Джеральд уже много дней гадал: «Кто это «мы»?»
Над вторым рядом поднимались различные головы, чтобы их было видно из-за первой тройки: одна напоминала насекомоподобную голову на длинной гибкой шее; другой походил на жизнерадостного полного Будду, а стоящий рядом с ним поднимал руку, в точности как слоновий хобот, только с кистью на конце, а на этой кисти у основания всех шести пальцев сидели глаза. Эти припоздавшие отталкивали первых, вначале легко, потом все настойчивее.
– Они ведут себя как французы или китайцы, – заметила Эмили Тан. – Гордо отказываются подходить организованно или становиться в очередь. Жаль, что мы не заставили их стать кем-то другим. Англичанами – или даже японцами. Покорно принимать тиранию очереди.
Хайхон Мин, член Комиссии от Срединного государства, громко рассмеялся, а Акана Хидеоши мрачно усмехнулась. Но Бен Фланнери, антрополог с Гавайских островов, посмотрел на Эмили, явно удивленный и оскорбленный ее предрассудками в области культуры. Эмили пожала плечами.
– Эй, я предложила поучить их дисциплине, но это вовсе не означает, что я им не сочувствую. Сейчас в их поведении есть этакое очарование школьного двора. Хотя оно и делает общение почти невозможным.
Внимательно наблюдая за чужаками, Чомбе выделил среди них одну группу. Когда она объединила силы, чтобы оттолкнуть в сторону существо – летучую мышь, Чомбе резко взмахнул рукой, и луч наверху погас. Включились компрессоры под столом, активировались насосы, и камень неожиданно объял холод.
– А теперь, мальчики, девочки и все прочие, – радостно сказала Эмили, – учимся вести себя прилично.
Как только толкотня прекратилась, Чомбе снова включил луч, сфокусировав его с точностью хирургического скальпеля на кентавроиде и кальмаре, оставив остальных в полутьме.
– От выдр я получал реакцию получше, – сказал с сильным афрофранцузским акцентом Чомбе. – Но у нас явный прогресс. Кривые улучшаются.
Прошло еще несколько циклов. Джеральд через плечо оглянулся на галерку за карантинным стеклом – наклонную площадку, уставленную мягкими ВИП-креслами, откуда сановники в окружении лучших приборов, консультантов и приспособлений, какие только можно купить за деньги, наблюдали за каждым шагом комиссии.
У советников теперь были представители и по эту сторону зоны карантина: в нескольких метрах справа от Джеральда трехмерная фигура по имени Гермес, завершенная вплоть до чеканных черт лица, золотистого одеяния и такого же цвета волос, расхаживала у дальнего конца стола, с растущим раздражением поглядывая на комнату генерала Хидеоши.
«Почему советники выбрали в качестве своей метафоры именно это броское, яркое существо? – дивился Джеральд. – Неужели политики, профессора и аристократы думают, что Акана устрашится этого мультяшного олимпийского бога?»
Возможно, выбор не добровольный. Часто аватар группы выбирается таким образом, чтобы в нем была черта, свойственная всем членам группы. Неужели золотой бог означает, что советники считают себя… элитой?
А может, это избыточная компенсация. Подсознательно они хотят, чтобы человечество выглядело лучше.
Даже если так, с Гермесом переусердствовали. Греческий эрзац-бог барабанил по столу светящимися пальцами, время от времени прерываясь, чтобы записать фразу или бранное выражение, которые скользили по столу и присоединялись к груде светящихся вир-сообщений – посланий, которые Джеральд и другие члены комиссии в основном игнорировали. Нахмуренное чело бога выражало нетерпение. Что-то в этом Гермесе тревожило Джеральда. Подчеркнутая досада в синтетических чертах божественного лица слишком напоминала выражение чужих из Артефакта.
Вразрез с фантастическими стереотипами инопланетян изображают либо как отчужденно совершенных существ, либо мудрых и предупредительных, либо опасных – кажется, приятно и утешительно видеть, что они ведут себя как хулиганы-школьники.
Если только… это утешение не часть лицедейства.
На другом конце длинного стола для совещаний был другой ир-конструкт – кошачий аватар Эмили, Тигрица, воплощение параноидального скепсиса, хотя карикатурное в той же степени, что Гермес. Иногда Джеральд видел, как эти два искусственных существа сердито глядят друг на друга мимо реальных членов комиссии.
Ну да, я вижу другую параллель. Действительно ли Тигрица и Гермес такие странные? Мы понятия не имеем, соревнуются ли ир друг с другом ради нас. Или это еще одна ловушка, балаган, устроенный для тупиц и деревенщин.
Еще с полдюжины циклов Патрис продолжал игру быстрой смены поощрений и наказаний, а Артефакт то погружался в холодную тьму, то купался в сфокусированном тепле. Постепенно эксперт из Катанги начал напевать, удовлетворенно кивая головой.
– Думаю, они начинают понимать, – сказал Патрис. – Смотрите внимательно.
Привилегированное положение Джеральда давало ему возможность видеть все подробности. Первым показали существо-кальмара: оно махало единственным щупальцем и гладило поверхность раздела двух миров. Однако на этот раз кентавроид и существо – летучая мышь не отталкивали кальмара, чтобы продвинуться вперед, а заняли позиции слева от него и чуть сзади…
…и Джеральд понял цель их действий. Эти двое теперь мешали приблизиться толпе. И были не одиноки в своих усилиях. Справа от кальмара Джеральд увидел трех других, в том числе фигуру, похожую на Будду: они выступали в аналогичной роли, предотвращая вторжение толпы с этой стороны. Более того: чем дольше Чомбе освещал лучом защитников, тем более плотными и осязаемыми они становились. Более сильными и способными стоять на своем.
В центре от единственного щупальца по спирали разворачивались надписи. На этот раз словам ничто не мешало и удалось активировать звуковой интерфейс. Прозвучал голос, хриплый и расстроенный:
…мы пришли с дружбой… через огромное пустое пространство… с предложениями громадной ценности… почему же вы нас мучаете?
Акана с явным удовлетворением вздохнула.
– Ладно, Джеральд. Ваша очередь.
Он подался вперед. Необходимость писать прямо на поверхности овоида указательным пальцем отпала. Нужно было четко выговаривать слова, обращаясь прямо к камню из космоса.
– Нас беспокоило ваше поведение, – сказал он. – Мы ценим разнообразие, но требуем определенной упорядоченности – или вежливости, – если хотим, чтобы наш разговор к чему-то привел. Этого можно достичь двумя путями.
Он выдержал паузу, как рекомендовал поступить советник по лингвистике, если общение дойдет до этой стадии. Лучше дать чужакам возможность спрашивать. Прошло несколько секунд, и существо, напоминающее земное головоногое, так и поступило. Тонкое щупальце написало – а звуковое оборудование перевело:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});