Читать интересную книгу Сон в Нефритовом павильоне - без автора

Гости были поражены. Вдруг в небе появились ласточки, — послушные упругому ветру, носились они взад и вперед высоко над землей. Правитель монголов о чем-то пошептался с другими гостями и обратился к Хун:

— Стрелок вы несравненный, но вот сможете ли вы подстрелить этих пташек?

Хун посмотрела ввысь: шесть и семь ласточек резвились там — то поднимутся так высоко, что их и не видно, то слетят чуть не до земли, то закружатся на одном месте, то разлетятся в разные стороны. Только она вынула стрелу и приготовилась стрелять, как монгол хитро улыбнулся и тронул ее за рукав.

— Предлагаю на спор: подстрелите ласточку — отдаю вам ферганского скакуна, что подо мною, промахнетесь — отдаете мне свои мечи.

Хун на мгновение задумалась и кивнула. Взяла стальной лук, вложила стальную стрелу, прицелилась — а глаз ее сиял, как звезда, — повела яшмовой рукой, и ласточка упала к ногам ее коня. И шесть и семь раз натягивала она тетиву — и шесть и семь ласточек упали на землю. Потрясенный хан не в силах был вымолвить слова.

— Да вы не смертный, — произнес он наконец, — вы из небожителей. Ведь эти ласточки не простые, они живут в Ласточкиной скале, что на берегу Северного моря, и мы называем их каменными, взгляните!

Он протянул Хун птичку, и та увидела, что ласточка в самом деле твердая, словно камень, а наконечник стрелы согнулся.

Трижды поклонился монгольский правитель и продолжает:

— Сказывают, некогда ханьский Ли Гуан[339] охотился в северных землях и однажды, по нечаянности приняв за тигра лежавший в зарослях большой камень, отпустил тетиву — и стрела так глубоко вошла в камень, что поныне торчит в нем. Великий охотник был Ли Гуан! Но вы, почтенная Хун, превзошли его в десять раз: ведь одно дело пронзить камень лежащий, а другое — летящий!

Он слез с коня и подвел его к Хун. Та улыбнулась.

— Я не так богата и знатна, как вы, великий хан, но в моей конюшне стоят десять ферганских скакунов, еще одного мне, пожалуй, не надо!

Между тем воины согнали зверей с горы Хэланьшань в долину — даже зайца наверху не осталось.

— С гор могут спуститься волки и барсы — не застанут они нас врасплох? — спросил вдруг хан.

Только он это выговорил, как с вершины горы налетел ураганный ветер, и на равнину с рыком — словно небо раскололось в грозу — выскочил огромный белый тигр! Белый, как снег, с желтыми глазищами, что горели, ровно факелы, с алой, будто в крови, пастью, он пронесся громадными прыжками над равниной скорее молнии. Гости схватились за луки, стрельнули наугад и бросились врассыпную, а тигр с диким ревом исчез, словно его и не бывало. Правители опомнились и переглянулись.

— Уж не тот ли это тигр, что глотал железные копья хана Елюя? Великая напасть в наших краях этот зверь! Никому не под силу с ним справиться! На северо-восток от Хэланьшаня стоит мрачная Тьма-гора, а на ней, по преданию, вот уже четыре тысячи лет обретается этот свирепый тигр. В свое время хан Елюй, уверовав в свою силу, пошел на страшного зверя, да ничего у него не вышло. Трижды ходил хан, трижды метал в тигра железные копья — и трижды тигр их заглатывал! А ведь в каждом копье весу было побольше тысячи цзиней! Не сосчитать, скольких охотников и воинов погубил этот зверь! Потому жители северных стран построили на Тьма-горе жертвенник и каждую весну да осень доставляют на алтарь быков и баранов. Если не принести ему жертвы, зверь сходит с горы и поедает людей, многие тысячи уже убил! Никто не охотится в тех местах с давних пор, все его страшатся! А сегодня он, видно, услыхал барабаны да выстрелы, вот и прибежал сюда!

— Сколько на севере богатырей, — засмеялась Хун, — и по сю пору не сладили с одним тигром!

Монгольский хан вздохнул.

— Не простой он тигр, а «Летающий» — так его прозвали! Метнешь в него копье — он его проглотит, опалишь огнем — огонь на нем погаснет. Скор он, словно ветер, разит, как молния, откуда и когда вдруг явится, никому не ведомо!

Император все это выслушал и говорит:

— Народы северных стран такие же наши дети, как мины. Неужели мы допустим, чтобы их разорял этот лютый зверь?! Мы задержимся с возвращением в столицу, пока наше войско не изловит убийцу!

Получив от Сына Неба указания, Верховный полководец Ян собрал военачальников, пригласил на совет правителей северных стран и начал обсуждать, как изловить тигра. Вдруг с вершины горы Хэланьшань посыпались камни, воины в ужасе побежали, а великий хан крикнул:

— Это — Белый тигр! Он опять рядом! Воины-северяне вскочили на коней, и через мгновенье и след их простыл.

Хун подозвала Лотос и говорит:

— Ты умело владеешь копьем, я — мечом, разве будем мы с тобой сидеть спокойно и ждать, когда зверь уйдет, чтобы приняться за свои убийства? Неужели не осилим его вдвоем?!

— Я боюсь даже зайцев, разве я вам подмога?! Вы — это дело другое! — отвечает Лотос.

Хун улыбнулась и повернулась к Яну.

— Этот тигр — не такой, как все тигры! Одолеть его будет не просто. Однако если вы отведете с равнины войско, гостей и государя, то мы с Лотос попробуем — рискнем на него выйти!

— Что ты такое задумала? — обеспокоился Ян.

— Не тревожьтесь, — рассмеялась Хун, — тигр уже в моих руках!

Хун ударила в гонг — воины вернулись в стан. Она приказала закрыть все ворота и никого не выпускать, а Яна, циньского князя, северных правителей, Ма Да и Дун Чу и государя пригласила подняться на помост, с которого ни в каком случае вниз не сходить. В середине же стана попросила устроить пустое место, без единого человека.

Затем она сказала Лотос:

— Теперь бери копье, садись на коня и постарайся заманить тигра в стан!

Сказала, поднялась тоже на возвышение и принялась наблюдать за действиями Лотос. Та объехала стан снаружи раз, другой, третий — и вдруг, хлестнув коня, полетела к горе Хэланьшань. Все вскрикнули и обмерли от страха, даже в лице переменились: с горы донесся такой рев, что казалось, раскалывается надвое небо и сама гора рушится. А Лотос с копьями наперевес теперь объезжала вокруг горы, выманивая зверя. Наконец он не выдержал, выскочил на равнину — белый, ровно снег, а рычит, будто гром рокочет. Поднялся на задние лапы и оказался с гору величиной, отбил громадной лапой копье, нацеленное ему в грудь, и начал отступать к горе, надеясь, что за ним последует Лотос. Девушка же старалась привести его в стан. Тигр делает шаг назад — Лотос шаг вперед, Лотос делает шаг назад — тигр шаг вперед. Никто не мог равнодушно смотреть на этот танец. В конце концов удалось Лотос приманить зверя поближе к стану, и тогда Хун с помоста крикнула:

— Скорее к нам, Лотос!

Девушка бросила копье и мигом оказалась на возвышении, зато Хун теперь куда-то исчезла. Подул ледяной ветер, повалил снег, вся равнина скрылась под белым покровом. Тигру стало не по себе, он замерз, метнулся было на восток, оттуда — на запад, ринулся с ревом на юг, оттуда — на север, Вдруг окутала равнину голубая дымка, и из нее послышался звон мечей. А тигр оглушительно заревел и принялся быстро-быстро рыть в земле яму. Когда глубина ее достигла роста трех человек, зверь забился в это логово и затих. И тут с возвышения раздался громкий крик:

— Несите сюда Белого тигра!

Все головы повернулись к кричавшему — да это Хун вернулась! Ошеломленные гости кинулись к ней.

— Где же вы пропадали? Мы ничего не понимаем — тигр сейчас улегся в яме и не показывается!

— Я отлучалась по делу, — улыбнулась Хун, — а тигр, как я думаю, давно уж дух испустил, тащите его поскорее к нам.

Правители северных стран с сомнением покачали головами, но воинов своих кликнули и приказали им вытащить из ямы тигра. Однако ни один не отважился даже близко к тигру подойти. Приказание повторили грозным тоном. Тогда несколько десятков смельчаков с опаской приблизились к тигру и попытались его приподнять, но зверь был тяжел, как гора Тайшань, с места его не сдвинуть. Только с помощью еще шести семи десятков людей удалось тигра вынуть из ямы и дотащить до возвышения. Все спустились посмотреть на легендарного тигра. Даже мертвый он был страшен: шерсть колючая — кто ее тронул, поранил руку — бока обросли диким каменным мясом. Вот он каков — Летающий тигр!

Правители северных стран все вместе низко поклонились Хун.

— Вы самый храбрый и самый искусный в мире воин, нам не хватает слов, чтобы выразить свое восхищение. Но чем можем мы отблагодарить вас за великое благодеяние, ведь вы избавили народы севера от вековечной беды?!

Хун даже смутилась.

— Моей заслуги в этом никакой, — на ваше счастье, такова оказалась воля Неба!

Между тем день склонился к вечеру, и Сын Неба объявил охоту законченной. Он приказал войску готовиться к выступлению домой и пригласил гостей подняться на помост и воздать должное винам и кушаньям. Радостный и бодрый, император спросил северных правителей: