Читать интересную книгу Фениксы и сфинксы. Дамы Ренессанса в поэзии, картинах и жизни - Софья Андреевна Багдасарова

приданого, и супруги – чтобы рожать законных сыновей. И он никак не мог предвидеть, что Анна Сфорца стремительно сойдет в могилу бездетной, а матерью его наследника станет Лукреция Борджиа – в те дни жена одного из ублюдков дома Сфорца…

В спор вступила ненадолго приехавшая с визитом старшая сестра Изабелла д’Эсте, жена мантуанского маркиза, к тому моменту уже одна из прославленных женщин своего века. Ее золотые волосы сияли подобно солнцу, и, как солнце, она никогда не оставалась незамеченной. Сияние ее воли исходило от нее даже в темноте. Не первая красавица Италии, не самая умная и не самая образованная, Изабелла обладала такой силой личности, такой мощью характера, что распространяла свою власть повсюду. Новая ли песнь Ариосто, чирей ли римского папы – до всего ей было дело. Она знала каждого, и каждый был ей обязан. Стоило ей надеть платье нового покроя, и ей принялись подражать знатные дамы по всему полуострову. Младшую сестру она, конечно, любила, хотя и завидовала немного: ей совершенно справедливо казалось, что с Лодовико Сфорца они бы составили непобедимую пару. Но по воле отца несколько лет назад ей достался Федерико Гонзага, талантливый военачальник. Но что такое Мантуя? Муж-маркиз нанимался полководцем к другим государям.

Маркиза Изабелла вступилась за младшую сестру – не дело, чтобы жених так выставлял напоказ любовницу! Миланский же посол в Ферраре настаивал, что эта мелочь не стуит стольких слов. Споры продолжались не один день. Герцог послал в Феррару нового дипломата, звавшегося Франческо да Касате, с подарком для невесты – дьявольской красоты ожерельем из крупных жемчужин, оправленных в золотые соцветия, завершением которого служила подвеска в форме груши из рубинов, да жемчугов, да изумрудов. Беатриче восторженно хлопала в ладоши, мать ее смягчилась, а сестра Изабелла приложила подарок к своей груди и зарумянилась.

А Чечилия жила и не знала, что из-за нее ломается столько копий. Мысли ее были о другом – Бог после долгих лет благословил ее чрево, и теперь Лодовико Сфорца с трепетом ждал своего первенца – пусть бастарда, но первенца. Хотя, может, и не первенца? Кажется, была еще какая-то Джованна, или, может, Мария… Впрочем, не важно. Одна только мысль смущала его, как соринка в глазу, совсем чуть-чуть. Лодовико знал, что обожает свою прекрасную Чечилию. Но из-за беременности – которая, безусловно, дар Божий – красавица слишком округлилась, перестала быть похожей на изящную статуэтку, превратилась из Прозерпины в Цереру. Из весны своей жизни она вступила в лето, а Лодовико и думал только о том, как ее портит спрятанное внутри дитя и как тяжелеют ее прекрасные груди, ранее бывшие совершенством.

Чечилия знала о грядущей свадьбе герцога и волновалась, конечно, о своей судьбе и судьбе будущего ребенка. Но Лодовико дал ей слово, что все будет хорошо, и она поверила ему, решив не задумываться о будущем. Она перестала выходить в свет – платье уже не скрывало ее положения. Чечилию навещали друзья и подруги, а Лодовико приходил все реже и не ночами. Подруги советовали ей беспокоиться, а Чечилии было все равно, что он исчезает, как пропала раньше ее мать.

И вот наступил день свадьбы Беатриче д’Эсте и Лодовико Сфорца, день столь великолепный благодаря тому, что торжества придумывал и украшал Леонардо да Винчи. Жених поклялся всему роду Эсте, что с Чечилией он после родов порвет, и феррарцы поверили ему. Сама же невеста, воплощенная невинность, об этих препятствиях не знала.

Кристофоро Романо (?). «Портрет Беатриче д’Эсте». 1490–1491 гг. Лувр

МРАМОРНЫЙ БЮСТ – ОДИН ИЗ НЕМНОГИХ ДОСТОВЕРНЫХ ПОРТРЕТОВ БЕАТРИЧЕ Д’ЭСТЕ (ОТНОСИТЕЛЬНО «ЕЕ» ПОРТРЕТОВ МАСЛОМ ВЕДУТСЯ МНОГОЧИСЛЕННЫЕ СПОРЫ). ЛИЧНОСТЬ МОДЕЛИ УДОСТОВЕРЯЕТ НАДПИСЬ С ИМЕНЕМ, КОТОРАЯ ТАКЖЕ НАЗЫВАЕТ ЕЕ «ДОЧЕРЬЮ ГЕРЦОГА ЭРКОЛЕ», Т. Е. ЭТО ИЗОБРАЖЕНИЕ ЕЩЕ НЕЗАМУЖНЕЙ ДЕВУШКИ. ЗДЕСЬ ЕЙ 14–15 ЛЕТ И ОНА УЖЕ ПОМОЛВЛЕННАЯ НЕВЕСТА, ОБ ЭТОМ ГОВОРИТ СИМВОЛИКА СКУЛЬПТУРЫ: УЗОР НА ГРУДИ ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ СОВМЕЩЕНИЕ ЭМБЛЕМ ЭРКОЛЕ Д’ЭСТЕ И ЛОДОВИКО СФОРЦА – ОБВИТОЕ РАСТЕНИЕМ КОЛЬЦО С ТРЕУГОЛЬНЫМ БРИЛЛИАНТОМ С ДВУМЯ РУКАМИ, СЖИМАЮЩИМИ ТКАНЬ.

Кто знает, сдержал бы Лодовико Сфорца эту клятву, когда б не прелесть юной Беатриче д’Эсте. Невесте было шестнадцать лет, она была похожа на статуэтку из слоновой кости. Чистота Беатриче была как букет ландышей, как шерстка белого котенка… Лодовико потерял голову от молодой жены еще стремительней, чем когда-то от юной Чечилии. И дело было не только в том, что за прошедшие годы он постарел сам, но и в характере юной Беатриче. Где Чечилия молчала, там Беатриче распевала во весь голос, где Чечилия терпела, Беатриче топала ногой и стучала кулачком в грудь мужа. Она привыкла повелевать, эта избалованная, обожаемая и богатая принцесса. Шут Фрителла как-то сказал о ней, что душа Беатриче преисполнена гордыни, а натура – кошачья.

Мраморный бюст – один из немногих достоверных портретов Беатриче д’Эсте (относительно «ее» портретов маслом ведутся многочисленные споры). Личность модели удостоверяет надпись с именем, которая также называет ее «дочерью герцога Эрколе», т. е. это изображение еще незамужней девушки. Здесь ей 14–15 лет и она уже помолвленная невеста, об этом говорит символика скульптуры: узор на груди представляет собой совмещение эмблем Эрколе д’Эсте и Лодовико Сфорца – обвитое растением кольцо с треугольным бриллиантом с двумя руками, сжимающими ткань.

Герцогиня Беатриче чувствовала ослепление своего мужа и пользовалась этой влюбленностью. Откуда проснулась в девочке эта наука? Молодая жена села Лодовико на шею, принялась дергать поводья, заставляя делать все, что только ее душе было угодно. Никто и не думал, что Лодовико Сфорца станет таким мягким в женских ручках. Впрочем, если б Беатриче не была ему ровней по знатности, ничего бы у нее не получилось. Таковое мнение высказала ее старшая сестра Изабелла, знавшая все подробности миланской придворной жизни не только из писем сестры, но и из корреспонденции друзей, которых она успела завести во время своих визитов в город. Например, фра Маттео Банделло и шут Фрителла. А то и просто от платных агентов, сетью которых она умудрилась опутать всю Италию. Впрочем – разве платных? Нет, очарованных. Слышать вовремя слухи было очень важно – так, однажды Изабелла благодаря такому письму избежала ошибки. Ей предложили торжественно въехать в Венецию – как оказалось, в один день с сестрой, герцогиней Беатриче. Натурально, ее процессия совсем бы поблекла на фоне роскоши Сфорца.

«Да, чтобы воистину покорить Иль Моро, нужна была принцесса! Эх, если бы это оказалась я, умная женщина, как бы все вышло!» – размышляла порой