Испытывая гнетущее предчувствие, заставил себя выйти из машины, решительным шагом направился в сторону дома. В холле дома стояла напряженная мертвая тишина. Меня даже мама не вышла встретить, что довольно странно. Направляюсь прямо по коридору в сторону массивной темно-красной резной двери, рука нервно дрожа взялась за позолоченную ручку.
За все свои тридцать шесть лет в первый раз я настолько нервничаю и переживаю, словно сейчас решаются моя жизнь и мое существование. Выдохнув, нашел в себе силы открыть дверь. — Долго ты, сын, — произнес отец, стоило только мне переступить порог.
Полумрачное помещение с закрытыми плотными шторами окном, массивные шкафы со старыми книгами, которые скорее всего пережили не одно существование человечества. На светло-бежевых стенах в позолоченных рамах репродукции известных художников, и такой же массивный стол, за котором в ворохе бумаг спрятался мой отец.
— Как мог, — произнес, стараясь выглядеть непринужденно, и присел на свободный стул напротив него, закидывая ногу за ногу. — Так в чем спешка?
— Ты женишься, — поднимая на меня холодные серые глаза произнес он тоном, не терпящим возражения.
— А если я встретил ту единственную?- приподнимая бровь с интересом смотрю в сторону отца
— Тогда это проблема, — откладывая в сторону ручку-перо ответил, внимательно глядя на меня. — И кто она?
— Скорей всего человек.
— Значит, женишься, а твоя единственная-человек будет второй женой, — уверенно заявил он.
Проблема нарастает, для усиления клана мы создаем политические союзы, а когда встречаем своих истинных — они становятся вторыми парами. И навсегда остаются тенью семьи. Редко когда в одном лице жена и единственная.
Потерев шею, где красовалась метка моей истинной, передо мной встала дилемма: открыть и рассказать все отцу, либо же попробовать самому разобраться во всей ситуации.
Глава Семнадцатая
Глава Семнадцатая
Лавра
Дорогой дневник!
Встала рано утром, оглянувшись по сторонам, окинула непринужденным взглядом комнату. На душе тяжело, не хочется менять свой образ жизни. Но и дальше так продолжаться не может. Мне нужно избавиться от нее.
Взяв в руки старую сумку с вещами, закрыла за собой дверь.
На сердце переворачивалось, внутри все против поездки, мне едва удается сдерживать себя. Она явно недовольна, и всячески старается взять верх надо мной. Каждый раз с трудом, но я держусь.
Спускаюсь вниз, на улице меня уже дожидается такси. Пока я еще в себе, сажусь в машину. За окном мелькают еще немноголюдные улицы, откинувшись на заднее сиденье прикрываю глаза.
«Нельзя расслабляться», — мелькает в голове мысль.
Стараюсь держать себя в руках, я слышу и чувствую ее недовольство, оно переворачивает мою душу. Перед глазами вновь проносится страстная ночь с незнакомцем, его руки на моем теле, но в этот раз почему-то образ незнакомца соединяется воедино с образом Леонида, и его губы на моих губах. Не хватает, чтобы она переключила свое внимание на него. Пальцы непроизвольно дотрагиваются до губы, вспоминая наш с ним поцелуй.
«Возможно, все было бы по другому, если бы не она», — горестно мелькает в голове мысль, которую, к сожалению, я не могу отогнать. Потому как так оно и есть. Это из-за нее приходится бросать все и уезжать. Из-за нее я лишена женского счастья.
Машина резко заглушила мотор возле двухэтажного здания.
— Вас здесь подождать? — интересуется парень, глядя на меня через зеркало.
— Да, — произношу, открывая дверь.
С собой лишь взяла небольшую сумку с написанным заявлением.
— Доброе утро, Лавра Николаевна, что то Вы раненько сегодня, — произнес один из охранников, стоило мне открыть дверь.
— Я ненадолго, — произнесла, направляясь быстрым шагом в свой кабинет.
Оставила на столе заявление, открыв сумочку, кладу фотографию мамы и кое-какие личные вещи. Меня здесь больше ничего не держит. Справлюсь с ней и устроюсь в научный институт, там где мне и место. Права мама, хватит себя принижать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Окинув прощальным взглядом свой кабинет, на душе спокойно, словно я все правильно делаю. Долой прошлую жизнь! Придерживая рукой не застегнутую сумку, прикрываю дверь.
— Лавра Николаевна, — резко вырывает меня из моей гармонии голос начальника.
— Что? — резко произношу, испуганно глядя снизу вверх на Артема Андреевича, словно застуканная с поличным.
«А так хотела исчезнуть незаметно»,- с тяжестью вздыхаю.
— Вы рано,- произнес он глядя на меня, будто догадывается, зачем я здесь. — Но я даже рад, мне нужно, чтобы Вы взглянули на документы.
— Артем Андреевич, меня машина ждет, — произношу.
— Разве сегодня не рабочий день? — медленно приближаясь ко мне и глядя на меня словно удав, произносит он.
— Мне позвонила мама, она очень заболела, — соврала, потупив взгляд.
— Хорошо, но для начала взгляните на документы, — резко разворачиваясь он направился в свой кабинет.
Обреченно прикрыв глаза направилась следом.
— Проходите, — указал он на свободный стул.
Мой взгляд бегло прошелся по кабинету, из которого явно не выходили все выходные. Открытые коробки из-под пиццы, бумажные стаканчики из-под кофе, на одном из кресел валяется его рубашка. Удивленно приподнимаю брови, не припоминаю за ним такого. Это Леонид мог сутками не выходить из кабинета, постоянно быть в разъезде, но Артем нет.
Откинув в сторону рубашку, он произнес:
— Присаживайтесь.
— Спасибо, — осторожно сделала шаг, присев на освободившееся кресло.
— Вот, — долго не разговаривая он протянул мне пару бумаг с исследованием. — И я хотел бы знать, что Вы об этом думаете.
Всматриваясь в чьи-то анализы, которые явно проводила не я, с изумлением смотрю на результат.
— И? — с нетерпением произнес Артем.
— Странно, — проговорила. — Я бы даже сказала, что это не человеческая кровь, слишком завышены эритроциты, но изменения, как я могу понять, не замечены.
— Нет, — ровным голосом ответил он. — Это все, что я хотел знать, — с непроницаемым взглядом произнес он. — И Лавра Николаевна, если Вам в следующий раз срочно нужно будет уехать, ставьте нас в известность заранее.
— Хорошо, — прошептала я забирая свою сумку, но та словно нарочно упала, вываливая на пол мои вещи. — Простите, — присев на корточки, стала хаотично собирать кошелек, пару записных книжек с моими работами, фотография мамы.
«Он, наверное, догадался», — стыд и страх волной охватили меня, перед глазами словно пелена, руки дрожат, быстро запихнула в сумку и что есть мочи ринулась к выходу так, словно за мой стая волков гналась. Запрыгнув в такси, вот только здесь я почувствовала себя в безопасности. Я словно преступница бежала, сердце от волнения громко бьется.
— Куда дальше? — с интересом на меня глядя интересуется таксист.
— За город, — прошептала пересохшими губами.
Дорога до села не заняла много времени, можно было бы и на электричке, но в последнее время я постоянно испытываю страх. Расплатившись с таксистом, вышла возле заросшего участка.
— Работы много, — прошептала, вдыхая чистый воздух.
Трава возле дома покошена, все, как я и просила соседку, открыв калитку вошла во двор. И здесь ждали так называемую хозяйку.
Всю жизнь бабушка прожила в селе, мы же с мамой редко приезжали сюда, словно для нее это было тяжело. Она и после смерти бабушки предлагала продать этот дом. Крыльцо под моими ногами скрипнуло, открыв старую деревянную дверь, вошла внутрь. Вокруг пыль и паутина.
— Вот и найдется работа для твоей энергии, — радостно усмехнулась, обращаясь к самой себе. Отрыв настежь окно, смела тряпкой со стола пыль, положила сумку и вот только здесь внимательно всматриваясь поняла, что я тебя потеряла.
Глава Восемнадцатая
Глава Восемнадцатая