Я устремилась из тьмы навстречу ее голосу.
— Тина? — спросил Эльтор. — Ты меня слышишь?
Я открыла глаза: на меня смотрела троица — Хизер, Эльтор и Дэниэл. Они сгрудились вокруг кокона, придерживаясь за поручни в переборке. Волосы извивались вокруг их голов, словно змеи. Нос Дэниэла больше не кровил, Хизер тоже выглядела молодцом. Эльтор сбросил наконец с себя ненавистный галстук и пиджак. Под рубашкой виднелся знакомый мне жилет. Он также успел избавиться от бороды и контактных линз. Правда, рубашка на груди была пропитана кровью. Внешне могло показаться, что ему не больно, но я уловила пульсирующую боль в плече.
Почему-то из моего кокона теперь видна была только одна переборка. Голографический экран куда-то пропал. Я хотела взглянуть еще раз, чтобы убедиться, что та потрясающая картина, что открылась до этого моему взгляду, была настоящей. Земля. Бирюзовый шарик, повисший на фоне звездного неба подобно драгоценному камню в мерцающем ожерелье Млечного Пути.
Возле моего носа проплыл механический карандаш. Волосы, высвободившись из-под парика, колыхались вокруг моей головы подобно темному облаку. Я попыталась встать, но вместо этого выплыла из кокона.
— Мы на орбите? — спросила я. Эльтор обхватил меня за талию.
— Почти.
— Ты включишь снова голоэкран? — поинтересовалась я.
— Какой-какой экран? — удивилась Хизер.
— Голографический, тот, что на капитанском мостике. На нем можно увидеть Землю.
Эльтор подхватил меня, словно я была пушинкой. Наверное, так оно и было. Он подтолкнул меня к переборке, и мы с ним вместе поплыли в кабину пилота, расталкивая на лету парившие вокруг обломки. Наконец я увидела Джошуа. Бледный как смерть, он сидел с закрытыми глазами в одном из коконов.
— Что с ним? — испугалась я.
— Ничего особенного, — ответил Эльтор.
— Но на него смотреть страшно.
— Ему дурно, — пояснил Эльтор и поплыл дальше. — Такое часто случается в состоянии невесомости. Хизер тоже вырвало. А вы с Дэниэлом вырубились. Просто в кабине была не та пропорция кислорода.
Эльтор подтолкнул меня к сиденью пилота, и оно тотчас свило вокруг меня экзоскелет, а панель управления сжалась в размерах в соответствии с моими параметрами. На лицо мне наехало забрало, по которому тотчас побежали какие-то иероглифы. Ощущение, однако, было малоприятным, словно в капкане, и я оттолкнула забрало вверх. В основание позвоночника и шею мне тотчас потыкались щупы — видимо, в поисках несуществующих разъемов. Даже не имея с Джагом прямой связи, теперь я ощущала его гораздо сильнее. Спокойный. Беспристрастный. И слегка сбитый с толку. Он наверняка не мог понять, кто это попался ему «в лапы».
У меня в голове негромко раздавались его переговоры с Эльтором: мы не могли двинуться дальше, пока не закончатся восстановительные работы навигационного оборудования и двигателей. Нам крупно повезло, что мы сумели-таки выйти на орбиту — так называемую низкую полярную. Эльтору удалось соорудить временный поглотительный экран, так что с Земли нас пока еще засечь не могли.
Джаг также занимался подслушиванием переговоров на Земле. Власти полагали, что корабль — это наверняка разведчик, посланный впереди более крупного флота. До нас долетали обрывки споров. Кто-то упорно твердил, что нас нельзя сбивать, ведь никто не мог поручиться, что произойдет, если корабль взорвется. Другой голос с пеной у рта доказывал, что сбивать надо, и как можно скорее.
Где-то на заднем плане в моем мозгу жужжал отчет Джага об имеющемся в распоряжении Земли оружии:
...пусковые установки ракет дальнего радиуса действия... баллистические ракеты «Патриот»... ракеты типа «Раптор», «Коготь»...
Джаг продолжал монотонно зачитывать список по мере того, как опознавал все новые и новые элементы оборонительных систем — не сомневаюсь, что для него это было сродни средневековым вооружениям. Возможно также, что в этой вселенной они назывались как-то иначе. Если Эльтор задавал вопрос, Джаг на него отвечал — чаще всего это касалось способности той или иной ракеты сбить нас за пределами атмосферы.
Эльтор «стоял» между командирским креслом и панелью управления, лицом ко мне. Для пилота это было довольно странное положение, но, как оказалось, вполне нормальное. Ведь корабль загружал всю необходимую информацию ему прямо в мозг, независимо от того, в какую сторону он стоял лицом. Процесс, конечно, шел несколько медленнее, чем при непосредственном подключении, однако и так связь работала безотказно. Псиберсеть корабля посылала электромагнитные сигналы, в основном в инфракрасном диапазоне, а разъемы на теле Эльтора исполняли роль принимающих устройств.
Недалеко от нас проплыл желтый блокнот, испещренный какими-то каракулями. Эльтор оттолкнул его, и он поплыл прочь.
— Вы не могли бы убрать отсюда весь этот мусор? — обратился он к кому-то у нас за спиной.
Я обернулась и увидела, что на мостик выплывают остальные трое.
— Нет проблем, — откликнулась Хизер.
— Можете сложить все в коконы, — сказал Эльтор. — Они переправят мусор во временное хранилище.
Мои друзья принялись за работу. Я тоже попыталась встать с командирского кресла.
— Я должна им помочь.
У кресла же на сей счет было особое мнение. Оно отказалось меня выпустить.
Эльтор убрал мне со лба волосы. Там виднелся синяк — след от удара, когда на меня свалились обломки лесов.
— Думаю, тебе лучше посидеть. Ушиб довольно сильный.
— Со мной все нормально.
— Сиди, кому говорят, — повторил он с улыбкой.
— Эльтор, у тебя найдется пакет? — донесся голос Джошуа. Я оглянулась. Джошуа парил посередине кабины, бледный как полотно. Эльтору было достаточно одного взгляда. Он открыл дверцу в переборке и вытащил оттуда что-то вроде трубы. К Джошуа подплыла Хизер. Она что-то шепнула ему на ухо, чтобы никто больше не слышал. Однако Джаг тотчас перехватил ее слова и передал мне в мозг.
— Что с тобой?
— Извини, — пробормотал Джошуа. — Боюсь, что меня сейчас вывернет наизнанку.
— Зачем извиняться, — сказала Хизер и покраснела. — Ты оказался выносливее меня.
Эльтор подлетел к Джошуа и вручил ему конец трубы.
— В космосе вырвать может любого, даже бывалого астронавта. Нечего стесняться.
— Спасибо, — улыбнулся бедолага Джош.
Эльтор вернулся на капитанский мостик и вновь открыл переборку. На сей раз он вынул оттуда вазу, к которой с внутренней поверхности были прикреплены небольшие полусферы. Один за другим, светясь красным, из каждой такой полусферы вырос щуп.
Эльтор расстегнул манжеты рубашки и закатал рукава, так что снова стали видны его напульсники. Странное, однако, это было зрелище — мужчина в строгом костюме и черных кожаных напульсниках, словно какой-то уличный хулиган. Но имелся в этом и некий высший смысл — как типично это было для Джагернаута: способность убивать, с одной стороны, и высокие моральные принципы — с другой. Редкостные эмпати-ческие способности и не менее редкостные боевые качества. Вместе взятые, они порождали дуализм, который, в свою очередь, предполагал таких офицеров, что предпочитали жить, повинуясь кодексу чести, постоянно балансируя между своей способностью к хладнокровному убийству и высокими этическими принципами. Неслучайно, что процент самоубийц среди Джагернаутов непомерно высок. Такова цена за попытку соединить несоединимое.
Эльтор повернул руку запястьем вниз, прижимая напульсник к одному из щупов.
— А это что такое?
— Сетевые модули.
Эльтор приподнял руку, и полусфера приподнялась вместе с ней. На плоской ее стороне зажегся красноватый огонек.
Эльтор сказал мне, что этот огонек — лазер. Проходя по микросети приборной консоли, он создавал разного рода дифракцию. Программа была задана таким образом, что панель контролировала форму сети, следовательно, и характер дифракции.
Полусферы переводили дифракцию в бинарный код и передавали ее в мини-сеть на запястье Эльтора. Эта мини-сеть исправляла мелкие ошибки, а более крупные передавала дальше в сеть биомеханическую. Мелкие ошибки устранялись при помощи команд, которые посылались полусферам. Те, в свою очередь, переводили команды в дифракцию, непосредственно воспринимаемую панелью управления. Панель реагировала на эти изменения тем, что вносила исправления в соответствующие системы — до тех пор, пока создаваемая ими конфигурация сетки не совпадала полностью с дифракционным образцом.
— В случае более серьезных нарушений, — пояснил Эльтор, — эти полусферы исполняют роль диагностических приборов.
— И что они поведали тебе о состоянии Джага? — спросила я.
— Ничего хорошего, — поморщился Эльтор.
— Ладно, главное, ты прорвался, — ответила я, — а все остальное мелочи.