— Быть осмотрительным, — снова рассмеялась Эмма и, подойдя к выходу, распахнула дверь. — Отличная концепция ухода за пациентами, док.
Боже, как она разозлилась. Эмма так разозлилась, что ее трясло. Она скрипела зубами, стискивала кулаки и даже так сильно поджимала пальцы ног, что в конце концов сбросила туфли. Она сунула под стул скрещенные в лодыжках ноги, надеялась, что так, самое дружелюбное привидение Каспер не заметит, как они подергиваются. Он болтал о самопомощи, о том, как важно вовремя обратиться за поддержкой, и предлагал разные книги на эту тему.
«Как же мне хочется треснуть одной из этих книг по его тупой башке. Так сильно, чтобы можно было посмотреть, есть ли у него вообще мозги, или ему в череп по позвоночнику тупо тянется член».
— Как ты? — прошептал Райан.
Он, как всегда, сел рядом с ней, но Эмма не обратила на него внимания.
— Прекрасно, — ответила она, кусая ноготь большого пальца.
— Выглядишь ты не прекрасно. Ты выглядишь так, словно…
— Эмма! — прогремел на всю комнату голос Каспера. — У тебя есть что добавить?
Райан подавил смешок, и она заметила, что все в комнате делают то же самое. Это казалось полнейшей глупостью, Эмме нечего было добавить. По крайней мере, раньше.
Но, глупые людишки, прежней Эммы больше не было. За дело взялась темная Эмма, и именно она сейчас широко улыбалась Касперу.
— Да, у меня есть кое-что, о чем я хотела бы поговорить, — ответила она.
Каспер был стрелянным воробьем, но даже он не мог скрыть отразившегося у него на лице шока. Все уставились на нее.
— Эм, что ты делаешь? — прошипел краем рта Райан.
— Рад это слышать, Эмма, — Каспер жестом попросил ее продолжать. — Так что у тебя на уме?
— Секс, — просто ответила она.
Сидящий рядом с ней Райан издал сдавленный звук. Надо отдать должное Касперу, ему удалось сохранить серьезное выражение лица.
— Хорошо. Секс и наше отношение к самим себе действительно очень взаимосвязаны, правда? — сказал он, оглядев группу.
Несколько человек кивнули. Большинство уставилось в пол или на Эмму.
— Совершенно верно, — кивнула она. — И мне известно, что таким как я, с моими проблемами, нужно воздерживаться от секса, но это очень сложно.
— Да. Желание погрузиться в новые отношения может быть…
— Меня не интересуют отношения, я просто хочу секса, — не сводя с него глаз, проговорила Эмма. Она почти улыбнулась, когда он громко сглотнул. — Большую часть жизни секс был для меня чем-то вроде отдушины. Кто-то ходит в спортзал, кто-то рисует, а мне нравится заниматься сексом.
— Хорошо… да… да, я понимаю это чувство. Секс — это нормально и естественно, и никто не говорит, что ты никогда больше не должна им заниматься, но, возможно, было бы целесообразно провести более глубокий анализ твоего… эм… состояния и понять, готова ли ты к чему-то такому, как… сексуальная активность, — предположил он.
Ее тошнило от его банальностей. Вместо этого она застенчиво ему улыбнулась.
— А ты мог бы провести такой анализ? — спросила Эмма, поигрывая прядью волос и рассеянно накручивая ее на пальцы.
— Мог бы… да, я квалифицированный специалист. Давай продолжим занятие с группой, а потом мы с тобой это обсудим, хорошо?
Они перешли к другим вопросам, и Эмма по большей части отключилась, стараясь не обращать внимания на тихий голосок у нее в голове, который не переставая спрашивал ее, какого хрена она делает. Этот тоненький голосок принадлежал доктору Розенштейнену и теперь ничего для нее не значил. Так почему бы не прислушаться к другим голосам? Пусть контроль ненадолго захватит темная Эмма и порочный голос Чёрча.
Когда терапия закончилась, Эмма собиралась встретиться один на один с дружелюбным извращенцем Каспером, но у Райана, видимо, были другие планы. Он схватил ее за руку и так резко поволок из комнаты, что Эмма едва успела подобрать с пола туфли. Держа их в одной руке, она последовала за ним.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что все это значит? — настойчиво спросил он, практически впихнув ее в спортзал.
— А то, что я сыта по горло этой гребаной психушкой. Я отсюда сваливаю, — фыркнула она.
— Сваливаешь? Эм, да ты уже свалила.
— Не совсем. Я на длинном поводке, но я все еще здесь.
— Неважно, — проворчал он, пристально глядя на нее. Как будто она его сильно расстроила. — Просто я подумал… мне показалось, что ты к нему подкатывала. Ты к нему подкатывала? Потому что я этого не вынесу. От одной мысли, что ты с ним… он с тобой… Господи, блевать охота.
— Не только тебе, — вздохнула она. — Ты привел меня сюда, чтобы отругать? Потому что мне не нужна вторая мать, мне по горло хватает той, что уже есть. Обо мне не беспокойся, я знаю, что делаю.
— Надеюсь, что так и есть, потому что я достал то, что ты просила, — сказал Райан, оглядывая комнату.
— Что? — пытаясь вспомнить, спросила Эмма.
— Тебе было нужно досье Каспера, — сказал он.
Ее брови взлетели к линии волос.
— О, черт, да! Ты его спёр?
— Да. Меня чуть не поймали, но я попросил приятеля включить пожарную сигнализацию. Жаль тебя там не было, нам всем пришлось…
Эмма выхватила у него папку, и голос Райана стих. Она просмотрела бумаги, просмотрела документы Дрю Каспериана, данные о его профессиональной квалификации, резюме и нечто напоминающее рекомендательное письмо. Эмма присмотрелась к последнему документу и, увидев внизу подпись доктора Розенштейна, внимательно его прочла.
«…Став моим шурином, мистер Каспериан стажировался в моем врачебном кабинете в Мемфисе, где у меня была возможность глубже понять и дать высокую оценку его методике…»
Эмма смяла в руках края папки. Шурин? Так вот почему Розенштейн его защищал. В папке были и другие документы, заметки из отдела кадров, в которых упоминались поступающие от пациенток жалобы на Каспериана — большинство из них были отклонены из-за отсутствия доказательств. Кроме того, там находились справки от доктора Розенштейна, ставящие под сомнение психическую стабильность обвинителей. Эмма была не первой, чьи жалобы проигнорировали, и если бы все продолжалось по-старому, то и не последней.
«Ну, это мы еще посмотрим».
— Серьезно, Эм, ты ведешь себя странно. Страннее, чем обычно, — усмехнулся Райан.
Эмма взглянула на него, потом поняла, что он встал рядом с ней. Слишком близко, так, словно пытался втянуть в себя весь ее воздух. Или, учитывая то, как он таращился на ее грудь, возможно, хотел уткнуться ей в рубашку. Она закатила глаза и отступила назад.
— Да. Да, сегодня просто выдался тяжелый день, знаешь, — вздохнула она, приподняв рубашку, чтобы засунуть папку в задний карман брюк. — Спасибо за помощь, правда. Когда-нибудь ты отсюда выйдешь, и я куплю тебе выпить.
— Эм, у меня зависимость, я не могу выпить, — рассмеялся он.
Эмма поправила в кармане папку и направилась к двери.
— Какая разница, тогда я сниму тебе проститутку.
Все еще поправляя рубашку, она вышла в коридор, и тут же встретилась взглядом с Каспером. Он стоял в дверях общей комнаты и разговаривал с Марго, но его глаза были прикованы к Эмме. Вернее, к ее обнаженному животу. Затем его взгляд скользнул к чему-то у нее за спиной, и Каспер ухмыльнулся. Из спортзала вышел Райан, закрыв за собой дверь.
«Неужели он действительно думает, что я просто заскочила в абсолютно открытый спортзал, чтобы, можно сказать, у всех на виду потрахаться с другим пациентом? За кого он меня принимает — за себя?».
— Боже, Эм, что у тебя с головой? — засмеялся Райан, и Эмма почувствовала, как он погладил ее по руке.
Она повернулась, чтобы на него рявкнуть, устав от того, каким приставучим он становится, но увидела, что Райан протягивает ей туфли.
— Ты оставила их на полу. Ты в последнее время определенно странная, определенно.