Читать интересную книгу По пути (СИ) - Неиванова Елена

— Ну простите, принцесса! Не затруднит ли Вас протянуть свои кривые рученьки и просто поднять вверх край мокрой ткани.

Яся молча повернулась корпусом, и придвинулась ближе к парню. Вытянула ладонь вперед, коснувшись холодной ткани. Ужаснулась про себя, насколько она была сырая. Поджала нижнюю губу и затаила дыхание, проведя пальцами вниз, по позвоночнику парня.

Лис ощутил, как на контрасте с прилипшей холодной футболкой обжигающим теплом двигаются женские ладони. Одна проскользила вниз, а вторая возникла из ниоткуда и прикоснулась к голой коже в районе поясницы. Стоит сказать, что парень всегда отличался повышенным сексуальным темпераментом и данные телодвижения давно бы привели его к полной боевой готовности… Но сейчас, он дико устал и начал замерзать, хотелось просто скорее избавиться от этого ненавистного куска мокрой ткани.

— Ты чего в первый раз с мужика футболку стаскиваешь? — выпалил помогая ей спереди, сложив руки крестом.

— Здесь темно… - прерывисто ответила Яся и потянула обе руки вверх.

— А мне кажется ты кайфуешь, у твоего мажора ведь явно фигура похуже, — произнес, наконец ощущая ворот, выскользнувший из головы.

— Ты дурак, — отшатнулась девушка, — ты попросил, я сделала. Скомкала предмет одежды и бросила под ноги.

— А штаны поможешь? — улыбнулся мягко, после чего лицо приобрело чертовски обаятельные нотки.

— Штаны тоже мокрые?! — удивленно воскликнула.

— Колени..

— Ну колени… можно и потерпеть, высохнут сами, — произнесла сбивчиво.

— Ну да, ты права, в самом важном месте — то сухо, — парировал саркастично скривив губы на бок.

— Мне кажется он надолго… - сменила тему, поерзав. Плечо защипало от прилипшего песка.

— Да какая теперь хрен разница, ты мою куртку видела? Я ее кинул внутрь?

— Да, я на ней немного… сижу, — виновато ответила девушка и привстала, чтобы подцепить край ветровки.

— Ну зашибись, принцесса, — с осуждением обернулся и протянул руку вниз, пытаясь нащупать искомый предмет. Однако, вместо этого наткнулся на горячую кожу женской ноги. Бегло провел по ней пальцами, явно исследуя, на что получил неожиданно резкий удар в предплечье.

— Я сама отдам, не надо меня лапать! — прошипела.

— Ты ненормальная, а если бы в глаз! — повысил голос, убирая руку.

— А ты нормальный лезть ко мне под платье? — резким рывком выдернула куртку из под себя.

— А чего ты без трусов? — парировал.

— Конечно в трусах! — смутилась еще больше.

— Ну тогда чего тебе бояться? Перехватил куртку и пожал плечами.

Действительно, чего… Яся ощутила, как без ветровки стало намного прохладнее от земли. Она решила сменить позицию и приподнялась с земли, присаживаясь теперь на колени. Душила обида. "Настоящий мужчина никогда бы себе не позволил отнять куртку у девушки".

— Чего ты ерзаешь, успокойся, сядь, как сидела, — накинул на плечи ветровку и ощутил, как тепло, словно тонкой пленкой окутало плечи.

— Земля холодная, а мне еще рожать, но тебе- то тебе какое дело! — обиженно пробурчала.

— Действительно, мне пофиг, как ты там будешь рожать, в этом ты права… — ровным тоном произнес и осекся, округлив глаза на секунду. — Или ты чего… беременная?

— Нет, ты что, сдурел? — откликнулась Яся, словно по серьезке примерив на себя его слова.

— Ну значит все ок, подстели листочков и наслаждайся погодой.

— Хам! — выплюнула.

— Еще какой, ты не представляешь..- протянул Лис и прикрыл глаза. Хотелось спать.

Глава 7

Буря разразилась нешуточная: деревья беспомощно нагибались под шквалом безжалостного ветра и дождь не прекращался несколько часов, словно небо кто- то проткнул гвоздем и все, что должно было монотонно распределиться в течение месяца, вылилось разом.

Периодически Лис разведывал обстановку, высовываясь из шалаша, но каждый раз его постигало полнейшее разочарование. Крупные капли моментально покрывали лицо прохладным глянцем. Вокруг лишь сумерки, укутавшие туманной шалью деревья и серая, безнадёжно — плотная стена из дождя..

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну как, кончился? — с надеждой вглядываясь в светлую полосочку света, тихо поинтересовалась девушка.

— Нет, — скупо бросил и вновь задвинул на место влажные ветки. Планы на вечерний путь окончательно рухнули и это поддевало душу острым когтем.

Стоит ли говорить, какой дискомфорт испытывали оба вынужденных пленника внутри тесного укрытия. Однако, Яся изо всех сил пыталась соблюдать дистанцию и периодически отодвигалась от парня," разбрасывающего всюду свои длинные конечности". Лис считал это глупым занятием, поскольку прекрасно понимал, что впереди холодная, темная ночь и нужно аккумулировать тепло любыми возможными способами. Да! По части выживания — ему не было равных, ведь в стольких передрягах поучаствовал за свою недолгую жизнь: дважды убегал из детского дома, трижды попадал в полицию по малолетке, один раз его топили в речке, и пару раз ловил огнестрельное. Плечо до сих пор иногда ноет на погоду..

— Ты можешь убрать руку с моей ноги? — тихонько прозвенело сквозь завывание ветра и шорох листвы за тонкой стеной. Ощутив прикосновение теплого запястья на контрасте собственной кожей, Яся вздрогнула. Не хотелось бы, чтобы парень подумал, что с ней можно так себя вести.

— Это была твоя нога? Че такая ледяная… - ровным тоном ответил Лис, меняя положение тела. Плечо затекло и покалывало миллионом маленьких иголочек. Искренне не собирался лапать эту неряшливую девчонку, просто руки некуда девать в этой удушливой тесноте, вот и положил, куда пришлось.

— Я очень замёрзла, — словно осознав это отчётливо, Яся застучала зубами. Казалось, холод сквозил отовсюду: сзади, от песчаного склона, спереди — от влажной листвы. Она подтянула колени к животу и обхватила их руками, пытаясь согреться. Карие глаза наполнились всепоглощающим отчаянием. Возможно, если бы Лис увидел эту душераздирающую картину — сжалился бы и отдал куртку, но, к сожалению, вокруг было достаточно темно.

— Дождь закончится- разведем костер, сейчас бессмысленно, — скупо процедил, словно не собираясь распинаться перед назойливой девчонкой. В ответ Яся со всей силы зажмурила глаза и уткнулась носом в холодные колени. Одиночество, страх и беспомощность накинулись с трех сторон и скрутили тугими узлами все внутренности. Очередной вздох получился надсадным, клокочущим в области горла. Сама не заметила, как дыхание сбилось, а громкие всхлипы заглушили стук сердца. Лис перестал крутить зажигалку в пальцах, заметив нездоровую атмосферу.

— Ты че плачешь? — сдвинул брови к переносице. Его голос не был наполнен состраданием, скорее твердым, каменным укором.

— Нет, — прозвучало отдалённо. Яся ущипнула себя за икры, чтобы взять под контроль эмоции.

Лис недоверчиво прищурился и щелкнул зажигалкой. Причудливые тени раскрасили все пространство рваными темными пятнами. Лица не было видно, а вместо него лишь дрожащая темная макушка. Тронул женское плечо, еще ближе поднеся огонь.

— Лицо покажи!

— Ну чего тебе? — подняла голову и шмыгнула носом. В этом неестественном освещении особенно ярко выступали острые скулы на осунувшемся лице.

— Прекрати сопли распускать, возьми себя в руки! — произнес сквозь зубы и убрал зажигалку. Не хотелось тратить газ попусту, да и зрелище малоприятное — "плачущая баба". Его никогда не трогали женские слезы, потому что по большей части они никогда не имели под собой особого основания. Телки обычно ревели, требуя объяснений при расставании, манипулируя своими меркантильными интересами в целях личной выгоды, а здесь — реальная объективная причина, и в этом состояла загвоздка. Лис не знал, что с этим делать, как ее привести в чувства, не тратя собственной лишней энергии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну что ты, как малая? — прозвучало чуть мягче, но тем не менее этой интонацией можно было без труда расколоть орех.

— Я домой хочу, я к маме хочу, — дрогнул голос и мимика исказилась до состояния обиженного ребенка. Лис так и знал," начнёшь проявлять участие, у девчонки случится истерика, ведь она несколько раз уже демонстрировала нестабильность психики". В темноте он не увидел, как беспомощно опустились уголки женских губ, каким жалостливым домиком сложились брови. Ярослава вновь уткнулась носом в коленки и замолчала. Никогда в жизни она еще не ощущала столь остро состояние одиночества. Будто все исчезло: города, люди, смех, беззаботность… Осталось только ощущение тяжёлой безнадежности.