Читать интересную книгу Берсеркер - Фред Саберхаген

Когда они одолели около полукилометра по выписывающей петли дороге, Андреас указал в сторону. Там готовили ринг для завтрашних состязаний. Здесь горный склон был уже более крутым, и найти подходящую площадку было куда труднее, потому ринг одной стороной упирался в обрыв. Еще через километр петляющая дорога провела их мимо двух каменных сторожевых башен. Часовые отдали салют четкими взмахами копий. Андреас в ответ махнул рукой.

Теперь они должны были находиться недалеко от вершины. Склон горы снова стал более пологим, а дорога теперь шла через лес, ухоженный, словно парк. Многие деревья были усеяны плодами. Земля под деревьями была укрыта ковром ползучих растений с узкими листьями наподобие травы.

Потом деревья поредели, земля выровнялась, и взорам путников предстал город-цитадель, венчающий вершину горы. Дорога провела их мимо белоснежных стен прямо к широко распахнутым воротам. Перед тем как войти в ворота, Шонберг оглянулся и поискал взглядом корабль. Его преследовало неясное беспокойство, и отделаться от этого ощущения никак не удавалось. Шонбергу удалось разглядеть лишь верхнюю часть металлической сферы — все прочее скрывали деревья.

Войдя в город, они сперва мало что увидели — разве что еще большее количество стен из ослепительно белого камня. Гости прошли по улицам, которые Шонберг счел узкими и чересчур людными. Рабы в серых плащах и телеги, запряженные многорогими тягловыми животными, убирались с пути аристократов, облаченных в белое. То здесь, то там из крытых носилок или из зарешеченных окон выглядывали элегантные женщины. Окна чаще всего были маленькими, двери держались запертыми, а стены повсеместно были белыми. В городской архитектуре господствовало удручающее однообразие. Перехватив взгляд Андреаса, Шонберг спросил:

— Можно нам будет сделать несколько фотографий?

— Да, конечно. Непременно сделайте потом одну и для меня. Я буду высоко ее ценить.

Одетые в белое хозяева планеты теперь выстроились вдоль пути гостей. Они слегка кланялись, выказывая больше любопытства, чем Шонберг когда-либо видел со стороны любого из местных жителей. Афина улыбалась и махала рукой женщинам и детям в белом, которые выглядывали из окон или из-за углов. Люди в серой одежде, как мужчины, так и женщины, казалось, слишком спешили, чтобы хотя бы посмотреть на чужаков. Шонберг про себя отметил, что ему не встретилось ни одного ребенка, одетого в серое.

— А вот и Храм Торуна. — Андреас остановился и указал на высокие двустворчатые ворота из тяжелой металлической решетки. За воротами виднелся внутренний двор, с трех сторон окаймленный зданиями все того же вездесущего белого цвета. Правда, эти здания были несколько выше, чем те, которые попадались гостям за время пути по городу.

— Здесь мы и будем пировать сегодня вечером.

Как только небольшая группа проследовала в ворота, Андреас тут же попрощался с гостями и устремился к зданию, которое, по всей видимости, и являлось этим самым Храмом, самой высокой постройкой, двенадцати-пятнадцати метров в высоту, с широкой белой лестницей и дверью весьма неприятного вида.

Что же касается гостей из внешнего мира, их тут же с поклонами окружили молодые жрецы, проводили в соседнее здание и показали каждому его комнаты — все они выходили не на улицу, а в нечто вроде английского парка во внутреннем дворе.

Шонберга проводил приставленный к нему подобострастный слуга. Оскар осмотрел комнату и обнаружил, что это небольшое, но довольно приятное помещение. Маленькое окошко было забрано узорной решеткой, пол устилали мягкие ковры, а кровать казалась весьма удобной на вид. Похоже, в планы хозяев входило пригласить их остаться на ночь. Слуга разложил белую одежду из непонятной ткани. Через открытую дверь видны были еще несколько слуг: они старательно волокли ванну.

Чуть позже, предоставив слугам тереть его спину — в том не было особой необходимости, ну да пускай уж все идет, как у них заведено, — Шонберг обнаружил, что неожиданно теплый прием со стороны хозяев слегка ослабил беспокойство, которое уже начало его изводить. Но зато теперь Оскар заподозрил, что после пира Андреас попросит его о какой-то крупной услуге. Интересно, что бы это могло быть? Возможно, жрец захочет контрабандой заполучить какое-нибудь оружие внешнего мира, необходимое, чтобы ослабить причиняющего ему чересчур много хлопот противника.

К тому времени, когда Шонберг закончил мыться и одеваться, уже опустилась тропическая ночь — стремительно, почти без сумерек, как принято в этих широтах. Тут же откуда-то вынырнул молодой жрец, чтобы провести гостя на пир; похоже, у них тут все было расписано, как по нотам.

Попросив сопровождающего задержаться, Шонберг остановился у соседней комнаты, отведенной Афине, и обнаружил, что девушка уже готова присоединиться к нему. Афина оставалась такой же расторопной, как и во время любой деловой поездки. Ее сопровождающий сообщил, что де ла Торре и Челеста — их комнаты располагались чуть дальше по застеленному коврами коридору — уже впереди.

Перебрасываясь шутками насчет товаров, которые они могут надеяться продать новому клиенту, Андреасу, Шонберг и Афина прошли следом за проводниками через один внутренний двор, потом, не выходя на улицу, сквозь крытую аркаду попали в другой. Видимо, храмовый комплекс был достаточно замкнутым.

Наконец они вошли в небольшую боковую дверь высокого здания, в котором Шонберг узнал сам Храм, и их провели в большой зал, расположенный чуть ниже уровня земли. В зале царила прохлада, казавшаяся после дневной жары приятной и освежающей.

Де ла Торре и Челеста, также переодевшиеся в белое, уже сидели за столом. Де ла Торре, увенчанный венком из листьев, напоминал древнего римлянина. Рядом с ними сидели верховный жрец и полдесятка других высокопоставленных лиц. Некоторые из них сопровождали Андреаса во время его первого визита к кораблю пришельцев из внешнего мира.

Вокруг бесшумно и проворно сновали слуги. Зал для пиршеств был украшен драпировками и освещен мягким светом удачно расположенных свечей. Все было в наилучшем виде.

— Наш хозяин рассказывает мне о великих чертогах Торуна, — сказал де ла Торре после того, как они обменялись приветствиями.

— И что? — Шонберг повел рукой, словно желая охватить весь зал. — Описание совпадает?

Один из жрецов Внутреннего Круга усмехнулся, широко и цинично:

— Ну что вы! На самом деле Торун пребывает вовсе не в нашем мире. И не в вашем.

Усевшись за стол, Шонберг обнаружил, что он, как и на турнире, находится между Афиной и Челестой. Но здесь, несмотря на приятное окружение, не только Челеста, но и Афина старалась придвинуться к нему поближе — похоже, бессознательно. Этим вечером среди гостей не было видно ни одной женщины, кроме них. У Шонберга появилось смутное ощущение, что их здесь никогда и не бывало за всю историю Храма. Ни Андреас, ни другие местные высокопоставленные лица ни разу не заговаривали с Афиной, если только она не задавала им прямой вопрос — а она, конечно же, время от времени это проделывала, чтобы позлить их. Челеста же, как истинная представительница светского общества, отлично понимала, когда от нее ожидают, чтобы она вела себя тихо. Шонберг подумал, что если бы местные жители узнали об ее истинном статусе, они посчитали бы это оскорблением.

Но, невзирая на это, гостей принимали с необычайной роскошью. Шонберг подумал, что придется по крайней мере сделать вид, будто он согласен исполнить их просьбу, какой бы она ни была.

Пир был подготовлен очень тщательно. Но Шонберг, извинившись перед Андреасом, посоветовал своим спутникам не пробовать некоторые блюда и ферментированное молоко, разлитое по глубоким чашам.

— Для наших земных желудков будет лучше, если мы будем пить здесь только чистую воду, — если, конечно, Торун не возражает.

Андреас небрежно махнул рукой:

— Торуну это глубоко безразлично. Чистая вода всегда была достойным напитком для воинов.

Шонберг глотнул воды из золотой чаши.

— Мне не терпится увидеть следующий круг турнира.

— Мне тоже. Я очень рад, что наши интересы совпадают. К сожалению, дела не позволили мне наблюдать за предыдущими турами.

— Я вас понимаю. Я знаю, что такое груз дел.

Челеста притопывала ногой по полу. На сцену вышли танцоры, и она следила за ними с профессиональным интересом. Девушки и юноши танцевали вместе. Они были хороши. По земным стандартам, представление было грубоватым, а эротика местами чересчур откровенной, но танец был прекрасно отработан и полон энергии. Сидящие за столом местные жители наблюдали за представлением с каким-то мрачным видом или не смотрели вообще. Шонбергу стало любопытно — положено ли жрецам придерживаться целибата? Надо будет как-нибудь поинтересоваться, если выпадет удобный момент. На любой планете секс был даже более скользкой для обсуждения темой, чем религия, а здесь религиозные деятели к тому же и не относились к своей вере с особой серьезностью.