— Мне повезло, если честно — призналась она.
— Это всем, кому пофартило в одиночку мутанта грохнуть, счастливый билетик выпадает — ответил крепыш.
— И таких надо сказать прямо — очень немного — с уважением добавил очкарик.
— Мне остается только щеки надуть и нос задрать — засмеялась Ириха — но у меня там другого выхода не было, иначе бы не рассказывала. Да и если честно — пока эта сволочь мою собаку жрала, мне как раз хватило времени понять, что ни пристрелить ее из ружья, ни удрать я не успею. Патронов извела к автомату — почти все, всего пять осталось. И опять же атака была напрямки, в лоб. Тоже деревенщина, видать — подмигнула она крепышу. Тот заржал.
— А с прыгунами когда встретились? — пометив что-то в блокнотике дотошно осведомился десятник.
— Мы в доме были. Вот пацан мелкий с земли почти до чердачного окна прыганул. Но пацан был мелкий, так что особенно не в счет — призналась Ириха.
— Прыгуны почти всегда мелкие, худые. Толстомясомым прыгать несподручно — отметил десятник очевидное.
— То есть ничего нового я вам не рассказала? — чуточку огорчилась Ирина.
— Если по мутантам — то да. Тут в городе у них отожраться возможностей побольше, потому и разновидностей до черта, другое дело, что нам в команде человек, справившийся с вполне себе мутантом в одиночку очень к месту. Да и сегодня ты прилипалу очень вовремя засекла.
— Прилипалу? Мне сказано было, что таких умниками называют.
— Названий много. Общего руководства еще и сейчас считай нет. А у выживших — кто смог справиться, по общинам каких только прозвищ не напридумывали. Другое дело, что основные группы мутантов все же похожи — есть конечно и единичные, но редко. В основном все же общее есть, так что по группам и видам.
— И кого еще можно увидеть? — всерьез поинтересовалась Ириха. Мертвяки теперь стали и частью окружающего мира и весьма серьзной угрозой, потому времени и сил для того, чтобы быть готовой к встрече с упырями не было жаль.
— Если коротко, то есть еще несколько часто встречающихся видоизменений… — начал десятник. Он кивнул сидевшим рядом ребятам.
— Фризы — начал крепыш.
— Ждуны — перевел очкарик. И добавил, поясняя:
— Это те, кто стоит или сидит или лежит совершенно неподвижно. Особенно в темноте опасны.
— Понятно — кивнула Ирка.
— Лазуны — это те, что могут забраться не по стене, а по дереву, по лестнице пожарной, в подвал просочиться, по вентиляции. По дренажным трубам, некоторые умеют даже двери открывать, хотя и редки такие.
— Климберами их еще называют — подтвердил крепыш. И тут же продолжил:
— Вейтеры опять же есть.
— Засадники. Очень толково специализируются на устройстве засад. Эти совсем поганцы, нас как раз такие и причесали — грустно кивнул головой очкарик.
— Погодьте — удивилась Ирка — а эти, которые стоят-то неподвижно…
— Ждуны — серьезно подсказала смешливая девчонка с торца стола.
— Вот-вот. Они же тоже как в засаде стоят?
— Нет. Они ожидают. Просто тупо ждут. А вейтеры — они часто действуют парой или даже большей стаей, роли распределяют меж собой — кто что делает, в общем — они — думают. Те, кто охотой занимался толковали, что чисто так же волчья стая охотится или там гиены или прайд львиный. Видишь, даже и тупяков ухитряются науськать, как у нас было. А мы пока с тупяками разбирались — они сзади и выскочили. Это уже очень серьезно — сама же знаешь — с одним-то мутантом употеешь справляться. А уж с несколькими, да разом.
Смешливая девчонка вдруг захлюпала носом, замахала руками, чтоб не утешали. Стала сморкаться в бумажную салфетку. Остальные тоже видно вспомнили тот гадкий денек, нахмурились. Новобранцы последовали примеру старичков. Несколько минут молчали.
— Вообще-то вейтер по-английски — официант — нерешительно сказал один из новичков, пришедших в группу после понесенных потерь, невысокий щуплый мужичок лет тридцати.
— Угу. И обслужит и накормит. А еще вейтер — поднос. А еще — ждущий. Хотя вообще-то и впрямь не очень удачно — критично заметил крепыш. Ему явно нравились эти англицизмы, он даже немножко щеголял ими. Ирину вообще удивило, с чего тут так по-английски базарят и она тут же об этом спросила.
— А черт его знает. С одной стороны коротко получается, во время драки длинные слова не успеешь выговорить, а тебя уже слопали, английские покороче все же. Опять же многие в компьютерные игры рубились, может от этого. А скорее всего это потому, что первыми стал собирать данные и как-то классифицировать бывший сисадмин — он у вояк прижился, вот значится и систематизировал, что бойцы сообщали. В общем названий много навыдумывали. Но у нас в команде 85 так прижилось.
— Еще краулеров надо бы припомнить — заметил крепыш.
— Ползуны то есть — перевел и это очкарик.
— Они ползают, на асфальте конечно не угроза, а вот там где хлама много или в траве — там опасно.
— А с чего ползают-то? — удивилась Ирка.
— Ну это когда стало ясно, что зомбаки отжираются на упокоенных своих собратьях, многие решили, что не стоит упокаивать, надо перешибать ноги. Вот и увлеклись. В итоге куча краулеров появилась. Они резвые, заразы и малозаметные. Конечно на руках бегают не так быстро, как на ногах, но вполне себе носятся.
— Так тоже мутанты они что ли?
— Любой зомбак, который мяса нажрется — мутирует. Только с разной скоростью, смотря какое мясо. Краулеры ничем не брезгают, а на земле много чего валяется. Вот если видишь беленький чисто обглоданный скелет или вообще кости вразброс — то точно рядом краулер есть. Они все подбирают. Им не до выбора.
— А мы так поняли с мужем, что вот фиолетовый самоубийцу сожрал и потому такой был мощный. И поменялся весь — особенно башка с челюстями. И зубы. А до того к нам бабенка из леса приперлась — так она мордой почти не изменилась, нормальная харя у нее была, но она вот крыс ловила.
— Мерзость какая — передернула плечиками все еще сморкающая в салфетку девчонка.
— Вот кстати — а крысы как? Мы так поняли, что они тоже зомбаками становятся, когда дохнут. А вот мутируют?
— В природных условиях такие не отмечались — сказал десятник.
— А в 36 команде? — несогласным тоном вопросил очкарик.
— А в 36 команде был скорее всего упокоен бультерьер. Просто эта тварь похожа издаля на крысу, вон в Москве такой удрал в метро, бегал по тоннелям, потом пошли рассказы о чудовищных крысах — весомо возразил десятник.
— У нас была пара случаев, что крысаки своих задохлых спецом выводят на людей. И задохлые у них такие же тупые, как и свежие зомбаки. Идет прямо под палку. А живые крысы за этим наблюдают с безопасного расстояния.
— В общем вот такие пироги с глазами. Их едят, а они — глядят — невесело пошутил десятник, посмотрел — чищено ли оружие у подчиненных, приказал убрать со столов и первым вышел из столовой. Остальные потянулись следом, побрякивая оружием, обсуждая кто что, Ирина не слушала их. Услышанное впечатлило сильно. Теперь стоило все это обдумать, чтоб вжиться. И стоит помириться с соседкой. Врагов тут заводить не надо.
В спальне ее соседка ничком лежала на застланной кровати, уткнувшись лицом в подушку. Ирка присела на скрипнувшую койку и тихо сказала:
— Ты зла не держи. У меня кроме мужа живых родичей не осталось. Да и что такое попасть к бандитам, тоже знаю. Довелось по глупости.
Ириха подумала, может тронуть напарницу рукой, потом заколебалась — за плечо или за спину тронешь, а та еще больше разозлится, решила руки не распускать. Брюнетка пошевелилась, скозь волосы блеснул глаз и она глухо пробубнила:
— Забей… проехали.
— Лады — с некоторым облегчением сказала Ирка.
Помолчали. Ирка чувствовала себя глуповато. С одной стороны напарница могла быть полезной, да и так вроде не вредная она девка. С другой — так молча сидеть… Это хорошо с давно знакомыми близкими людьми, когда ничего нового по определению рассказано быть не может, но вместе сидеть — уютно и душевно. Тут как раз наоборот — было неуютно, а вот информации важной получить хотелось. Ирина заметила, как стушевался весьма уверенный в себе десятник, как только речь зашла о родовспоможении. Ясно, что и здесь с этим делом было туго. Может и получше, чем в деревне, но тоже не фонтан. А не фонтан означал, что получится дикий риск — и для ребенка и для нее. Нет, определенно стоило уточниться — что да как тут. Ирка прекрасно понимала, что в общем ей везло все время — и попасть в компанию вменяемых людей, это тоже удача. Другое дело, что смущало известие о том, что их будут направлять на куда как более опасные задания, это пока они в себя пригодят после разгрома. И эта передышка вряд ли будет долгой.
— Кто у тебя был первый? — вдруг спросила напарница.
— В каком смысле? — встрепенулась Ириха. Вопрос был странноватым и Ирка сначала подумала о том, кто ее девственности лишил, нагловатый пацанчик по имени Валерик… Вот уж о ком ей совершенно было неинтересно ни вспоминать, ни рассказывать. Такая она дура была, стыдно самой. Даже сейчас.