Вместо: так как дело кончая: бесконечны. – в ркп.: такъ какъ. цѣль есть искуство, то она недостижима, и развитіе его безконечно.
ВАРИАНТЫ СТАТЬИ «ОБ ОБЩЕСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ НА ПОПРИЩЕ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ».
Стр. 256, строка 6 сн.
Вместо: (что такое бюро?) – в ркп.: (что такое бюро – не мебель)
Стр. 259, строка 16 сн.
Вместо: и вся эта грустная деятельность? – в ркп.: и весь этотъ грустный вздоръ!
Стр. 260, строка 10 св.
Вместо: будет думать, кончая: он сделал. – в ркп.: какъ муха скажетъ: посмотрите, что мы напахали.
Стр. 261, строка 2 сн.
Вместо: и сборники легенд, песен и т. п. – в ркп.: и недавно вышедшее сочиненіе Нибура «о Греческихъ герояхъ». Последние слова в ркп. надписаны над зачеркнутыми: и какъ мнѣ не непріятно говорить это – книжки Ясной Поляны.
Стр. 261, строка 9 св.
После слов: и читальник – в ркп.: и лира —
Стр. 260, строка 12 св.
Вместо: любящих – в ркп.: любившихъ
Стр. 260, строка 20 сн.
Вместо: непризванные – в ркп.: недостойные
[ОТВЕТ КРИТИКАМ.]
Нѣкоторые нумера послѣднихъ журналовъ представили замѣтки объ издаваемомъ мною журналѣ. Я сказалъ въ 1-мъ №, что, выступая на новое поприще съ совершенно новымъ, можетъ быть, ошибочнымъ взглядомъ на народное образованіе, я желаю и вмѣстѣ съ тѣмъ боюсь выраженія противоположныхъ мнѣній, – желаю, потому что обсужденіе уяснитъ вопросъ, боюсь, потому что не надѣюсь стоять всегда на уровнѣ всей значительности вопроса, боюсь вдаться въ личную полемику. До сихъ поръ я еще увѣренъ въ себѣ.
Статьи журналовъ по времени доходили до меня въ слѣдующемъ порядкѣ: 1) Замѣтка священника въ Московскихъ вѣдомостяхъ, 2) Замѣт[к]а во Времени, 3) въ Журналѣ для воспитанія, 4) въ Библіотекѣ.
Упоминать о критикѣ Современника я считаю недостойнымъ себя, что для меня тѣмъ болѣе счастливо, что въ неприличной статьѣ этой нѣтъ ни одного довода и ни одной мысли, а только неприличные отзывы.
Замѣтка въ Моск. Вѣдом. самая бѣглая изъ всѣхъ лѣстныхъ[174] для меня мнѣній, выраженныхъ до сей поры о Ясной Полянѣ, доставили мнѣ наибольшее удовольствіе и есть значительное для меня мнѣніе. Сказано: чтеніе въ школѣ повѣсти «Матвѣй» произвело на учениковъ обаятельное впечатлѣніе. Не могу достаточно часто повторять того, что только сужденіе учениковъ можетъ руководить насъ въ выборѣ и составленіи для нихъ книжекъ, и потому вновь прошу всѣхъ, принимающихъ къ сердцу дѣло народн[аго] образ[ованія], сообщить[175] публикѣ свои наблюденія надъ впечатлѣніями производимыми какъ книжками Я. П., такъ и другими. Свѣденія эти всегда найдутъ мѣсто въ журналѣ.
–
[О ЯЗЫКЕ НАРОДНЫХ КНИЖЕК.]
Есть въ отношеніи книжекъ для дѣтей и для народа общія правила, выработавшіяся и подтверждаемыя самымъ поверхностнымъ опытомъ.[176]
1) Языкъ долженъ быть понятный, народный и умышленно не испещренный словами мѣстнаго нарѣчія.
2) Содержанiе должно быть доступно, неотвлеченно.
3) Не должно слишкомъ стараться быть поучительнымъ, а дидактика должна скрываться подъ занимательностію формы.
Вотъ правила ходячія для большинства людей, занимающихся народной литературой. Всѣ эти правила не только говорятъ еще далеко не все, что можно сказать о дѣлѣ, но нѣкоторыя совершенно ложны.
1) Языкъ. Языкъ долженъ быть не только понятный или простонародный, но языкъ долженъ быть хорошиій.[177] Красота или скорѣе доброта языка можетъ быть разсматриваема въ двухъ отношеніяхъ. – Въ отношеніи самьтхъ словъ употребляемыхъ и въ отношеніи ихъ сочетанія. Въ отношеніи словъ, ежели я скажу, что не надо употреблять слова – великолѣпный, относя его къ голосу или нравственнымъ качествамъ человѣка, а говорить хорошій, прекрасный, не говорить щедрый, а говорить простый, не говорить квиты, а просты (я уже не упоминаю о иностранныхъ словахъ,[178] которыя легко могутъ быть замѣнены русскими), то я совѣтую не то что употреблять простонародныя, мужицкія и понятныя слова, a совѣтую употреблять хорошія сильныя слова и не совѣтую употреблять неточныя, неясныя, необразныя слова. Я прошу читателя, интересующагося этимъ вопросомъ, прочитать повѣсть «Ложкой кормитъ, а стеблемъ глазъ колетъ» въ 4-мъ № «Ясной Поляны», составленную учениками. Я считаю эту повѣсть образцомъ языка какъ въ отношеніи словъ, такъ и ихъ сочетаній. То замѣчаніе, которое так обыкновенно слышать, что не нужно умышленно коверкать и пестрить языкъ, пожалуй, вѣрно, но[179] мнѣ кажется не такъ выражено. Нужно совѣтовать не не пестрить языкъ, а писать хорошимъ русскимъ языкомъ, что[180] чрезвычайно трудно.[181] Не нужно говорить: «Онъ былъ красивый такой», а говорить: «Онъ былъ красивый», не употреблять иcкусныя перифразы съ безпрестаннымъ прибавленіемъ частицы «то», для того, чтобы сказать самую простую вещь, имѣющую короткое и мѣткое названіе на нашемъ языкѣ. Намъ часто встрѣчались подобные примѣры при передѣлкахъ книгъ и пересказахъ учениковъ. Напримѣръ, вы разсказываете исторію П[етра] Вел[икаго]. Вы говорите: у Ал[ексѣя] Мих[айловича] было 3 сына – старшіе два сына были хорошіе и умные, не глупые – значитъ, бываетъ окромѣ этого еще этакая ловкость на всякія дѣла, – вотъ этой-то ловкости у нихъ не было. Ученикъ разсказываетъ и говорить: у Ал[ексѣя] Мих[айловича] было 3 сына. Старшіе два были непроворные, а меньшой былъ ловокъ, – и одно слово это: непроворные – отпечатало для всякаго русскаго человѣка образъ Ивана Алексѣевича.
Еще примѣръ. Положимъ – мнѣ нужно разсказать, что пароходъ двигается посредствомъ паровъ. Своему брату я говорю: сила пара движетъ поршни, поршни приводятъ въ движеніе ось, ось поворачиваетъ колеса, а колеса, упирая въ воду, движутъ впередъ корабль, называемый пароходъ. – Свысока спускающійся до народа народный учитель разскажетъ это такъ: Есть такая сила воды, называемая паръ, вотъ этотъ то самый паръ, когда его запрутъ, начинаетъ толкаться, проситься вонъ. Вотъ когда соберутъ этого пара много, то онъ имѣетъ силу надавить и даже ежели не поддается та вещь которую надавить, то онъ ее сдвинетъ, вотъ и устроены, какъ барабаны пустые, и въ нихъ пробки. Къ пробкамъ придѣланы такія палки, а палки уперты въ колѣно и т. д. – Учитель, заботящійся о народности, скажетъ такъ: Какъ поставитъ баба чугунъ въ печь (хорошо еще, ежели онъ не скажетъ: вотъ, братцы мои, я вамъ всю правду-матку отрѣжу и т. д.), начнетъ на немъ крышка прыгать. Видаль? Ну, видалъ, такъ смекай, кто ее двигаетъ, крышку-то? Сила? Такъ вѣрно. Вотъ эта-то сила и есть, что пароходъ двигаетъ, что глупые люди чортовыми крыльями называютъ. Это не чортовы крылья, а силы природы-матушки, которыми всякой[182] человѣкъ воспользоваться долженъ. Все дано на благо человѣку. Вотъ эта сила называется паръ и т. д. – Народный учитель педантъ разскажетъ такъ. Все, что движетъ, все есть сила. Силъ въ природѣ много, вы знаете ихъ – сила человѣка, лошади, воды, сила огня, – такая же сила – паръ. Паръ есть вода. – Учитель-дама разскажетъ такъ: Когда мы Ѣдемъ на пароходѣ, милыя дѣти, намъ кажется удивительно, что мы ѣдемъ такъ скоро и что нѣтъ ни лошади ни паруса. Надо подумать, что же это за сила. Я вамъ разскажу, дѣти, и постараюсь быть вамъ нескучной. Ничто не будетъ скучно, ежели мы будемъ любить учиться и не скучать за книжкой, и т. д. Умный мужикъ, который ѣзжалъ на пароходѣ, вернувшись домой, разскажетъ такъ: Сдѣланъ котелъ, подъ котломъ топка, паръ не пущаютъ, а проведенъ въ машину. Машина проведена къ колесамъ – она и бѣжитъ. А за нее сколько нужно коляски цѣпляютъ. – Всякой крестьянинъ пойметъ изъ этого то, что ему нужно понять, и только потому, что это сказано хорошимъ русскимъ языкомъ.