— Как я рада! Как я рада! — захлопала ладонями Вера Васильевна, и тогда Станислав Гагарин окончательно понял, что это не его жена. Понял и успокоился.
«Но кто же эта женщина?» — подумал он, но без особого жуткого интереса, ибо чувствовал близкую разгадку сего феномена и сейчас более заботился о необходимости выведать у Головко что-либо о готовящейся операции.
— Я тоже рад, не скрою, — улыбнулся доцент-политэконом. — Итак, проблема улажена к обоюдному удовольствию. Вы наш, Станислав Семенович, будем работать рука об руку. Название должности сформулируйте сами. Назовитесь хоть Генеральным Жрецом Храма Духа. Нам это без разницы…
— Ему чего-нибудь попроще бы, а он циркачку полюбил, — продекламировал писатель. — Все будет в лучшем виде, шеф.
— Тогда к делу… Мне известно, что вы незаурядный детективщик, умеете создавать крутые сюжеты. Потому и обращаюсь за помощью. У нас тут готовится небольшое дельце. Надо вывезти наших людей за кордон. Им уже слишком горячо, могут взять… Вот я и хочу произвести с вами небольшой эксперимент.
— Ассоциативный? — быстро и непонятно спросил писатель.
— Не понял, — приподнял брови Головко.
Они были у него густые, кустистые, как у Брежнева.
— Эксперимент — экскремент — элемент — мент! — выпалил Станислав Гагарин.
— Во! — воскликнул доцент. — В самую точку… До чего же приятно иметь дело с творческими людьми! Именно такое слово… Надо обвести ментов вокруг пальца. Наседают, сукадлы, на хвост. Через верного человека в их кодле мы навели их на Одессу. Пусть копают там, а наши люди, которых, значитца, пора кинуть за бугор, находятся в Ялте, здесь. Не в этом, разумеется, доме, но…
— Понимаю, — сказал Станислав Гагарин. — Другими словами, вам нужен сюжет.
— Опять в точку! — воскликнул мафиози. — Именно сюжет… План операции у нас есть. Надо апробировать его на вашем творческом воображении. А суть дела такова…
Договорить Сидору Артемьевичу не дали.
Со двора пришел необычный звук автомобильной сирены. С одной стороны звук напоминал милицейский сигнал, с другой — нечто незнакомое, но достаточно тревожное.
Головко вскочил, только не успел произнести ни слова. Дверь распахнулась. Возникший в проеме охранник крикнул:
— На трех машинах! Вроде ОМОН…
Его ударили в спину, он влетел в комнату, споткнулся и с размаху упал на ковер.
С автоматом в руках ворвался второй боевик.
— Это она! — истерически заорал боевик, направив ствол автомата в грудь Веры Васильевны. — Она ментов навела…
Не целясь, он в один присест выпустил содержимое магазина в грудь Веры Васильевны.
Пули буквально в клочки разодрали на груди ее платье.
— Дурак, — спокойно сказала она, совершенно невредимая, ошалевшему боевику. — Испортил такое платье… Это вовсе не менты, дефективный.
С этими словами Вера Васильевна выхватила из сумочки никелированный короткоствольный револьвер и выстрелила в боевика.
Изумленный Станислав Гагарин успел заметить, как во лбу несчастного охранника возникло, зазвездилось аккуратное отверстие, а из затылка вылетели кусочки мозга.
Удар пули откинул голову уже умершего человека назад, он рефлекторно попятился, пытаясь выправить равновесие и мешком свалился на ковер.
Головко наблюдал за разыгравшейся сценой с отвисшей челюстью.
За дверью и во дворе послышались выстрелы.
— За мной! — скомандовала Вера Васильевна.
Она цепко ухватила Станислава Гагарина за руку и потащила к боковой потайной двери, которая обнаружилась за старинным гобеленом, резко отдернутым Верой Васильевной.
«Дает тетка!» — восхитился писатель. Теперь он уже не воспринимал в этом странном создании, Верином двойнике, собственную жену.
Обернувшись, Станислав Гагарин успел заметить, как корчится поливаемый автоматными очередями из двух стволов ворвавшимися неизвестными лицами в пятнистой одежде, Сидор Артемьевич Головко, доцент кафедры политической экономии, главарь мафии союзного масштаба, уголовник по кличке Старик, несостоявшийся диктатор России.
«Вот так бы всех претендентов на роль тирана в Отечестве», — успел подумать писатель.
Тирана Головко ему не было жалко даже просто по-человечески. По необходимости Станислав Гагарин любого кандидата в деспоты лично бы расстрелял.
А коридор, куда они ворвались вдвоем, вывел их на застекленную веранду, заставленную экзотическими растениями в кадках и больших глиняных горшках.
— Туда! — крикнула Вера Васильевна или кто там был на самом деле. — Там наш мерседес!
Она хотела было пройти через стеклянную дверь, но та оказалась закрытой.
— Ключ! — яростно простонала спутница писателя, заскрипев зубами. — Нужен ключ…
Сочинитель молча отстранил ее, сдвинулся внутрь веранды на полдюжины шагов, резко рванул с места и плечом ударил в стеклянную дверь.
Дверь, сорванная с петель, рухнула наружу. Проход был свободен.
Ободрившаяся женщина проскочила вслед за едва удержавшимся на ногах писателем, свернула за угол, где стоял мерседес, распахнула левую заднюю дверцу и нырнула в автомобиль, успев крикнуть Станиславу Гагарину: «Садись!»
Водитель будто ждал их. А, может быть, действительно так и было задумано. Но едва писатель оказался в салоне, мерседес ринулся вперед, едва не сбивая с ног парней в камуфлированной одежде, их было человек пять или шесть, они заполняли двор, держа автоматы наизготовку.
«Кто же это? — подумал председатель. — Терпеливые ребята из спецназа, коим надоело терпеть, комитетчики, менты или… ломехузы? Вождь не случайно толковал о намерении столкнуть их с мафией».
Вслед им никто не стрелял.
Писатель и его спутница молчали, причем Станислав Гагарин старался не смотреть на подлинную копию его жены, на странную женщину, которая спасла ему жизнь.
«Впрочем, почему спасла? — сердито спросил он себя, не желая быть обязанным кому-либо. — Может быть, моей жизни ничего не угрожало. Охотились за Головко…»
Мерседес на предельной скорости мчался в сторону собственного города, к его центру.
Когда они вырулили к чеховскому домику, водитель резко затормозил, похлопал по правому сиденью и сказал с кавказским акцентом:
— Садитесь сюда, дорогой!
Голос был знакомым, и Станислав Гагарин вздрогнул.
Однако, писатель, не мешкая, открыл дверцу и перебрался вперед, на место справа от водителя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});