ритм. С козырька магазина вниз спускались огромные светящиеся сосульки, а за витринами снеговики из пенопласта, казалось, вместе с мужчиной ждали ответа.
Широко улыбнувшись, Таня кивнула.
– Давай ты меня подвезёшь.
Старенький ниссан покатился по маршруту автобуса. А Таня, удобно расположившись в сиденье, с улыбкой продолжила вспоминать, какие вкусные трюфели на Новый год вместе с Лёвчиком она ела на первом утреннике в школе.
Как тебя зовут?
Раньше по бульвару не ходили автобусы. Только трамваи и троллейбусы. Сначала были убраны рельсы, вот и троллейбусы стали редко выходить на маршруты. Это была самая странная зима. Зима, когда должен был кончиться мир. Но вопреки прогнозам планета готовилась к праздникам. Ещё на прошлой неделе падал тёплый снег, и градусники города показывали 0 градусов по Цельсию. Сегодня всё перевернулось. Двадцатиградусный мороз устраивал пытки открытым участком кожи. Щипал, обжигал, царапал и не позволял дышать теплом. Троллейбус с картонной вывеской вёз покрытые ледяными узорами окна куда подальше от города. С пустой остановки прокатился звонкий мальчишеский смех, более напоминавший крик южной птицы. Старенький транспорт заполнила увеселительная гурьба из семи парней. Таких, что кондуктор с сожалением вздохнула и не встала со своего места. Ясно, школьники едут зайцем. Нормальное явление в декабре.
Троллейбус лениво тронулся вперёд, пуская по внутренностям электрическое тепло.
– Паху забыли! – раздался возглас от высокого парня и, поставив бутылку с энергетическим напитком на холодное сиденье, он с трудом открыл прилипшую форточку троллейбуса. Высунувшись из неё на половину, он закричал бегущему за транспортом приятелю, – беги Паха, беги. Прям за траликом беги.
Салон наполнился раскатистым дружным смехом. Улыбнулся только один парень, казавшийся младше остальных. И бутылка в его руках была до сих пор ещё не открыта.
– Ты нас не уважаешь что ли? – навалился на него один из приятелей и парень лишь скромно мотнул головой. Он смотрел в окно троллейбуса и наблюдал как удаляются тёмные улицы без фонарей куда-то за горизонт, а дома становятся всё ниже, ниже и предновогодний блеск уже не пестрит перед глазами. Там, в конце пути его ждала какая-то другая жизнь.
– А-а-а-аставьте пацана в покое. Он только кашлять перестал. – высокий парень с выдающимися скулами присосался к своей бутылке. – Мать его узнает, что спаиваю – посадит. Она прокурор. Это вам не в тапки гадить!
Парни расселись хаотично по пустому трамваю, включив негромко музыку в колонке.
– Давай Коржа включай, – воскликнул рыжий парень.
Младший из парней снова сдержанно улыбнулся.
– Жень, а Жень, а нафига нам этот малолетка? Пнуть его и домой пусть идёт.
Высокий парень поднял перед носом друга кулак.
– Сеня, я тебя пну, зубы вон там, у храма подбирать будешь. Хороший парень, девочкам такие нравятся. А значит, понравимся и мы.
Пренебрегая правилами жизни, весёлая толпа оставила новогоднюю дискотеку в школе классам помладше и всей гурьбой они решили двинуть на дачу девятиклассника Дениса. Половина толпы уехала ещё после обеда, а вот другая её часть теперь собирала по карманам мелочь за проезд. "Платить не собираетесь, выходите, нахрен, прямо сейчас. Я с вами церемониться не буду. Кто вас только воспитывал? Я милицию вызову" – скрипела женщина в синей куртке и угрожающе окидывала взглядом толпу.
– Тётенька, так уже полиция. Вызывайте их, – не унимался рыжий и сквозь гром песни, протягивая мелочь.
Самый младший из компании, мальчик Никита, увязался за своим другом Женей. Точнее Женя увязал его. Они жили в соседних домах и дружили столько, сколько никто уже и не мог точно вспомнить. Разница в возрасте друзей была всего год, но Никита всё равно в глазах девятиклассников был малолеткой. Компании повезло сесть в пустой трамвай, создавая прохладный шум кайфа. Хотя и ехал троллейбус не до конечной точки, а до последнего дома на окраине города. А там ещё километр пешком до дачного посёлка. Но ничего не поделаешь. Когда ты школьник и проживаешь лучший возраст в своей жизни, до краёв наполнен энергетиками и каждую минуту дышишь эйфорией, любая сложность – это сущий бред. Пешком до посёлка по трассе без фонарей? Они двинулись без замешательства в темноту.
– Думаешь, Пашка не заблудиться без нас? – тихо спросил Никита Женьку, ощущая спиной как город всё удаляется и удаляется от них. Страшно в неизвестность бросаться. Ему, домашнему мальчику. А азарт разливается по венам сильнее.
Женька громко выдохнул на всё пространство трассы и воскликнул:
– Никитос, знаю, что не заблудится. Ещё вперёд нас приедет.
Они пили много энергетиков, и кто-то умудрялся в этот котёл залить ещё и глотки пива. Женя же лишь время от времени тянул мелкими глотками сидр, отвечая всем, что это "батино вино". Ему подвыпившим являться на вечеринку нельзя было никак. Опять пропадут тормоза. И ответственность. За себя и за того парня.
Никита завернул потуже шарф, пряча в нём щёки, натянул покрепче шапку, чтобы остались на виду одни глаза, и двинул по тёмной обочине трассы вместе с пацанами. В сторону дымящихся печных труб. Если б только мама знала, какое путешествие проделывает он сейчас. Если бы она только видела… Ободряюще его обнял за плечи Женька и отхлебнул с горла остатки пьянящей жидкости.
– Не бзди, Никитос, в целости и сохранности верну тебя домой.
Почему-то мама верила Женьке. Отдавала малолетнего сына в любую авантюру, где был этот соседский парень. И Никита, как отличник всего класса, мог не ехать в неизвестно куда и с кем. Но там мир, в котором он никогда не бывал. Только слышал. Дом, много людей и какое-то весёлое безумие на каждом шагу. Страшно хочется побывать там. Повзрослеть.
Мороз кусает даже там, где его быть не может и с диким хохотом компания спустя двадцать минут дошагала до высокого кирпичного коттеджа. В юности всё почему-то кажется высоким и огромным. По существу же это был небольшой домик, где в трёх существующих окнах горел свет и мигали цветные лампочки под крышей. А внутри… Негде яблоку упасть. Мальчишеские глаза с любопытством пялились на всякого, кто попадался на пути. Подростки чуть старше Никиты выбегали без курток и шапок, чтобы быстро выкурить по сигаретке и снова забежать вовнутрь, приложившись к запретным глоткам шампанского или пива. В теплом доме парни хрустели чипсами между кухней и гостиной, девчонки на кухне собравшись гурьбой, трещали о чём-то и наводили друг другу марафет. Никита с улыбкой заглядывал на этот процесс. За свои пятнадцать лет он никогда не видел как они это делают – наводят красоту.
– Там, у туалета Денис, хозяин дома, типа.