Джинни будет их с Генри единственным гостем на этом балу, балу в честь их помолвки.
* * *
— О Великий Мерлин! Гермиона! Это невероятно!
Джинни сверкала глазами и сияла так, будто это ей сделали предложение.
— Я должна быть подружкой невесты! Гермиона! Это будет самая шикарная свадьба в мире! Гермиона! Ты только подумай! А профессор Саузвильт собирается работать тут дальше? Хотя Темный Лорд ведь проклял должность… А что он будет делать? А как вы объявите об этом? А где вы будете жить? А чем ты будешь заниматься? О, Гермиона! А кто чью фамилию возьмет? — наконец расхохоталась она. — Кадмина‑как–там–тебя–полностью?
— О Моргана! Ты так тараторишь — как все эти мысли помещаются в твоей голове?
— Совершенно не помещаются! Так и лезут наружу! О, как же ты сегодня уснешь, тебе же надо до завтра хорошо выспаться?! А я как усну? — добавила она потом, и расхохоталась еще больше. — А вы не объявите о помолвке официально? На балу? Ты же уже совершеннолетняя, вот это будет номер! Прикинь только: каков эффект!
— И прикидывать не буду. Наслаждайся своим привилегированным положением единственной осведомленной гостьи на балу, который школа Хогвартс, сама того не ведая, организовала в честь обручения наследницы Темного Лорда.
Теперь они уже обе расхохотались и долго еще не могли успокоиться. Гермиона вообще не могла успокоиться и потому несказанно обрадовалась, когда прилетевшая от Генри сова принесла аккуратный флакон бесцветной жидкости и записку. Приписав несколько строк, Гермиона отхлебнула половину порции снотворного и, отослав сову Джинни Уизли, провалилась в глубокий и сладкий сон.
* * *
Утро предпоследнего дня в школе Хогвартс Гермиона встретила, вспорхнув с кровати на крыльях счастья. Сегодня такой чудесный день!
Ее выпускной наряд — он должен был поразить всех в Хогвартсе: это было то самое одеяние, в котором Гермиона встречала Рождество, только немного переделанное, — уже висел на вешалке у кровати, вычищенный и выглаженный школьными эльфами. Гермиона умылась, облачилась в мантию и полетела в Большой зал. Ей хотелось видеть Генри, хотелось найти Джинни и поболтать с ней. Она чувствовала, что если не поговорит хоть с кем‑то — ее просто разорвет от счастья и восторга.
— Гермиона, нужно поговорить.
Входя вслед за Гарри и Роном в пустой класс — сколько же раз за последние семь лет такое бывало? — Гермиона почему‑то представила себя в образе ангелочка. Вот она порхала по замку — а вот плетется в класс: босые ноги шлепают по каменному полу, белый саван волочится, собирая пыль, крылья опали и нимб съехал на глаза.
— Завтра, едва взойдет солнце, завет, данный мною Дамблдору, будет исполнен, — торжественно начал Гарри. — Не раньше. Я уверен, пусть это и ребячество, что для него слова об окончании школы означали не только сдачу ЖАБА, — парень невольно поморщился, — но и соблюдение всех традиций этого замка. Мы обязаны выполнить волю директора, его последнее желание. Эта школа была его жизнью, он вложил в нее свою душу — и мы должны хранить ее святые традиции. Но потом — мы обязаны уже не только профессору Дамблдору, но и всему магическому миру — уничтожить Хоркруксы Волдеморта. Поможете ли вы мне, друзья?
— Что за вопросы?! — картинно возмутился Рон и нагло притянул к себе за талию опешившую от подобного нахальства Гермиону, — мы с Герм всегда рядом, правда, Герм?
— П–правда, — поморщилась Гермиона. — Рядом с Гарри. Отпусти меня, Рон.
— О, да что ты…
— Не начинайте сейчас! — возмутился Гарри. — Послушайте. Сегодня я уже должен вам об этом сказать, — он торжественно улыбнулся. — Я хочу заняться поисками Лаванды.
Гермиона вздрогнула.
— МакГонагалл сохранила часть ее вещей для Ордена Феникса, — продолжал гриффиндорец. — Я не говорил вам раньше, чтобы не расстраивать и… — он на секунду замялся, — ну, чтобы вы лишний раз не поругались. Так вот: есть надежда, что Лаванда жива! Орден проводил сложнейшие поисковые обряды, используя ее вещи — и куда же, как вы считаете, все они неизменно направили следствие?
— В поместье Малфоев! — ляпнула Гермиона и прикусила губу.
— А ты откуда знаешь?! — опешил Гарри.
«Кто из орденовцев треплется? Тонкс? — пронеслось в его голове. — Написала?»
— Мне написала Тонкс, — не нашла ничего лучше, чем озвучить его мысли Гермиона. — Но она только вскользь намекнула, ты же знаешь ее…
— Я так и думал! Ее бы исключить из Ордена за такое! Писать о подобных вещах! Да ведь Пожиратели Смерти могли схватить сову и перепрятать Лаванду!
— Мерлиновы подштанники, Гарри, да зачем?! Почему ты вообще думаешь, что она может быть еще…
— Да, я думаю, что она жива, — невозмутимо прервал ее Гарри, властно останавливая речь рукой. — Если уж она зачем‑то понадобилась им, и они ее похитили — а мы теперь уверены, что без Волдеморта тут не обошлось…
«Довольно косвенно, мой друг», — подумала Гермиона.
— Так вот, если она зачем‑то нужна им — то к чему было бы убивать ее? И если бы ее убили — зачем делать это в поместье Малфоев? Вот уж странное подобрано местечко! И уж тем более — зачем бы держать там потом ее тело? Нет, я считаю, что Лаванда жива. Но… Тонкс больше ни о чем не писала тебе, Гермиона?
— Больше ничего. Пожалуйста, не ругай ее, — осторожно добавила оплошавшая гриффиндорка, — не говори, что ты знаешь о письме. Она расстроится… Ты же понимаешь, она совсем недавно родила малыша, Гарри, нельзя ее огорчать.
— Хорошо, хорошо! — перебил ее мальчик, который выжил. «…из ума», — любила теперь добавлять про себя Гермиона. — Я не буду волновать твою Тонкс!
— Почему Орден не вызволил ее до сих пор?! — воскликнул молчавший до того Рон. — Почему позволяет держать Лаванду у Малфоев?!
— Потому что Гермиона перебивает меня и не дает объяснить! Орден много раз проводил обыск поместья. За ним неусыпно наблюдают. Самые опытные волшебники Ордена Феникса и самые лучшие мракоборцы Министерства ведут постоянную скрытую слежку. В поместье пусто. Нарцисса Малфой жила там до Рождества, а потом уехала за границу, в Италию. К каким‑то родичам. За этой женщиной я тоже намерен проследить — она должна быть связана с Волдемортом! Миссис Малфой прибыла домой на несколько дней после непродолжительного отсутствия, в январе, — потом уехала и с тех пор уже не появлялась. В замке обитает только домовой эльф. Ни один из тщательнейших обысков не дал результатов.
«… При всем уважении. Даже если ты и он встанете предо мной с волшебными палочками, а у меня палочки не будет — и вы оба — оба! — приложите все усилия для того, чтобы лишить меня жизни, — сейчас вы ничего не смогли бы мне сделать. Даже если больше не осталось бы Хоркруксов. Поверь мне. Не думай, что я преувеличиваю свои возможности…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});