Она уже начала подумывать о том, чтобы утолить голод какими-нибудь травами из целительского запаса, но тут в дверь громко постучали. Мгновение спустя в комнату ввалилась Татан, державшая в руках поднос с едой. Охранница поставила поднос на крышку сундука, хитро подмигнула Твилле и сказала:
— Ешь! Девушке нужно подкрепить силы, прежде чем ложиться в постель. Хотя с этим, наверное, тебе придется обождать. Лорд Астар и его отец не сошлись пока во мнениях насчет тебя. Но лорд Хармонд все равно одержит верх в этом споре. Не беспокойся, скоро тебя поведут вниз, поставят перед честной компанией рядом с молодым лордом, поженят, как полагается, и споют вам свадебную песню… Будут поздравлять, как госпожу, хотя кто ж такой госпоже обрадуется? — Татан какое-то время помолчала, потом сказала: — Слыхала я, что вы, ведуньи, бывает, и ворожить умеете… Только жрец Дандуса уж точно проследит, чтоб ты чего не вытворила. Их братия с вашими не ладит, это всякий знает. Так что лучше не делай ничего такого, а то вдруг этот заметит — только хуже будет… Ешь и радуйся, если о тебе вспомнят, когда будут наполнять кубки.
С этими словами Татан ушла и закрыла за собой дверь на засов. Тогда Твилла придвинула стул к сундуку и исследовала содержимое двух мисок и высокой пивной кружки, которые принесла на подносе охранница. Девушке так хотелось есть, что она не могла сейчас думать ни о чем другом.
Ужин состоял из густого овощного рагу и порезанного небольшими кусочками мяса. Твилла обратила внимание на то, что для этих блюд не требовался нож — ей принесли только ложку. Когда Твилла принялась за еду, ей почему-то вспомнился слепой мужчина, который заходил сюда сегодня вечером.
Он вошел в комнату так, будто не рассчитывал никого здесь застать. Может быть, ее поселили в комнату, которая раньше принадлежала ему? А ведь она даже не знает, как зовут этого человека… Знает только, что на него обрушилось проклятие лесных демонов и после этого он, похоже, стал чем-то вроде отверженного, изгоя в родном доме.
Теперь, когда слепого гостя не было рядом и внимание девушки не отвлекал его физический недостаток, Твилла вспомнила многие мелочи… Она еще при встрече подсознательно отметила эти незначительные подробности, но только сейчас до конца осознала все их значение. Одежда слепого была грязной, испачканной пятнами от еды. А значит, уже довольно долгое время никто не заботился о его внешнем виде и, судя по всему, вообще не уделял ему никакого внимания.
И тем не менее он явно как-то умудрялся бриться самостоятельно. Твилла достаточно хорошо разбиралась в обычаях дворянства, поэтому поняла, что таким образом он пытается подтвердить принадлежность к своей касте — цепляясь хотя бы за такую незначительную деталь, как ежедневное бритье. Мужчины из низших классов — крестьяне, торговцы и ремесленники — могли носить бороды в свое удовольствие. Но всякий, кто претендовал на благородное происхождение, считал своим прямым долгом гордо демонстрировать миру чисто выбритое лицо. И несмотря на несколько мелких порезов и оставшуюся кое-где короткую щетину, недавний гость Твиллы был выбрит довольно аккуратно — а это немалый подвиг, если вспомнить, что ему приходилось орудовать бритвой на ощупь.
Твилла вдруг подумала, что если бы этот мужчина мог как следует привести себя в порядок, он выглядел бы довольно привлекательным… Чертами лица он походил на лорда Хармонда, но в нем не было неумолимой суровости, присущей королевскому наместнику. Кроме того, этот мужчина был гораздо моложе, чем Твилле показалось вначале. Наверное, он был всего на год или два старше Астара — и из-за этого еще тяжелее переносил свое нынешнее увечье.
Колдовство… Да, ведунья Халди, конечно же, рассказывала о таком, пока Твилла у нее училась. Но в отношении наколдованных немочей для ведуний существовало одно твердое правило. Всякий, кто накличет бедствие на другого человека, и сам непременно за это поплатится. То мнимое изменение облика, которое Твилла наворожила себе самой, не затрагивало никого другого — а значит, ей не будет от этого колдовства ничего дурного.
Но ведунья Халди могла передать ученице только те знания, что сумела накопить сама за много лет исследований и экспериментов. Наставница самой Халди, ведунья Катерна — давным-давно умершая — занималась преимущественно целительством. Потому все сведения о волшебных силах Халди пришлось добывать самой. И лишь малые крупицы этих знаний Халди передала Твилле, не уставая напоминать юной ученице о том, что в обращении с этими силами следует соблюдать величайшую осторожность.
Колдовство, сотворенное в чаще таинственного и страшного леса, могло оказаться совершенно иным — таким, о котором Халди даже не подозревала. Может быть, это колдовство подчинялось совсем другим законам… Возможно, эти злые чары ничто не ограничивало, и сотворивший их ничего не должен был отдавать взамен. Твилла содрогнулась, ее руки сами собой потянулись к зеркальцу. Девушка крепко прижала свое сокровище к груди. Всем враждебным силам этого нового мира она может противопоставить только это маленькое зеркальце, даже не зная до конца, на что оно способно.
Твилла отодвинулась от сундука, который служил ей обеденным столом. Есть ей внезапно расхотелось. Она взяла кусок хлеба и стала отщипывать от него маленькие кусочки — детская привычка, про которую Твилла, как ей казалось, давным-давно забыла.
По крайней мере, в еде ее не ограничивали. И по сравнению со скудной походной пищей, которую девушкам давали во время путешествия, здесь ей подали поистине королевский ужин. Правда, к кружке с напитком Твилла даже не прикоснулась. Там было темное и густое вино, судя по запаху — довольно крепкое. Целительницы могли позволить себе выпить вина только тогда, когда надо было подкрепить силы после тяжелой физической работы. Кто же захочет дурманить свой разум таким зельем?
Или, может быть, крепкое вино перед первой брачной ночью здесь подавали специально? Чтобы женщина не сопротивлялась требованиям своего нового господина? Твилла прикусила губу. Ей в голову пришла совсем другая мысль.
У нее было с собой средство, которое притупляло рассудок гораздо сильнее, чем самое крепкое вино. Может быть, когда Астар явится исполнять волю своего отца, ей стоит таким образом избежать надругательства — хотя бы над душой, если невозможно спасти тело?
Нет! Это трусливая уловка, недостойная ведуньи. У Твиллы были припасены кое-какие сильнодействующие снадобья. Если понадобится, она сумеет даже лишить себя жизни, а не только на время притупить чувства. Однако Твилла считала, что время для этого еще не пришло. Она снова стиснула в ладони зеркальце, и тут в ней пробудилось нестерпимое отвращение к таким мрачным мыслям. Нет, этот путь — не для нее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});