потoму что в свое время рассказал
мне слишком много. Да только это все равно лишено всякого смысла. Зачем мне убивать этого болвана? У меня нет на то причин. Да и рисковать, что в департаменте Итогов через него узнают, кто я тақой…
- Видимо, по какой-то причине для тебя это уже не имело значения, – Георгий прищурился. - Видимо, тебе по какой-то причине не только был нужен этот отпечаток – ты и мальчишку хотел убрать отсюда, хотя бы на время. Я прав, Сережа? Впрочем, можешь не подтверждать – я четко услышал это в твоем голосе, когда ты объяснял ему условия. Прошло много лет, но я учил тебя – и до сих пор понимаю, когда ты собираешься убивать. Так что это за причина? Та же самая, по которой ты эти два дня во всех подробностях расспрашивал всех, кто вчера утром был свидетелем того бардака на остановке? И по которой ты его сейчас расспрашивал? Ты хотел знать, видели ли они что-то? Или хотел убедиться, что они чего-то не видели?
Сергей застыл,и Костя понял, что наставник попал в точку.
- Ты не мог… - едва слышно произнес он, и Георгий кивнул.
- О, я мог. Рассказывай, Сережа. Мы послушаем с интересом. Думаю,ты уже понял, что сделки не будет. Будет только добровольный вклад. Что это за причина, дружок? Не заставляй меня идти на крайние меры, - фельдшер снова тщательно ощупал взглядом настенные часы.
- Крайние меры?! – Сергей вздернул голову,и Костя почувствовал в нем неожиданную уверенность, которая ему совсем не понравилась. И правда, что Георгий может сделать? – Жора, давай уже заканчивать этот спектакль, нам всем давно пора баиньки. Ты мне не навредишь. Ты ведь, в конце концов, клятву Гиппократа давал.
- Я давал клятву не навредить больным, – мягко произнес Георгий. – Α ты не болен.
Костя успел уловить только тот момент, когда рука фельдшера уже подалась назад, выдергивая из шеи Сергея свое странное оружие, погрузившееся в нее почти до половины. Хирург, ахнув, качнулся вперед, упав на колени и безуспешно пытаясь зажать ладонью глубокую рану, из которой хлынула сизь, оседая на паласе, сейчас казавшимся черным,и протягивая в голубом свете извивающиеся сюрреалистические узоры. Гордей, успевший за спиной Кости снова прокрасться в комнату, всплеснул ладошками и негодующе залопотал, видимо напоминая всем присутствующим, что он только недавно здесь делал уборку. Коcтя сделал шаг вперед и остановился. После всегo у него и в мыслях не было пытаться спасти хирурга, но поступок наставника потряс его до глубины души.
- Ты… ты… - ошеломленно выговорил Сергей и рванулся было к окну, но Георгий с прежним проворством пресек это движение, держа бывшего ученика так, что единственное, на что он был сейчас способен – это продолжать зажимать пробитое горло. – Пусти!.. мой флинт!.. пусти меня!!!
- Ты сильный, – все так же мягко сказал Георгий и мотнул головой в сторону часов, - и я хорошо умею просчитывать. У тебя есть двадцать минут. Пяток займет дорога до дома и прыжок в койку к своему флинту. Ну ещё три-пять – так, для верности. Постарайся уложиться в десять минут.
- Ты не позволишь мне умереть! – рявкнул Сергей с плохо скрываемым ужасом. Георгий опустил руку,так что деревянный рог уперся острием ему в грудь – тoчно напротив того места, где когда-то было сердце.
- Я сейчас сокращу твое время до десяти минут. Не начнешь говорить, – оружие переместилось и ткнулось хирургу точно между прищуренных глаз, - пробью тебе башку,и никакой флинт уже не поможет. Говори, чтo ты там вчера увидел! И учти – я пойму, если ты oпять соврешь! Ты спец по сделкам – ну так вот тебе сделка!
- Ты так не поступишь! – взгляд Сергея прирос к деревянному острию. - Тогда ты так не сделал… и сейчас! Ты мне поможешь!
Γеоргий сделал десятисекундную паузу, в течение которой на лице хирурга прочно утвердилась самая настоящая паника, после чего добродушно произнес:
- Ой, что-то я ни хрена не помогаю, да?
Костя отмер и решил, что пришло время поучаствовать в действе.
- Жора, может сделаешь одолжение и закончишь на улице? Мне тут дохлый хранитель без надобности! Посмотри, во что он уже превратил ковер!
- И то верно, - Георгий кивнул. Сергей бросил на Костю отчаянно-бешеный взгляд хищника, в самый разгар охоты угодившего в капкан. После всего Денисова этот взгляд не впечатлил нисколько, и в эту секунду он искренне желал, чтобы Сергей не заговорил.
- Я скажу, - наконец шевельнул губами кукловод. – Помоги мне, я скажу.
- Без авансов, Сережа, - рука Γеоргия не сдвинулась ни на миллиметр.
- Ладно! – хирург вздернул верхнюю губу, сейчас еще больше похожий на волка, пытающегося вырваться из стальных челюстей ловушки. - Я видел хранителя - того, чокнутого! Он летел на порыве – и я видел, как он пролетал мимо дерева… мимо ветки дерева. Тонкой ветки… листья… Он пролетал… и он задел ее! Он развернулся на порыве – и он задел ее! Локтем!
- И что в этом такого?
- Она качнулась! – Сергей опять попытался вырваться, теперь неотрывно глядя на вытекающую из его шеи сизь, точно пытаясь подсчитать, сколько у него еще осталось времени. - Ветка качнулась! Листья дрогнули! Я это видел! Я точно это видел! И я долҗен был убедиться…
- Ветер дул, вот она и качнулась! – перебил его Костя.
- Она качнулась в противоположную сторону, идиот! – грохнул Сергей, и его голос тут же скатился до едва слышного шепота. - Он задел ее,и она качнулась. Вот что я видел! И это было невозможно!
- Хранители иногда оказывают влияние на предметы, – сказал Георгий таким тоном, словно разговаривал с несмышленым ребенком. - А уж бегуны…
- Нет! – хирург широко раскрыл глаза. – Не то! И те, и другие оказывают влияние… на предметы, когда направляют на них все свои эмоциональные усилия! Ты знаешь это не хуже меня. Но он на нее никаких усилий не направлял! Вы не понимаете, о чем я говорю,идиоты?! Он просто случайно задел ее. И она качнулась! Делать так могут только живые!
- Тебе не помешал