тогда Арми имел в виду? Я сделала себе в голове пометку — побеседовать с Маке.

— Может, Киммо приревновал ее к Маке? — подбросил мне намек Хельстрем. — Или Маке влюбился в Арми? Ничего нельзя знать наверняка…

Возможно, прокурору будет интересно побеседовать с Хельстремом. Внезапно я решила поменять тему:

— Ты сказал, что Арми слишком интересовалась делами клиентов. Как ты думаешь, она не могла воспользоваться данной информацией?

Хельстрем побледнел.

— Что ты имеешь в виду? — Сигарета в его руке задрожала.

— Шантаж. Ты же сам сказал: ничего нельзя знать наверняка. Да и при желании в вашей практике может найтись достаточное количество тем: аборты, венерические болезни…

— Нет! — Хельстрем резко вскочил и затушил сигарету. — Арми не могла! У нее было обостренное чувство справедливости, и она прекрасно знала медицинскую этику. Она никогда не стала бы заниматься шантажом! Извини, — продолжил он более спокойно и снова сел на кресло. — Смерть Арми — страшное потрясение для меня, я никак не могу поверить, что ее так зверски убили. И тут еще эти твои намеки…

— Следует учитывать все возможные варианты, — сказала я назидательным тоном, поднимаясь с места.

— Да ведь очевидно, что это Киммо ее убил, — произнес Хельстрем и, понимая, что я собралась уходить, поднялся, чтобы проводить меня.

— Совсем не очевидно.

Я ехала на велосипеде по узкой лесной тропинке и размышляла, что по пути к сестре Арми Маллу стоит, пожалуй, завернуть к Маке. Возможно, он дома.

У меня не было его точного адреса, но я помнила, что он как-то сказал, что живет «в самой заднице» района. Я прикинула, что это, возможно, дом на окраине, и недолго думая поднялась по ступенькам и позвонила в дверь крайнего дома. Я нажала на кнопку звонка по крайней мере раз пять и уже собралась уходить, как в глубине дома послышались шаркающие шаги.

Маке выглядел ужасно. Видимо, вчера вечером дело не ограничилось несколькими бокалами пива.

— Мария… Что тебе надо? Ну заходи. Ты слышала, что Арми убили?

— Да, это я нашла ее тело. О ней я и хотела с тобой поговорить, если ты, конечно, в состоянии.

— Давай попробуем. Подожди, мне надо почистить зубы. — Маке прошел мимо меня в ванную комнату, я прошмыгнула в гостиную. Там сразу стало ясно, что хозяин — большой поклонник спортивного образа жизни. Помимо телевизора и стереоустановки в комнате стоял велотренажер, весельный тренажер и скамья для тренировки мышц пресса. Повсюду валялись утяжелители для штанг и прочее спортивное железо. Дверь в соседнюю комнату была приоткрыта, там виднелась узкая застеленная кровать. Кухней служило небольшое соседнее помещение, где стоял маленький стол и пара стульев. Я села за весельный тренажер, отрегулировала под себя сиденье и сделала пару движений.

Ох, Маке установил себе невероятно тяжелый груз. До его прихода я успела сделать лишь десяток движений веслами, на большее меня просто не хватило. Судя по количеству спортивных снарядов в доме, Маке ходил в спортзал просто пообщаться и поболтать со знакомыми.

Из ванной он прошел прямиком на кухню, открыл холодильник и достал оттуда банку пива средней крепости. Вторую банку он протянул мне, но я лишь отрицательно покачала головой. Он вылил половину содержимого своей банки в стакан, кинул туда пару шипучих таблеток, одну какую-то таблетку бросил в рот и проглотил содержимое стакана двумя большими глотками. Затем вылил в рот остатки из банки и тут же открыл следующую.