— Да, но прибавь затраты на полировку, в том числе затраты времени — сколько выйдет?
Изумленное молчание.
— Так ты, выходит, знаешь, как такие получать?
— Всех тонкостей, конечно, не знаю. Но до принципов додуматься было не очень и трудно.
Пауза.
— Да ты не расстраивайся так. Я уверена, командир тоже знает, что я кое о чем догадалась. И что с того? Однажды он при мне сказал фразу на родном языке, потом перевел: Темный прячется в деталях. Очень точно подмечено. А вот деталей-то я и не знаю. И не стремлюсь знать, между прочим. Но зато ты, дай Пресветлые, будешь лучшим знатоком этой технологии, да сверх того первым магистром-универсалом. Здесь, похоже, мне до тебя не дорасти, как бы я ни старалась. Узкая специализация, сам понимаешь.
Сарат ухитрился не заметить лести и порозовел.
— Меня еще волнует вот что. Магистр — это ведь не только диссертация, но и курсы лекций. А с этим как?
Моана старательно делает беззаботное лицо.
— Что-то придумать можно. По магии жизни я тебе устрою самый лучший учебный курс. По магии разума — тоже, как-никак моя вторая специальность. В магии воздуха — может быть; я была в ней сильна. Меня чуть было на эту специализацию не направили. А вот если магию смерти — тут я на уровне среднего бакалавра, а то и ниже. Но можно взять отдельные курсы в университете, это станет чуть дороже, но вполне по деньгам.
Пауза.
— Знаешь, иногда мне приходят в голову совершенно неподобающие мысли. Отпихнуть ногой магистерский ранг и поехать вместе с Професом — земли новые открывать. Ну и с тобой, конечно.
Молчание. Моана мрачнеет. Наконец, она решается:
— Со мной как раз и не выйдет.
— Ты боишься?
— Нет, просто знаю, что я беременна. Так что, милый, на ближайшие пяток лет путешествия для меня невозможны.
Сарат открывает рот, явно намереваясь что-то сказать, потом закрывает, потом думает. Лицо его твердеет.
— Раз так — я останусь с тобой. Без вариантов. Заодно и диссертацию сделаю, — он замолкает на секунду, но все же не выдерживает: — Это с того раза, когда…
— Вот именно. Я маг жизни, ошибиться в таком вопросе не могу.
— (указывая на живот) Ну тогда скажи, кто там?
— (деловитым голосом) Рано еще. Недельки через четыре скажу точно.
— Хорошо бы девочку. Пусть будет умом в тебя…
— … а внешностью в тебя. Да, неплохо бы. А что, если получится наоборот?
— Не в красоте счастье. А что дурочка — для девочки неважно.
Дружный хохот.
* * *
Мне показалось, что я понял причину своего беспокойства. Подарки-то я и не приготовил. Значит, надо.
Надо позвать Сафара. Делать все равно я буду сам, но это будет новая (для него) технология. Достаю звездчатый сапфир.
— Смотри, Сафар. Вот кристалл. Если глядеть на него с этой стороны… чуть-чуть покачай… можно увидеть шестилучевую звезду.
После нескольких минут Сафар сдался.
— Не вижу, командир, хоть об стенку лбом бейся.
— Ну ладно, скажу на словах. Магическая ценность у него очень низкая, потому что внутри мельчайшие кристаллики другого сорта. А вот украшение из него сделать можно. Зажимаешь так…
Я показал, как двигать кристалл, чтобы на одной из граней образовывалась выпуклая поверхность. Само собою, сферичности не было, да она и не требовалась. Смена абразивов была такой же, как и для обычной полировки, поэтому дело пошло сравнительно резво: обрабатывалась только одна грань. А вообще полировка корунда корундовым же абразивом не может быть особо быстрой в принципе. Через два часа грань была по моему разумению готова.
— А сейчас видишь? — и я поднес кристалл Сафару.
— Вот она, звезда… Значит, только для красоты?
— Ну да. По этой причине можно не полировать так тщательно остальные грани. Все равно Моану не заинтересует рассеяние магических потоков. Сможешь сделать эти грани?
— И ты еще спрашиваешь?
Вот ведь юный нахал! Без году неделю занимается полировкой, а уже выпендривается. Впрочем, задание и вправду легкое. За сегодня он его сделает. А завтра к ювелиру и в кольцо этот кристалл. Завтра же озаботиться бутылками — точнее, их производством. Выяснить насчет пробок. Если верить учебнику биологии, аналог пробкового дерева — точнее, амурского бархата — здесь растет. На всякий случай возьму небольшой кувшин с настойкой на лимоне.
А вот послезавтра будет опробование выпивки. Интересно, что скажут мои эксперты.
Глава 6
С ювелиром дело прошло довольно быстро. Я, правда, не знал размер, но руку Моаны помнил. Всего было и дело: попросить ювелира позвать пару служанок и поглядеть на их руки. У одной рука была практический такой же. Я перемерил три кольца, четвертое оказалось нужного размера. Осталось только договориться о вставлении камня.
Когда ювелир увидел сапфир, у него возникли сомнения.
— Уважаемый, вы уверены, что вы хотите вставить именно этот камень?
— А чем он плох?
— В золотом кольце, что вы выбрали, его магическая сила не может быть использована в полной мере.
— В магическом смысле он еще хуже, чем вы думаете, уважаемый. Это будет украшение, не амулет.
Кажется, ювелир не поверил. Но это его дело. Отдать должное: он довольно быстро справился с заказом и даже озаботился о красивой деревянной коробочке для кольца.
Я поглядел на кольцо: классический звездчатый сапфир, такой не стыдно подарить и в моем мире. Ювелир получил свой золотой и пять сребренников, а я направился к стекольных дел мастеру.
Вот тут пришлось повозиться. Для начала мастер Нилар-ис никак не мог въехать в идею, что мне от него нужно не изделие, а массовое производство. Он упорно пытался мне навязать бутылки ручной работы — весьма неплохие, если не считать конструкцию горлышка. Мне пришлось пойти на частичное раскрытие планов.
— Поймите, мастер, я собираюсь производить и продавать вино совершенно особенного свойства. Его нельзя продавать бочонками — только в бутылках. Но бутылки должны быть одинаковыми, иначе я не могу назначить твердую цену.
При словах 'Его нельзя продавать бочонками — только в бутылках' мастер ушел в безначальное Дао. Не исключаю, что это было состояние просветления, то самое, которое японцы называют 'сатори'.
Восстановление контакта с реальностью заняло у Нилар-иса порядочное количество времени.
— Так вы хотите машинное производство бутылок?
Слава силам небесным, он наконец-то понял!
— Именно этого я и хочу.
— Тогда нужна машина для производства бутылок, — логика мастера стекольных дел была непробиваемой.
— Совершенно с вами согласен.
— А на сколько бутылок в неделю?
Теперь была моя очередь сверлить взглядом потолок.
— Давайте делать вот как. Вы подготавливаете проект такой опытной машины, скажем, на десять бутылок в день. Учтите, что бутылки надо подогревать после формования, иначе они будут… слишком легко биться.
Я прекрасно помнил о снятии остаточных напряжений в стекле. Но мастер слегка обиделся:
— Позвольте уверить вас, уважаемый, я и сам знаю о необходимости этой операции.
— Тогда расходы по созданию этой машины — пополам. Но и прибыль от реализации бутылок — тоже пополам, за вычетом стоимости напитка. И еще: вы ставите на своих изделиях свой личный знак?
Нилар-ис даже не попытался скрыть изумление:
— Нет, разумеется. Все мои изделия и так известны.
— Но это неправильно. Бутылки должны быть маркированы вашим личным знаком.
— Невозможно. Должен быть знак Гильдии — вот это разрешено.
— Хорошо, пусть знак Гильдии, а ниже него — ваш личный знак. Это ведь не запрещено?
Мастера опять одолела глубокая задумчивость.
— Вообще-то так никто не делает… но не запрещено, вы правы, — и снова погруженность в умные мысли. Через некоторое время мастер вынырнул из омута размышлений:
— Скажите, а у вас есть какие-то мысли об этой машине для делания бутылок?
Пришлось рассказать ему о выдувании бутылок в металлическую разъемную форму, даже начертить несколько чертежей.
— Так как, беретесь спроектировать такую машину?
— Да, но сам я не возьмусь делать.
— И не надо. Есть механики, которые это смогут. Сколько времени вам нужно на подготовку проекта? Трех дней хватит?
— Думаю, хватит.
— Вот и хорошо, значит, через три дня загляну к вам.
И тут Нилар-ис решился:
— Уважаемый, а что за вино, о котором вы говорили?
Мне очень не хотелось раскрывать секрет, но я понимал, что без этого, похоже, не обойдусь.