— Аллах! — воскликнула Турхан. — Это просто бык!
— Может, — поддразнил ее Гамаль, — Кедар продаст себя тебе, а меня поставит во главе дела отца?
Турхан тихонько рассмеялась в ответ на его шутку, но все равно не отрывала глаз от щелки.
— Ты что-то молчалив сегодня, мой Ашур, — заметила она, — разве тебя не впечатляет необычайная страсть господина Кедара к его рабыням?
— На мой вкус, принцесса, он слишком прямолинеен и неуклюж как любовник, — напряженно ответил Найл, который тоже не мог отвести взгляда от сцены за стеной. Его тело похолодело от охватившего его гнева. «Странно, — подумал он, — я готов сейчас прирезать этого негодяя, овладевшего моей женой, но при этом я просто парализован. Я даже не чувствую ударов собственного сердца, мне холодно. Чертовски холодно!» Он устремил взгляд на Скай. Ее голова с пышной копной черных волос была закинута назад, она стонала, приближаясь к оргазму, он видел даже голубые расширенные жилки на ее белой шее. Неужели она наслаждается похотью этого Кедара? Неужели женщины ничем не отличаются от мужчин в том, что могут испытывать наслаждение даже без любви?
— Становится скучно, — сказала Турхан. — Идемте, поиграем в свои собственные игры, мои дорогие. Я слышала, что мужчины, когда у них нет женщин, чтобы удовлетворить свою страсть, удовлетворяются между собой, вонзая друг в друга свои копья. Сегодня вы с Гамалем развлечете меня этим способом, перед тем как я позволю вам взять меня. Идемте! Вряд ли Кедар может изобразить что-либо еще после того, как насытил свою страсть этой рабыней Муной.
Гамаль спрятал довольную усмешку. При всем своем богатстве и власти Турхан наивна в искусстве любви. Кедар только начинал, но ради своего друга Ашура он не стал переубеждать хозяйку. Ему трудно было представить себе, что чувствовал в эту минуту Ашур, но вряд ли ему нравилось то, что он видел. У европейцев такие странные представления о женщинах!
А между тем еще нужно было убедить принцессу не заставлять их с Ашуром изображать перед ней то извращение, о котором она в своей невинности упомянула. Гамаль был уверен в аналогичном мнении Ашура, хотя знал, что кое-кто в гареме Турхан часто развлекается именно таким образом, в особенности теперь, когда их хозяйка так поглощена Ашуром.
Кедар же был поглощен Скай. Сегодня он чувствовал себя особенно в ударе, возбужденный представлением, устроенным Задой и Талитой. Он дважды, трижды доводил Муну до вершины наслаждения, но Кедар еще не был доволен. Тут он с тревогой обнаружил, что она лежит без сознания. Он откатился с нее и лег на спину. Мгновенно на нем оказалась возбужденная Зада, которая яростно принялась скакать на нем, закинув назад голову и упираясь руками в пол.
Талита же присела перед ним на корточках, открывая ему себя для ласк. Затем женщины поменялись местами, и, услажденный их телами, достигший собственного предела, Кедар впервые за этот вечер разрядился в Талиту.
Несколько минут все трое, истощенные, лежали на ковре, стеная от наслаждения. Первой поднялась Зада и с помощью Дагана, омыв сначала себя, привела в порядок Талиту и Кедара, а затем все еще лежавшую без сознания Муну. Когда она присоединилась к остальным, Кедар сказал:
— Помоги Талите привести Муну в сознание, моя горячая берберка. — Зада почувствовала прилив гордости. Она готова была все сделать для него — так любила его! Талита начала сосать одну из грудей Муны, а Зада — другую. Пробившись сквозь тьму обморока к свету сознания и увидев, чем заняты женщины, Скай подумала, сможет ли она пережить эту оргию? Никогда она не видела Кедара столь возбужденным, и Скай испугалась еще больше. Она должна выжить! Она должна! Она так близка к победе!
И ночь превратилась в оргию чувственности, когда одно тело сливалось с другим и один оргазм следовал за другим так быстро, что она перестала понимать, кто кого здесь любит. Однако ей еще повезло, так как Кедар ревновал ее даже к другим женщинам, касающимся ее. Наконец, когда Скай уже ничего не соображала, они все погрузились в глубокий сон, так и не разжав объятий. Когда она проснулась, в окно струились лучи солнца. Скай встретила удивленный взгляд Талиты.
— А, соня, ты наконец проснулась, — приветствовала ее та.
Скай кивнула.
— А где господин Кедар?
— Он на встрече с принцессой. Сейчас уже два часа.
— Я помню только рассвет, — ответила Скай.
— Мы встали вовремя, чтобы помочь господину поесть и вымыться, — нахально заявила Зада, — а ты не подняла головы.
— Ты что, Зада, стала такой любимицей хозяина, — резко оборвала ее Скай, — что осмеливаешься оскорблять меня?
— Хозяин доволен мной, — надменно заявила Зада. — Он доволен!
— Я тебя не об этом спрашиваю! Ну, раз ты выполнила свой долг перед господином Кедаром, принеси мне что-нибудь поесть. У меня во рту пересохло, я голодна!
Зада заколебалась, глядя в поисках поддержки на Талиту, но та в этот момент пристально рассматривала свои длинные ногти. Потерпевшая поражение служанка поспешила выполнять приказание Скай.
— Ты сильнее, чем кажешься, — холодно заметила Талита.
— Ты же знаешь, что на родине я принадлежала к знатному роду, — ответила Скай. — Я привыкла распоряжаться слугами.
— Но я еще не видела тебя распоряжающейся так уверенно, — сказала Талита. — Это верно, что Кедар хочет жениться на тебе?
— Не знаю, — искренне ответила Скай. — Но если и так, то будет так, как он, и только он один, желает. Он — хозяин. — Талита могла думать все, что угодно, но она никогда не сможет заявить, что Муна сказала, что она желает быть женой Кедара. Скай встала. — Я хочу в баню.
— Я пойду с тобой, — ответила Талита, — у нас было слишком мало времени после того, как мы удовлетворили все прихоти Кедара.
Скай рассмеялась:
— Интересно, знает ли Кедар, насколько остер твой язычок?
— В той же мере, в какой он осведомлен о твоей властности, моя Муна. Поспешим, пока эта выскочка Зада не пристала к нам. Мне надоела ее болтовня. Она что, никогда не умолкает?
— Никогда, — коротко бросила Скай, и они направились в баню для гостей.
Там они вдоволь накупались и, вернувшись в комнату, поели то, что принесла Зада. Кедар все еще был у принцессы, и Талита с Задой улеглись поспать, пока это возможно. А Скай воспользовалась случаем прогуляться по саду, прилегавшему к комнатам для гостей. День был жарким, но не душным. Она, наслаждаясь тишиной и покоем, в одиночестве медленно шагала по дорожкам. Над садом висел непередаваемый аромат, смесь запахов сотен экзотических растений.
— Госпожа Муна, — вдруг услышала она голос Гама-ля, но, оглянувшись, никого не увидела. — Я тут, за изгородью, — объяснил он, — и лучше, чтобы никто не видел, как мы беседуем. Просто иди вперед, а я буду идти в ногу с тобой.