С каждым километром местность начала меняться. Равнины перетекали в пологие подъёмы и склоны, растительность становилась всё гуще. Под ногами начинала шуршать пожелтелая от солнца трава. Всё больше деревьев встречалось на пути.
Ближе к вечеру с верхней точки очередного подъёма через подзорную трубу не составляло труда разглядеть жизнетворную вену земли — реку Нали. Но было слишком далеко, чтобы рассмотреть крошечные точки существ, снующих возле её берегов.
На этот раз ночью дежурила Филика. Стоит ли говорить, кого она выбрала в напарники?
Некоторое время они сидели молча. Сидели у костра. Жертвуя своим сном, охраняли сон других. Прислушивались, вглядывались в бледно-освещённую лунами даль.
— Я не могу понять тебя, — нарушил напряжённое молчание Тартор. — Что ты пытаешься доказать?
Филика посмотрела на соратника. В дрожащем свете огня её лицо было прекрасней, чем когда либо. Такое нежное, беззащитное, молодое и чувственное. Казалось бы — лишённое печати любых забот и тяжб. Такое лицо легко могло принадлежать светской модели Сара, но отнюдь не профессиональному убийце…
— Нет, ну скажи мне, зачем ты надо мной издеваешься? — продолжал «борьбу за справедливость» Тартор. — Зачем всё это надо? Показуха? Хочешь продемонстрировать власть надо мной, своё лидерство? Так ведь никто ж и не сомневается! Почему ты так ко мне относишься?
На мгновение на лице Филики блеснула улыбка. Затем оно приняло такое серьёзное и задумчивое выражение, что лучшие мудрецы древности обзавидовались бы. И по-прежнему рыжеволосая ничего не ответила.
— Я давно заметил твою антипатию ко мне… — добивался правды Тартор. — Очень непрофессионально. Личные чувства не должны мешать нашим делам…
— Личные чувства? У нас с тобой не может быть личных чувств, — отрезала Филика.
— И знаешь, я этому очень-очень рад! — рявкнул Тартор, поднялся и набросал дров в костёр.
Танцующие языки пламени радостно поглотили дар и, в знак признательности, потянулись вверх ещё неистовей — словно хотели слизать с неба все звёзды… Зелёная ветка в костре зашипела пузырящимся соком.
До самого утра наёмники больше не разговаривали.
Нет, это не обман зрения: по брюхо в реке стоял волк и жадно лакал воду. Его прилипшая к бокам чёрная шерсть лоснилась на солнце. Моррот опустил подзорную трубу и доложил всем об увиденном.
Филика приняла правильное решение. Лошади слишком устали, чтобы вести длительное преследование. Да и команде нужно передохнуть. До реки — с полчаса пути. До волка — часа два в лучшем случае. Ничего, никуда не денется. Пока он не знает, что преследователи его обнаружили — в рукаве есть козырный туз неожиданности. Нет смысла им сразу же расшвыриваться…
Солнце не было уже таким грозным противником. В тени размашистых приречных деревьев как-то сразу забывалось о его жестокости.
Лошади долго не выходили из воды. Наёмники решили не отставать от братьев своих меньших (хотя, как доказано великим учёным Винчида Леоном, лошади жили за много тысяч лет до появления первого мыслящего…). Искупавшись, они пополнили запасы воды в бочках.
Время близилось к вечеру. Ворк свернулся калачом на берегу в тени громадного куста оранжевого трествольника. Кажется, волк решил отдохнуть перед дорогой. Лучшего случая для нападения и придумать нельзя.
Филика приказала запрячь лошадей и ждать команды. А сама достала из оружейного ящика кремневое ружьё с прикреплённой к стволу подзорной трубой — её собственным изобретением. Засыпала порох и затолкала свинцовую пулю.
Под укрытием высокой прибрежной травы она подползла на необходимое для удачного выстрела расстояние. Ближе — опасно. Волки очень хорошо умеют чувствовать угрозу.
Дав упор на локоть, прижав приклад к плечу и щеке, Филика принялась прицеливаться. Она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, успокоив биение сердца, дала поправку на расстояние и лёгкий южный ветер. Ещё один вдох, выдох. Спокойствие, уверенность и твёрдость руки пришли следом. Указательный палец прижал курок — ещё один миллиметр и боёк сорвётся с места, приземлится на пороховой запал… Нет, ещё не время… Ветер начал меняться. Ещё один вдох. Немного задержать дыхание. Успокоится. Выдохнуть. Чуть левее и выше. Да! Отлично… Пот солёными реками лился по лицу, заливал глаза. Под ложечкой похолодело. Одежда на спине и подмышках промокла насквозь. Вдох… Палец дожал курок. Щёлкнул стопор бойка. Ствол яростно, с громким хлопком выплюнул пулю, и сразу же за ней закашлял облачками едкого белого дыма.
Дым рассеялся. Филика посмотрела в подзорный прицел: волк так и лежал. Но в его голове, чуть ниже левого уха зияла дыра с куриное яйцо. Из раны вытекала багряная кровь с розовыми ошмётками мозгов…
Чистая работа!
Выстрел был сигналом. Остальные Смертельные Ищейки подъехали на карете к командирше, подобрали её и отправились к телу поверженного врага.
Пятьсот золотых за столь простую работу! Кажется, боги улыбаются им!
Каждый счёл нужным подойти к мёртвому волку. Хотя достаточно было бы и одного Лирка. Главе Гродица нужна голова убийцы. Что ж, он её получит. Люрт достал из ножен двуручный меч и замахнулся. Со свистом рассекая воздух, лезвие вонзилось в лохматую шею, вгрызлось в позвонки. Лирк вытянул окровавленный меч и замахнулся вновь. Товарищи молча наблюдали за его действиями. Взмахи клинка были столь обыденными, непринуждёнными. Словно люрт рубил не голову мёртвого мыслящего, а обычные дрова для растопки.
Тос пристально вглядывался в бока волка. Странно, на них не было раны прошлой пули. Ни запёкшейся крови на шерсти, ни струпа…
— Тупые ничтожества! — зарычал выскочивший из-за куста оранжевого трествольника Ворк. — В ваших башках нет и капли моих мозгов!
Вожак чёрных волков одним прыжком настиг вздыбившихся лошадей и, прежде чем наёмники вышли из оцепенения, перегрыз глотки каждой. В несколько прыжков Ворк скрылся в тех же кустах, из которых мгновением ранее появился.
— Гиренов сын! — выпалил Тартор.
— Подлый убийца, тварь! — склонившись над трупами лошадей, проклинал Моррот. — Ни одна не выжила.
Лирк побежал следом за волком. Но вскоре вернулся:
— Жратель страха далеко. Быстро бежит. Не догнать.
— А ведь волк прав… — спокойно сказал Тос. — Он окажался дейштвительно умнее наш… Мы купилишь на его приманку как малолетние профаны…
— Вот и говори после этого, что чёрные волки — тупее всех остальных мыслящих… — развела руками Филика.
— Что с телегой-то делать будем? — вопрошал Моррот.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});