Читать интересную книгу Школа обольщения - Джудит Крэнц

За Першингом Эндрюсом неотступно следовала не только Мэгги, но и помощник по связям с общественностью, приставленный к нему на все время визита в Нью-Йорк. Как это обычно принято со всеми, кроме самых упрямых коронованных звезд, агентства но найму актеров защищают свои капиталовложения, снабжая каждую знаменитость сторожевым псом-сопроводителем, чтобы, оставшись один, актер чего-нибудь не сболтнул. Присутствие осторожного пресс-агента, как правило, гарантирует безнадежно скучное интервью, но, по мнению агента, лучше скучное интервью, чем спорное или глупое. Они настолько не доверяют своим подопечным актерам и актрисам, что буквально в ужас приходят при мысли о том, что способен выведать ловкий репортер, если оставить его наедине с объектом его интереса. И в общем, эти агенты правы.

Потратив два дня на общение с Эндрюсом в присутствии его пресс-агента и получив на главные вопросы лишь чопорные, скучные ответы, Мэгги приступила к разработке плана, по которому рассчитывала вступить с Эндрюсом в сговор и убедить его улизнуть от соглядатая. Улучив момент, когда в «Сарди» пресс-агент ненадолго исчез, Мэгги пошла в атаку.

— Слушайте, Першинг, здесь ничего нет. — Она укоряющим жестом помахала перед ним блокнотом. — Перед обедом я просмотрела записи: вы просты и пресны, как макароны без соли. Просто ни на что не похоже! Не думаю, что Элен заинтересуется этим, если мне не удастся инкрустировать это изделие хоть частичкой вашей души. Я знаю, вам есть что сказать, можно сделать потрясающую статью, но пока за вами ходит этот хлюст, приставленный к вам в качестве второй головы, я не могу произнести ни слова, и вы тоже. Разве три человека могут танцевать вальс? — Она состроила забавную рожицу, мимикой выразив безнадежность затеи: «Как ни старайся, ничего не выйдет», вместе с тем ясно дав понять, что, если «Космо» не удастся добиться толку от Першинга Эндрюса, его скоренько заменят на Уоррена Битти или Райана О'Нила.

— Проклятье! Неужели дела так плохи?

— Боюсь, что да. Но, в конце концов, что он можете поделать? Он выполняет свою работу, как и все мы. Такова система. — Мэгги так выразительно пожала плечами, что Эндрюс почти увидел, как его имя вычеркивают из желанного декабрьского номера.

— Черта с два. Мне не удалось избавиться от него до конца ужина, но потом он уезжает домой в Ларчмонт. Может, мы сумеем встретиться, а?

Мэгги раздумывала над этим предложением ровно столько, чтобы ее задумчивость сошла за чистую монету.

— Почему бы и нет? Я просто отменю свидание. Это несущественно, в конце концов. Итак, где и когда?

— У меня в отеле в одиннадцать — к этому времени он уйдет.

Она произнесла «хорошо» самым сухим, профессиональным тоном. Но ее ум в этот момент наращивал обороты. У нее уже было несколько серьезных и не очень-то любовных приключений, но она еще ни разу не оставалась наедине с молодым киноактером в его номере в отеле. Чтобы унять волнение, она сурово напомнила себе, что выполняет служебные обязанности. Но все-таки Першинг Эндрюс, помимо всего прочего, был очень красивый мужчина, сотни восторженных женщин узнавали его повсюду, где ему приходилось бывать в последние два дня, он был КИНОЗВЕЗДОЙ божьей милостью, и поздний вечер наедине с ним в номере отеля сообщал интервью характер свидания. На миг ее охватило ощущение чего-то невероятно притягательного и немного непристойного.

— Мы можем устроить поздний ужин, — добавил он. — У меня великолепные апартаменты с видом на парк.

Апартаменты. Хорошо. Это меняет дело. В том, чтобы поужинать в апартаментах, нет ничего неприличного, такое приглашение ни на что не намекает.

В эту ночь и в следующую она сделала грандиозное интервью, один из лучших своих материалов, «Жизнь и трудные времена лучшего из кандидатов», ставшее классикой в своем жанре. Кроме того, она, как само собой разумеющееся, с чувством и с толком переспала с Эндрюсом, как и намеревалась. Сознательно? Бессознательно? Какая разница? Затем, проигрывая с каждым киноактером-гетеросексуалом, у которого брала интервью, сближение по одному и тому же сценарию, она многое узнала о себе. Оказывается, она — коллекционер, любительница делать зарубки. Для нее неважно, хорош ли секс, плох или бесцветен. Важно лишь, что она, Мэгги Макгрегор, переспала, вступила в соитие со знаменитым мужчиной, чье имя известно всем. Слава возбуждала ее. Едва оставшись наедине со знаменитым мужчиной, она была уже на три четверти готова к оргазму, и ему нетрудно было помочь ей кончить. Все, что ей требовалось, это увидеть над собой, или под собой, или рядом лицо знаменитости. Главное, чтобы эта знаменитость трахала ее, никому не известную Мэгги Макгрегор, и коитус проходил в ином измерении: эротизм ситуации коренился в славе мужчины, которая в постели озаряла и ее.

Мэгги научилась воспринимать как должное тот факт, что, когда завершались дни, отведенные для взятия интервью, ее сексуальные контакты прекращались. Поначалу она надеялась, что в повседневной жизни последует продолжение, но оказалось, что актеры не склонны иметь романы с какой-то бумаго-марательницей из журнала, если она в этот момент не работает над статьей об их личностях. Когда работа над интервью заканчивалась, Мэгги переходила для них в разряд поклонниц, симпатичных, но не принимаемых всерьез.

Каждый месяц Мэгги получала новое задание, а с ним появлялась и новая зарубка на косяке двери, новое имя в ее личной коллекции. Она была всего лишь провинциальной еврейской девчонкой и когда-то исповедовала провинциальные еврейские ценности, но эта девчонка из маленького городка считала, что сексуальные похождения, предпринятые ради крупных звезд, ни в чем не нарушают принципов, усвоенных ею в семье. Приключения не имели ничего общего с любовью, расположением или привязанностью. Они воспринимались как одна из привилегий, заработанных благодаря ее все возраставшим способностям. И все же что-то ее беспокоило, хоть не настолько, чтобы отказываться от развлечений. В этом беспокойстве не было ничего ханжеского, пуританского, она не опасалась заслужить определение, что ведет себя, как дешевая и легкомысленная особа — о, эти убийственные ярлыки из жизни средней школы, давно забытой, — но и не могла отрицать, что какое-то ощущение тревожит ее.

Лишь работая с Вито Орсини, Мэгги поняла, что же именно.

* * *

Вито Орсини был первым кинопродюсером у Мэгги. Она имела об этих людях смутное представление, основанное на расхожем мнении. Великих продюсеров мир не встречал со времен Тальберга, разве что Луиса Б. Майера или Селзника. Во всяком случае, всем известно, что век продюсеров давно миновал, что те, кто теперь именует себя продюсерами, всего лишь агенты, сводящие вместе актеров, писателя и режиссера и предоставляющие свои студии, и еще: продюсеры — это люди, получающие зарплату за то, что поддерживают связь между руководителями студии и режиссером, этакие блистательные мальчики на посылках. Правят бал режиссер и сценарист — к ним и доверие. Никому не известные мужчины средних лет (обычно, как минимум, двое), что поднимаются на подиум при вручении «Оскара» за лучшую картину, — это тоже продюсеры. Но, в сущности, они мало кого волнуют — просто люди со студии бизнесмены, а не звезды. Ну, конечно, Боб Эванс — продюсер-звезда. Но он — особая статья, он часто снимается в фильмах.