новая книга, и нужно распланировать книжный тур. И, по правде говоря, я не думаю, что мне будет комфортно жить среди людей, которые выглядят как двадцатилетки.
Мое сердце ушло в пятки.
– Но ты можешь оказаться в опасности, если вампиры вернутся.
– Все, включая вампиров, считают тебя мертвой, – заметил Нейт. – Если бы они собирались вернуться, то уже сделали бы это.
– Он прав, – согласился Николас. – Если мы увезем тебя отсюда прежде, чем кто-либо узнает правду, Нейту ничего не будет угрожать.
Я взглянула на Нейта.
– Но я только вернулась. Я не хочу бросать тебя.
Нейт ободряюще улыбнулся мне.
– Я не хочу, чтобы ты уезжала, но мне будет спокойнее, если ты будешь в безопасности. И мы сможем болтать по телефону, когда захочешь. Я даже приеду на Рождество, если Мохири его празднуют.
– Празднуем, и День благодарения тоже, – сообщил нам Николас. Он покачал головой, заметив мое удивление. – Мы не так сильно отличаемся, как ты думаешь.
Я уставилась на свои сжатые руки, но они не дадут мне ответы. После всего, через что мы прошли, я не хотела оставлять Нейта, но если останусь, то снова подвергну его жизнь опасности. Его и так похитили и едва не убили те, кто пытался заполучить меня. Я должна была принять решение, руководствуясь как его безопасностью, так и моей, и это бремя тяжким грузом легло на мои плечи.
Я получила желаемое: узнала правду об убийстве своего отца и убила вампира, что забрал его жизнь. Но, оглядываясь назад на все ужасные вещи, которые произошли – непосредственно и частично – из-за моего эгоистичного крестового похода, я испытывала отвращение к себе. Я оттолкнула стул и поднялась на ноги, не встречаясь с ними взглядом. Они молчали, когда я подошла к раковине и выглянула в окно на залив. Этот вид я любила так же сильно, как и наш дом. Всегда знала, что однажды мне придется уехать отсюда в колледж, но это казалось таким далеким. Теперь же у меня болело сердце от мысли, что я оставлю все позади, что, возможно, никогда снова не увижу этот вид. Но я пойду на все, чтобы больше никогда не подвергать Нейта тем испытаниям, что выпали на его долю.
Вцепившись руками в край столешницы, я приняла единственно возможное решение.
– Поверить не могу, что ты правда уезжаешь.
Я поставила свою сумку рядом с чемоданами и коробками, загромождающими прихожую у входной двери. Заставив себя улыбнуться, я повернулась лицом к Роланду, который ни на шаг от меня не отходил после того, как они с Питером вчера вечером ворвались в дом спустя пятнадцать минут после звонка Нейта. Мои ребра все еще болели от их медвежьих объятий, но они ни в какое сравнение не шли с болью на сердце.
Первый час нашего воссоединения мы провели, тесно прижавшись друг к другу на диване, пока я пересказывала события того дня и моего невероятного путешествия после падения с утеса. Затем слушала их версию развития событий в тот день. Как только Максвелл выслушал по телефону Николаса, он приказал стае прочесать весь город в поисках моего запаха. На самом деле именно Фрэнсис взял мой след и нашел рядом с машиной тело Тарека – или то, что вампиры оставили от него. Фрэнсис, Максвелл, Брендан, Роланд и Питер пошли по следу к утесу, где обнаружили Николаса, в одиночку противостоящего Илаю и его клану. Когда я упала, волки и Крис расправились с оставшимися вампирами, проследив, чтобы никто не сбежал, в то время как Николас бросился с утеса за мной. Услышав это, я бросила взгляд на Николаса, который смотрел в окно гостиной, словно поджидая опасность. Почувствовав на себе мой взгляд, он повернул голову и встретился со мной глазами, после чего снова отвернулся к окну.
Лица всех омрачились, когда Нейт, Роланд и Питер рассказали мне о поминальной службе и о том, как много людей собралось в маленькой церквушке рядом со школой. Пришла вся стая вместе с большей частью школы; и было жутко и абсурдно слышать, что надгробные речи читали некоторые мои одноклассники, с которыми я была знакома не так близко, как следовало бы. Роланд сказал, что на службу из Филадельфии приехал даже Грег и что он никогда не видел, чтобы мой черствый друг выглядел настолько разбитым.
Николас, взглянув на мое лицо, сказал, что слишком опасно сообщать кому бы то ни было, что я жива. Я ответила, что не позволю Грегу думать, что я мертва, и на этом наш спор подошел к концу. В конце концов, мы достигли компромисса. Я свяжусь с Грегом, когда меня надежно скроют в крепости Мохири.
После разговор перешел к моему отъезду, и радость Роланда и Питера из-за моего возвращения испарилась, когда я объявила им, куда собираюсь уехать. Ну, не то чтобы я знала конкретное место обитания Мохири, но сказала о том, что я поживу с людьми Николаса какое-то время. Друзья в течение целого часа пытались уговорить меня не уезжать, настаивая, что оборотни защитят и меня, и Нейта. Но воспоминания о том, как Роланд едва не умер, и страх на лице Нейта, когда Хасим похитил нас, слишком сильно напугали меня, чтобы рисковать снова.
– Я хочу поехать, – солгала я. – Николас говорит, что они смогут подготовить меня и научить защищать себя.
По крайней мере, это было единственное, что я ждала с нетерпением. Было бы отлично не полагаться на кого-то в своей защите.
– Как долго тебя не будет? И как мы узнаем, что ты в порядке? – поинтересовался Питер.
Я рассмеялась, возвращаясь обратно в комнату, чтобы забрать сумку для ноутбука и рюкзак.
– Ребят, я же не в Антарктику уезжаю. – По крайней мере, я на это надеялась. – У них есть телефоны и компьютеры. Мы будем болтать так много, что вас затошнит от меня.
– Это другое, – возразил Роланд, следуя за мной. – Мы должны были все вместе пойти на выпускной бал, помнишь?
– Знаю.
Я оглядела свою спальню, посмотрела на голые стены, и внезапно с трудом смогла сглотнуть. Как только приняла решение уехать, сразу начала собирать вещи, прежде чем успела бы передумать. Роланд и Питер настояли, чтобы остаться с ночевкой, и мы втроем избавили мою комнату от всего, что делало ее моей. Теперь мои пожитки были свалены в коробки, чемоданы или лежали стопками, дожидаясь, когда их упакуют и отправят мне позже.
Старый диван выглядел одиноким без книг, что обычно