Рад был помочь, - кивнул ему Кор’рой. – Счастливого пути.
- Благодарю. Мэм, - он учтиво склонил голову и тут же направился к своему автомобилю. Кор’рой тут же закрыл за гостем дверь и уставился в маленькое окошко, провожая взглядом И’верса.
- Рой? – Оливия озабоченно уставилась на мужа. Но он взмахнул рукой, призывая супругу к молчанию. Подождав пока И’верс скроется из виду, он кинулся осматривать прихожую в поисках прослушивающих устройств. Он осмотрел каждый сантиметр помещения, в том числе и фотографию с женой и дочерью. Лишь убедившись, что гость не оставил никаких посторонних предметов, он кивнул Оливии. – Рой, что происходит?
- Неприятности. Группа ликвидирована. Я единственный, кто не явился и остался в живых. Резонно, что у них возникли вопросы.
- Как же так? Что, если они заинтересуются Евой? – не на шутку разволновалась Оливия.
- Успокойся. Я разберусь. И’верс, скорее всего, один занимается расследованием. Легенда у нас крепкая, так что переживать не о чем. Да и дочка им ни к чему. Если только, как рычаг воздействия… - увидев, как глаза супруги расширились от страха, он поспешно добавил. – Но, повторюсь, переживать не о чем. Я не отказывался сотрудничать. Так что я все улажу… - он притянул супругу к себе и крепко обнял.
- Хорошо… Я тебе верю… - не сказать, что Оливию это полностью успокоило, но мужчина чувствовал, что основной пик тревоги миновал.
- Когда у нее сдача крови? – перевел тему мужчина.
- В двенадцать.
- Ты принесла образец?
- Да. Первая положительная, как и всегда, - она достала из сумки пробирку с кровью и протянула мужу.
- Отлично. Я займусь, а ты отдыхай, - он нежно поцеловал её в губы.
Через полчаса Кор’рой ехал на их семейном автомобиле по тихим улицам пригорода и размышлял о том, как он оказался в такой ситуации… Кор’рой Огас родился не на этой планете. Даже не в этой вселенной. Он был третьим сыном в роду Огасов, потомственных военных Темной вселенной, живших в её столице. Старшие братья, как, впрочем, и его деспотичный отец, занимали видные должности в военно-промышленном комплексе императора. И только Кор’рой был всегда белой вороной в их семье. Он никогда не хотел быть военным. Исполнять приказы и жить по расписанию было не в его натуре. Не сказать, что он был не дисциплинирован – с его отцом особо не забалуешь, поэтому дом, и его комната в частности, могли поспорить с любой казармой относительно чистоты и порядка. Однако, мысли маленького Кор’роя были далеки от всего этого.
Он понимал, что мир велик и полон тайн, которые ему хотелось раскрыть. Ещё в школе его в первую очередь занимала биология. Разнообразие видов, влияние эволюции, антропология… Уже тогда он воображал, что станет великим антропологом и найдет ответ на несколько главных вопросов, что занимали многие ученые умы. А именно, почему все расы, зародившиеся в самых разнообразных условиях, имеют классическую человеческую форму? Да, они все различались по цвету глаз, кожи, волосяному покрову, размеру, росту… Да порой даже внутренние органы имели совершенно другое строение, количество и назначение! Однако, вопреки всему, все эти виды имели по десять пальцев на верхних и нижних конечностях, две руки, две ноги и одну голову, как и у самого Кор’роя. Почему только человеческий вид, был способен ментально эволюционировать, так как другие виды просто физически приспосабливались к условиям? Ну или выражаясь понятным для местных языком, почему только примат в свое время взял палку в лапу? И такие «приматы» были во всех звездных системах, где зародилась жизнь!
Но ведь это невероятно и противоестественно. Да это противоречило даже банальному закону больших чисел! Но отец не разделял его взглядов. И если поначалу ему нравилось увлечение сына, так как он считал, что тот изучает виды, чтобы знать, как наиболее эффективно убивать их, то, узнав истинные мотивы своего отпрыска, глава семьи Огас был крайне недоволен. Забрав мальчика из школы, он запихнул его в малое военное училище, чтобы из младшенького «недалекого» сына выбили всю дурь. Там Кор’рою пришлось затихариться и поумерить свой исследовательский пыл, надеясь, что рано или поздно отец сменит гнев на милость. Как же сильно он ошибался…
Закончив малое военное училище, Кор’рой набрался храбрости для серьезного разговора с отцом. Он подготовил множество весомых аргументов в пользу того, что на военном поприще его не ждет ничего хорошего, так как его исследовательская страсть ни на секунду не охладевала и он, по-прежнему, хочет стать антропологом. Аргументы были и впрямь весомые, вот только младший сын рода Огас не учел одного, а именно фанатичность своего отца. Не успел он опомниться, как его насильственно записали в «добровольцы» на использование новой улучшенной формулы сыворотки по улучшению генома.
Так как отец был видной шишкой, то Кор’роя забрали уже на следующий день после их серьезного разговора. Единственным человеком кто заступился за него была его мать. Однако, в патриархальной семье женщина не имела никакого права слова, поэтому сыворотку вкололи тем же вечером. Так Кор’рой стал мутантом. Промучившись несколько месяцев в лаборатории, его наконец-то выпустили на волю, чтобы он собрал дома необходимые вещи и прибыл в расположение части, которая была предназначена для сортировки новообращенных особей.
Вернувшись в родной, но не гостеприимный дом, Кор’рой не узнал своей матери. Женщина, бывшая пару-тройку месяцев назад в самом расцвете сил, была не похожа сама на себя и больше всего походила на свою бледную тень. За те месяцы, пока Кор’рой сходил с ума от перестройки организма и спонтанных трансформаций, его мама почти в буквальном смысле выплакала все глаза. Нет, в свое время, она безусловно знала за кого выходила замуж, но то, что её муж своими собственными руками обрек сына на скорую смерть – не укладывалось в её голове. В итоге, депрессия, сильный стресс для организма, отсутствие аппетита превратили её почти в старуху. Кор’рой успокаивал мать, как мог. Ни к чему ей были излишние страдания, поэтому он убедил её в том, что отец поступил правильно. Они – Огасы, и их призвание служить императору и участвовать в войне. Да и новая формула и впрямь показывала потрясающие результаты, относительно старой. Он сам, как несостоявшийся ученый, оценил повышение показателей продолжительности жизни визопода аж в триста процентов! И теперь вместо пяти-шести лет жизни, при благоприятных условиях, у него было около двадцати. Что было в принципе неплохо, учитывая обстоятельства и его новый