Н.К. Рерих с сыном Юрием в одеждах лам в Дарджилинге. 1924
Во времена Атлантиды Высокими Духами с других планет в помощь человечеству было основано на нашей Земле Белое Братство – на священном острове, который располагался во внутреннем море Центральной Азии. Когда конфигурация материков на планете изменилась, Обитель Великих Учителей была перенесена в Гималаи и стала называться Транс-Гималайской Твердыней, а её Хранители – Махатмами Востока. Один из Них – Учитель Мориа – руководил действиями Рерихов и являлся в тот период ответственным за исторические судьбы России.
Одна из величайших трагедий мира связана с Атлантидой. Добившись невиданных достижений, люди этой страны не смогли удержаться на должном нравственном уровне и стали использовать магические силы для достижения своих эгоистических и корыстных целей. В результате был нарушен эволюционный балланс планеты. Произошли страшные природные катаклизмы. Влияние Высших космических Сил ослабло, но не прекратилось. А человечество на многие века задержалось в своём развитии.
Миссия Рерихов состояла в том, чтобы, согласно Великому Плану Владык, исходящему из Транс-Гималайской Твердыни, осуществить позитивный сдвиг сознания людей и начать строительство Новой Страны, в которой восторжествовали бы Высокие Идеалы человечества. О том, что такой План существовал и что России в нём отводилось ведущее место, говорилось, в частности, в письме Н.К.Рериха от 30 апреля 1922 года В.А.Шибаеву: «Уже много ранее ММ[Махатма Мориа] сообщал, что Россия принята Им, что Россия будет стражем мира». И далее: «Конечно, в пределах России и будет дан путь новый»[51].
Камень в этот период побывал в России вместе с Рерихами дважды: в 1925–1926 годах и в 1957–1960 годах. Первый раз, когда Рерихи во время Центральноазиатской экспедиции путешествовали по Алтаю, где планировалось построить город Знания – Звенигород и возвести Храм, в котором и должно было обрести своё место Сокровище мира, а фокус космического строительства закрепиться за Россией. Тогда вся её история сложилась бы по-иному. В 1926 году Рерихи посетили Москву, где вручили правительству России невиданные Дары: ларец с гималайской землёй, письмо народу России – Послание Махатм, семь картин Н.К.Рериха серии «Майтрейя» и рукопись книги «Община», позже вошедшая в Учение Живой Этики. В то время всё складывалось так, что именно Россия могла стать во главе мировой эволюции. Но, как пишет П.Ф.Беликов: «…миссия Н.К. Рериха в 1926 году принята не была, страну постиг более трудный и трагический рок, чем было бы в случае принятия миссии…»[52]. Шанс был упущен, и развитие событий пошло по другому сценарию. России пришлось пройти через суровые испытания.
Второй раз Камень прибыл в Россию вместе с Юрием Николаевичем Рерихом (старшим сыном художника – известным востоковедом) в 1957 году. После ухода с земного плана своих родителей он вернулся из Индии на Родину. Однако в 1960 году Юрий Николаевич неожиданно скончался. Камень увёз обратно в Индию его младший брат – Святослав Николаевич, который продолжал жить со своей женой – знаменитой индийской киноактрисой Девикой Рани в Бангалоре. После его смерти в 1993 году какое-то время Камень находился у его секретаря – Мери Пунача, а потом след теряется. Чаша Будды, полученная Рерихами в 1934 году, по сей день остаётся в Индии.
Для Рерихов с 1923 года начинался новый этап их жизни. Елене Ивановне предстояло пройти труднейшее испытание – получение «Огненного опыта». В этом ей помогал Камень. Успешное освоение опыта утверждало новую возможность для людей: слияния духа с материей. Елене Ивановне предстояло приобщить энергетику Камня к своей сущности. «Камень, находясь при тебе, – говорил ей Учитель Мориа, – ассимилируется с твоим ритмом и через созвездие Орион закрепит связь со своим сужденным путём»[53]. Н.К.Рериху предстояло стать Послом Братства, участвовать в культурном строительстве и обновлении сознания людей, в осуществлении Плана Владык по созданию Новой Страны.
Е.И.Рерих в одном из своих писем сообщала: «На протяжении всей эволюции нашей планеты мы обязаны продвижением нашего сознания этим Величайшим Духам, воплотившимся во всех расах и народностях на пороге нового сдвига сознания, каждого нового поворота в истории. Именно величайшие образы древности связаны с этими Сынами Света… Великие духи неустанно принимали на себя труднейшие жизненные подвиги, но мало кто из современников их понимал»[54]. Так случилось и с Рерихами – Их Доверенными. Мало кто понял и понимает сегодня, какой подвиг они совершили и какой Дар несли людям.
* * *
Отправляясь в Индию первый раз в жизни, я, естественно, задумала несколько желаний, но ни одно из них, надо признаться, не сбылось. Не потому, что путешествие было неудачным – совсем наоборот, и не оттого, что Индия меня разочаровала, конечно, нет. Просто я совершенно не знала мест, в которые ехала. Одним из таких неосуществленных желаний было найти баньян и посидеть в тишине под его раскидистой кроной.
Из многих прочитанных книг я знала, что в Индии это дерево считается священным, что в его тени многие святые и мудрецы получали озарение, вели беседы с учениками. «Каким местом благословенного схода служили такие деревья! – восклицает Н.К.Рерих. – Сколько путников под ним получало отдохновения и телесные, и духовные! Сколько священных повествований запечатлелось под ветвями баньяна!» По существу, это и не дерево-то вовсе, а целая роща, выросшая из одного семени. Ветви баньяна дают многочисленные воздушные корни, которые свешиваются вниз, доходят до земли и укореняются в почве. Образуется множество стволов с общей кроной. Как это похоже на нашу жизнь и мироздание!
Баньян в имении С.Н. Рериха в Татгуни, Бангалор
Мне казалось, что размышления у баньяна помогут мне прикоснуться к лику Индии – не к тому пёстрому, базарному, что виден спешащему путешественнику из окна автобуса или автомобиля, а к тому великому, напоенному энергией творцов и мыслителей, давших миру шедевры древней мудрости.
Оказалось, что баньяны в городах, где я была, на улицах не растут, что они весьма уникальные представители растительного мира. Тишины и безлюдья в индийских городах не сыскать. Вообще, побродить одной, слиться с толпой – это мечта лишь для тех, кто совершенно не знает Индии. Здесь всё наоборот – стоит выйти на улицу, как становишься объектом самого пристального внимания: торговцев, зазывающих в лавки, попрошаек всех возрастов, водителей скутеров и такси, да и просто прохожих. Все смотрят на тебя, улыбаются, иногда говорят что-то одобрительное, просят разрешения сфотографироваться вместе.
И всё же всю поездку я упорно искала свой баньян… Но так и не нашла. Может быть пока? Хотя встречи с известными баньянами были – в Адьяре, в саду Международного теософского общества и в имении Святослава Рериха и Девики Рани под Бангалором. Один баньян, посаженный в саду Теософского Общества в Адьяре Е.П.Блаватской более 100 лет назад, ныне обнесен проволочным забором и охраняется полицейскими. Мечтать и медитировать возле него как-то неуютно. А в имение Татгуни нам удалось проникнуть лишь в окружении чуть ли ни десятка полицейских, следовавших за нами по пятам. Где уж тут думать о сокровенном!
Прежде, чем начать рассказ о путешествии по Индии, поделюсь одним впечатлением – можно сказать первым, на пороге этой древнейшей страны. Это – звуки.
Прилетев в Дели вечером, я была доставлена в наш посольский городок. Вокруг другие посольства, представительства. Тишина и высокие заборы. За одним из них скрылись и мы. А ранним утром, ожидая провожатого из консульства, чтобы лететь дальше – в Мадрас, вышла во двор и замерла. Многоголосие птичьего хора было удивительным. Кругом что-то стрекотало, пищало, пело. Позже, когда приходилось жить в гуще городов – Мадраса и Бангалора – к этому природному созвучью присоединялся шум улиц – тоже совершенно особенный. В Индии транспорт и люди, коровы, собаки двигаются без всяких правил и каких – либо дорожных знаков. Движение регулируется гудками автомобилей, клаксонами скутеров в виде резиновых груш и ещё бог знает чем, «говорящим» разными тембрами и интонациями. Просыпаясь, я начинала вслушиваться в эту странную симфонию, совершенно не в силах порой отличить крик неведомой птицы от причудливого гудка современного рикши. Потом, уже в Москве, в ушах ещё долго оставался этот гомон, запомнившийся, как некая среда, в которой всё живёт и всё уживается.
Конец ознакомительного фрагмента.