— Ты использовал одно из своих заклинаний, — сказала тетушка Дорис, неожиданно высунув покрасневший нос из-под передника.
Род встал.
Вот, что сказал он им всем:
— Извините. Пойду пройдусь. Прогуляюсь в ночи.
— Вы пойдете к компьютеру? — спросил Билл.
— Не ходите, мистер МакБэн, — сказал Хоппер. — Не давайте нам повода сердиться на вас. То место плохое даже днем, а ночью оно просто ужасно.
— Откуда вы знаете? — повторил Род. — Вы же никогда там не были ночью, как и я. Много времени…
— Там мертвые люди, — сказал Хоппер. — Это — старый военный компьютер. Ваша семья никак не могла вернуть его на первоначальное место. Но его на ферме быть не должно. Вещь вроде этой должна находиться в космосе, на орбите.
— Все будет в порядке, Элеанор, — сказал Род. — Вы сказали мне, что делать. Каждый из вас, — прибавил он умерив последний всплеск ярости. Когда его «слишанье» смолкло, он увидел вокруг себя обычные непроницаемые лица.
— Ладно, Род. Убирайтесь к своему компьютеру. У вас странная жизнь, и вы живите ею, Господин МакБэн, и никого тут в округе не будет.
Род встал.
— Извините, — сказал он снова, вместо «до свидания».
Он остановился в дверях, заколебавшись. Роду больше хотелось сказать «до свидания», но он не знал как выразить свои чувства словами. Однако, он не мог «гаварить»; не мог «гаварить» так, чтоб они «слишали». А слова сказанные голосом были такими грубыми, такими плоскими для чувств, которые ему необходимо было выразить.
Все присутствующие смотрели на него, а он на них.
— Н-д-да! — сказал он в грубом карканье полу насмешки и почувствовал отвращение к самому себе.
Их лица выразили восприятие его чувств, хотя слова для них ничего не значили. Билл кивнул, Хоппер посмотрел на него дружелюбно и немного беспокойно. Тетушка Дорис перестала хныкать и начала вытягивать руку, но прервала жест на половине, а Элеанор неподвижно сидела за столом, поглощенная своими собственными; проблемами.
Род повернулся.
Куб освещенный светом — хижина-комната, остались позади. Впереди была тьма ночи Норстралии. Очень редко тьму разрезали вспышки молний. Род посмотрел на дом, единственное, что он мог ясно видеть во тьме, и куда он мог вернуться. Дом был забытым, покинутым храмом. Где-то там находился семейный компьютер МакАртура, который был старше компьютера МакБэна и который называли Дворцом Правителя Ночи.
Глава VI
Дворец Правителя Ночи
Род бежал вприпрыжку по раскинувшимся просторам земли — его земли.
Другие телепатически нормальные Норстралийцы «слишали» слова из ближайших домов. Род не мог прогуливаться как телепат, так что он насвистывал сам себе мелодии в каком-то странном ключе с множеством бемолей. Свист эхом отдавался в его бессознательном мозгу через безмерно развитые барабанные перепонки, которые он истощал компенсируя неспособность «слишать». Впереди оказался косогор и Род поднялся на него. Он лез, продираясь через группу кустов. Тут он услышал своего самого молодого барана — Сладкого Уильяма, громко фыркающего овце, находившейся двумя холмами дальше.
Вскоре Род увидел его.
Дворец Правителя Ночи.
Самое бесполезное здание на всей Старой Северной Австралии.
Закаленный и конечно невидимый глазом солдат, если забыть о его чудовищных контурах, очерченных пылью, припорошившей здание.
Дворец и правда некогда был дворцом на Хафи 11, который вращался и всегда одной стороной был обращен к одной из звезд. Люди там творили дела, которые были сравнимы с богатством Старой Северной Австралии. Они открыли Пушные Горы альпийской конфигурации, на которой рос цепкий неземной лишайник. Лишайник был мягким, мерцающим, теплым, прочным и безмерно красивым. Люди зарабатывали состояния осторожно срезая его с гор, чтобы не повредить, и продавали в самые богатые миры, за баснословные деньги. На Хафи 11 было два правительства. Одно для людей живущих в дневное время, которые в основном торговали и занимались маркетингом. Горячее солнце лишало возможности собрать богатый урожай лишайника, этим и занимались ночные обитатели — те, кто далеко уходил в поисках чахлых лишайников — великолепных растений, неизменной и нежной красоты.
Диамони пришли на Хафи 11, так же как они пришли на многие другие планеты, включая Старую Землю — Дом Человечества. Они пришли откуда-то и куда-то ушли. Некоторые люди думают, что они были человеческими существами, которые перестроили себя для жизни в субпространстве. Другие считают, что Диамони с искусственной планеты на внутренней поверхности которой они жили. А есть и третьи, кто считает, что они просто решили выпрыгнуть из нашей галактики. А некоторые считали, что никаких Диамони не существует. Последнее предположение не утвердилось, потому что Диамони внесли в архитектуру свое очень эффективное слово — здания, которые были не подвержены действию коррозии, эрозии, возраста, тепла, холода, вибрации и оружия. На самой Земле их величайшим чудом был Земной порт — словно бокал двадцати пяти километров высотой с невероятным посадочным полем на ее вершине. На Норстралии Диамони ничего не оставили. Возможно, они не хотели встречаться с Старо-Северо-Австралийцами, которые имели репутацию существ грубых и плохо относящихся с чужестранцам попадающим на их планету. Было очевидно, что Диамони решили проблему бессмертия своим собственным способом. Они были выше большинства рас рода человеческою, пропорциональные и красивые. По их виду нельзя было сказать молоды они или стары. Они выглядели до тошноты неуязвимыми, говорили с методичной тяжеловесностью, и покупали сокровища для собственного коллективного пользования, а не для перепродажи или извлечения выгоды. Они никогда не пытались добыть струн или необработанный вирус, который нужно было еще очистить. Хотя торговые корабли Диамони избегали военных дорог, они конвоировались военным флотом Старой Северной Австралии. Была одна сцена, когда эти две расы встретились в главном порту Олимпии. Норстралийцы — высокие, откровенные, любящие жизнь и чрезвычайно богатые. Диамони — богатые, сдержанные, красивые, лоснящиеся и бледные. Страх (и со страхом, обида) появилась у Норстралийцев перед Диамони. Элегантность и снисходительность была на стороне Диамони. Так они относились ко всем остальным, включая Норстралийцев. Их встреча не имела успеха. Норстралийцы не ожидали встретить людей, которые не заботились о своей бессмертности, даже пенни за бушель не давали. Диамони презрительно относились к расе, которая не только не ценила архитектуру, но и пыталась не пустить архитекторов на свою планету, кроме как архитекторов оборонительных сооружений; расу, которая собиралась вести грубую, пасторальную жизнь до конца времени. Но до тех пор пока Диамони не ушли, чтобы никогда не вернуться, Норстралийцы не поняли, что упустили самую выгодную сделку всех времен — удивительные здания, которые Диамони так щедро разбрасывали по планетам, которые они посещали по торговым целям или просто нанося визиты вежливости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});